ЖИЗНЬ и МироВоззрение
Вы хотите отреагировать на этот пост ? Создайте аккаунт всего в несколько кликов или войдите на форум.

Платон Беседин Крестовый поход Бориса Гребенщикова

Перейти вниз

Платон Беседин Крестовый поход Бориса Гребенщикова Empty Платон Беседин Крестовый поход Бориса Гребенщикова

Сообщение  Белов Пн Фев 26, 2018 11:55 pm

Музыкант сделал работу о народной и государственной трагедии
Есть стереотип о Борисе Гребенщикове. Мол, парит в облаках, а на грешную землю ступать отказывается. При этом — постоянные споры о политической и гражданской позиции Гребенщикова, когда обвинения традиционно звучат и с той, и с другой стороны. Меж тем загонять БГ в современную российскую матрицу, сотканную разделением на лагеря и шизофренией из рабства и величия, — будто разбираться в творчестве Сезанна, вооружившись раскраской. Ведь в систему не встроишь того, кто имеет смелость и ум быть вне ее. Но именно это и раздражает. Когда за привычной разлинованной тетрадью есть то, что находится за ее полями.
Однако нет никакого абсентеизма Гребенщикова. Достаточно вспомнить вестническую песню «500» 2002 года: «Патриотизм — значит просто убей иноверца» или «Моя родина, как свинья, жрет своих сыновей». Актуально и сейчас, правда?
Все сомнения в том, что Гребенщиков — с нами, были развеяны в 2014 году, когда вышел его альбом «Соль». Мы ждали, что подобное наконец будет произнесено вслух — и не в виде глупых стишков или дешевых памфлетов, а по-настоящему глубоко, емко. Тогда БГ спел не только о шторме, бушующем на поверхности, но и поднял ил зла со дна, дав его точный молекулярный анализ. Словно предупреждая, музыкант хрипел: «Вам крепко не повезет, когда я проснусь». И он проснулся.
В «Соли» Гребенщиков пел о любви во время войны. Его альбом — «Время N» — о войне во время войны, идущей на самых разных уровнях. И в нем БГ вместе со слушателями смог пройти кровоточащий путь от абсолютной тьмы к свету.
Заглавный трек, с которого стартует альбом, изначально назывался «Время …» (цензурный эквивалент второго слова — «напиться»). В темной-темной комнате Гребенщиков пел под акустическую гитару, но казалось, будто реальность вокруг препарируют небесными скальпелями. В альбоме второе слово в названии трансформировалось в букву N. И сделано это не из-за боязни санкций, нет — в этом есть глубинный смысл. Это не гимн алкоголю из серии «ну-ка, мечи стаканы на стол» — речь идет о том, чтобы вырвать себя из заданного контекста и постараться освободиться. Привычная аббревиатура — из русской классики: «в уездном городе N». Но в своей работе БГ маркирует не пространство, но время, его zeitgeist.
«Позвольте мне прервать ваши вечные споры, — начинает Гребенщиков после гитарного проигрыша. — Позвольте расшатать скрепы и оковы». И расшатать их оказывается легко, потому что скрепы, превратившиеся в оковы, не истинны. И споры, которые мы наблюдаем в информационном пространстве, ничего не значат, они пусты. Одни говорят о единении, другие — о революции, но все это бессмысленно, потому что суть их одна. БГ — точнее, его лирический герой — сам проходил этот путь бунта и даже покорности («бился лбом в бетон — думал, все изменится»), но сломан сам механизм бытия: «Как мы здесь живем — великая тайна. Все кричат: «вира», а выходит «майна». Остается лишь выкорчевать себя из матрицы, изменив само сознание: «Время бить челом — время ерепениться, а сейчас время …» Далее следует убийственный гитарный запил, точно ворота бытия рвут с петель. Река больше не пронесет тела врагов — она высохла от жажды.
В следующих песнях БГ словно дает объяснения, отчего взгляд его на происходящее столь трагичен. «Темный как ночь» — это своего рода продолжение песни «Пришел пить воду» с предыдущего альбома. Помните, «грешные вобьют тебя в землю крестом»? Это актуальный разбор средневекового представления христианства, когда отбрасывается проповедь любви и милосердия, и в статус божества возводится внешняя форма с ее обрядами, табу и радикализмом. Она сращивается с государством и превращается в атрибут порочной власти. Песня «Темный как ночь», полная христианских символов и аллюзий, — исследование мутации власти. «Дорога в будущее вымощена яхонтом, и мы шагаем крестным ходом — все в белом. Все было светло, но нас сорвало с якоря, и нет гарантий, что кто-то уйдет целым». Так с пены на губах ангела появляется дьявол: «Налитые кровью глаза, тяжелая свинцовая муть. Они разбудили зверя. Он кричит, он не может уснуть».
Дальше, казалось бы, легкая передышка — песня «Сякухачи», навевающая воспоминания об «Аквариуме» первой половины 90-х. Но передышка эта скорее музыкальная, потому что зверь по-прежнему воет. Уже нет протеста, нет борьбы, а есть лишь тотальная безнадежность: «Да что ж так пусто. Налетели, растащили, сбили скобы — тем, кто жив, не починить». И что тут делать? «Выпить чарку, взять заточку, брат на брата. Оборвали эту нить». В 2002 году БГ пел: «Вроде все в порядке, только где-то оборвана нить». Теперь мы понимаем, что нить эту окончательно оборвала война — «небо в камуфляже» — война братоубийственная, идущая не только между странами и народами, но и в поле глубоких конфликтов «своих» и «своих». И тоскливый «Черный ворон» звучит и как приговор, и как позывные; эту войну нельзя выиграть — только остановить.
