Леонид Радзиховский Впихнуть невпихуемое (о климате, «нормандском формате», вранье СМИ, Егоре Жукове) на Эхе Москвы

(о климате, «нормандском формате», вранье СМИ, Егоре Жукове) на Эхе Москвы


И.Воробьева― Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ирина Воробьева. И сегодня со своим особым мнением журналист Леонид Радзиховский. Добрый вечер!
Л.Радзиховский― Здравствуйте!
И.Воробьева― Я знаю, что у вас есть объявление.
Л.Радзиховский― Есть. Действительно, особое мнение. Минута, буквально. Сегодня прочел на сайте РБК — я сайт РБК читаю, — там сбоку крохотным петитом, можно сказать, такое сообщение, что ученые, которые занимаются проблемами глобального потепления, климатом, за последние 10 лет собрали материал, которого у них не было 10 лет назад, когда много писали о проблемах глобального потепления. И из этого материала, который собрали ученые климатологи, следует, по их мнению, что изменения в климате приняли необратимый характер.
Что значит, необратимый характер? Это значит, что мы можем дрыгаться так или дрыгаться сяк, но тренд повернуть уже нельзя. И они там описывают апокалиптический сценарий с таянием льдов, с тем, что уровень океана поднимется на 3–4 метра. Соответственно, засухи, эпидемии, наводнения и так далее.
Меня это заинтересовало на самом деле только в одном плане — что это никого кроме меня не интересует. Вот это любопытно. Что это дается сбоку, петитом, мелкими буквами как незначительная новость. То есть редакция РБК изначально знает, что эта новость незначительная, что подтверждаете, например, вы, поскольку вам и в голову не приходило включить подобный вопрос в нашу программу.
И.Воробьева― Но вам вопрос об этом задавать странно. Вы меня простите, конечно.
Л.Радзиховский― Да, мне задавать этот вопрос странно, а кому-нибудь другому вы этот вопрос задаете?
И.Воробьева― Наверное, нет, но у меня есть новая программа о науке, там мы об этом говорим.
Л.Радзиховский― Ах, а науке. Ну да, о науке. Действительно, это касается только ученых. Абстрактная научная тема, я согласен.
И.Воробьева― Сегодня это было в утреннем «Развороте».
Л.Радзиховский― Ах, вот оно что! Тогда всё в порядке. Тогда я беру свое возражение назад. А замечание, комментарий сводился к тому, что это, как говорил Ницше, человеческое — слишком человеческое. Вот то, что эта проблема, как совершенно справедливо считают журналисты РБК, и как достаточно справедливо считаете вы, абсолютно никого не интересует на фоне действительно важных мировых проблем.
Шапка у того же РБК: «У трех банков отняли лицензию», или: «Пожали ли Зеленский и Путин лапку друг другу?», или: «Что будет с WADA» — вот это, действительно, важные новости, на фоне которых эта ерундистика с какими-то там наводнениями и засухой и, вообще, с гибелью человечества — это полная херня, о которой и говорить нечего.
Я абсолютно не сторонник того… И вы правильно сказали, я в этом ни черта не понимаю, поэтому я никак не могу иметь мнения о том, ученые правы или, как многие говорят, это всемирный масонский заговор ученых, они всё врут, это всё интриги и так далее. Я в этом не компетентен: правы ученые, в какой мере правы, не правы — это я не знаю. Но сам факт, что эта тема никого абсолютно, ни с какого боку не интересует — это и есть, если инопланетяне наблюдают за человечеством, то вот это портрет человечества. Людям это абсолютно по барабану.
Чтобы закончить. Это вот примерно как на стадионе во время футбольного матча в перерыве между таймами делают объявление: «Уважаемые господа, сообщаем вам, что во время второго тайма согласно прогнозам геофизиков, скорей всего произойдет землетрясение, и стадион вместе с трибунами провалится к чертовой матери». Всё, перерыв закончен. Внимание! Игроки вышли на поле — острый момент… И пошло. Вот это, мне кажется, очень важно, чтобы охарактеризовать нас всех в целом.
И.Воробьева― Позвольте с вами поспорить. Журнал «Тайм» человеком года объявил Грету Тунберг, ту самую девушку, которая об этом говорит, кричит, в том числе, с трибуны ООН. Все-таки людей это интересует, значит?
Л.Радзиховский― Абсолютно не интересует. Просто она чудачка такая, ярко выраженное чудило. И поскольку она чудило, чудики людей интересуют. А что она там плетет, людей абсолютно не интересует.
Собственно говоря, простое доказательство того, что это никого не интересует, состоит в том, что 20 лет господа ученые, доценты с кандидатами орут и визжат, и как-то общего мнения по этому поводу у людей нет. Некоторые отвечают: «Да ладно, ясно — заговор масонов, вернее ученых-жуликов, которые хотят ни за что деньги получать». Другие говорят: «Да, действительно, так и будет. Ну ладно, это всё интересно, а теперь давайте о главном: «Лапки Зеленский и Путин друг другу пожали или нет?» А вся эта хрень с какими-то наводнениями, землетрясениями — пошли бы они в баню. И всё, это и есть то маленькое, но ответственное поручение, которое я хотел вначале…
И.Воробьева― Но я могу теперь просто не продолжить эту тему. Но вы-то верите в глобальное изменение климата?
Л.Радзиховский― Да, верю. Сегодня какое число?
И.Воробьева― Сегодня 13 декабря. И как-то нет снега.
Л.Радзиховский― Вот я и верю. Да какой там, нет снега — 5 градусов тепла!
И.Воробьева― Верите ли вы, что главной причиной изменения климата является деятельность человека?
Л.Радзиховский― Нет, не думаю. Я думаю, что люди свои пять копеек в это дело кладут. Но в