Но уже в следующем треке — маршеподобном «На ржавом ветру» — вновь ярость, густо замешанная на убийственной иронии. Беспощадно и точно, как рентгеном, высвечены наши болезни: коррупция («было украдено даже солнце поутру»), ложь инфоматрицы («не хочется верить, но как можно не верить, когда говорят?»), международное положение («они говорят, что нас загнали в яму, и милости просим к нашему шатру, где мы стоим торжественно и прямо и поем с мертвыми на ржавом ветру»). Однако главная червоточина — в том, что изменена сама природа и бытия, и человека; им в принципе не нужны песни мертвых на ржавом ветру.
Собственно, тут — ключевой момент альбома, который поспешили назвать политическим, таким себе приговором власти, но сделали это лишь упрощение в собственных интересах. Да, это — работа о народной и государственной трагедии, но, подобно Бродскому, Гребенщиков видит в ней фиаско человека в целом, вызванное, прежде всего, мутацией его внутренней природы, изменением самого человеческого кода. Это — замкнутый круг, который нельзя разомкнуть, потому что каждый винит другого, но никто не хочет взять ответственность на себя, признать собственную вину.
Гребенщиков дает понять, что это не метод, хоть и первые песни его альбома твердили обратное («самые мрачные из тех, что я когда-либо писал»). Уже в «Песнях нелюбимых» БГ поет: «Эта музыка старее, чем мир; она нелепа и смешна, но я буду танцевать под нее, даже если она не слышна». И тут же обращение к прошлому опыту, не только личному, но и народному: «У нас хорошая школа — прикуривать от горящих змей, вырвать самому себе сердце, стать еще злей. Держать голову под водой, не давать делать вдох, и обламывать лезвие после удара, потому что с нами Бог». «Песни нелюбимых» — это разговор одновременно и с прошлым, которое не учит, и с Богом («Посмотри мне в глаза и скажи, что это воля Твоя»), но с Богом таким, каким его пытаются представить, создать. И с этой песни — центральной в альбоме — начинается то, что привыкли называть путем через тернии к звездам.
«Ножами Бодхисаттвы», щедро сдобренной электронными сэмплами, Гребенщиков отсекает темные образы, дурные помыслы и начинает восхождение от раскаленных пучин к небу. Дальше — максимальная сосредоточенность, погружение в себя, в котором только и можно найти ответы. Сначала следует акустическая «Прикуривать от пустоты», сделанная в лучших традициях «Аквариума», а дальше — религиозная, очень глубокая, похожая больше не на песню, а на древний текст, выбитый на скрижалях, «Соль» (великолепный симфонический рок), где автор говорит не от лица божества, как то подумали многие, а от человека, к Богу приблизившемуся и пытающемуся передать свое откровение другим, от человека, который, на самом деле, является мерой всех вещей.
Отчасти сделать это удается, ведь заканчивается альбом — на контрасте с первыми композициями — светлой песней «Крестовый поход птиц». Меняется не только тембр голоса Гребенщикова, но и сама музыкальная атмосфера. Крестовый поход птиц начинается в Чистый четверг — и это, несомненно, начало нового пути, когда смыта вся грязь, с ее грехами и пороками, а дальше — долгий путь к небу, пусть все еще и не слышат песню («радость моя, ты все равно спишь»), и ключ, казалось бы, потерян, но «когда уже нечего ждать — зеленый луч, радость моя, я знал, что не зря». Зеленый как символ новой жизни. И разговор с Богом, у которого вопрошал БГ, скажи, «что это не зря», продолжается, но он уже другой, о другом, да и Бог другой, истинный: «В зареве летних звезд в конце тропы, Господи мой, кто, если не Ты?» Да, шанс вырваться из матрицы есть, для этого надо вырезать себя из нее, спастись высшим. Так звучат последние строчки альбома: «И когда меркнет свет — пересвети. Зажги мне руки, чтобы я мог взять это небо как нож и вырезать нас из сети, вывести нас из сети».
Получилось одно из важнейших культурных явлений нового времени. БГ не только дал точную диагностику происходящего, но и показал выходы из тоски, вскрыл слабые места матрицы, создав концептуальную работу, завершенную, цельную, похожую на книгу откровений с трагедией, развитием, катарсисом и спасением.
Очень личностный, своевременный альбом не только о том, что вокруг, но и, прежде всего, о том, что внутри каждого человека — о душе, русской душе, если угодно, проходящей все круги нынешнего ада, но в итоге спасающейся в крестовом походе пернатых святых. Нить была оборвана, да, но оставалась другая — истинная. Важно было ее увидеть. И БГ смог. Теперь — дело за нами.

Платон Беседин, писатель
Белов
Белов
Admin

Сообщения : 1956
Репутация : 1064
Дата регистрации : 2011-01-30
Откуда : Москва

https://mirovid.profiforum.ru

Вернуться к началу Перейти вниз

Вернуться к началу

- Похожие темы

 
Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения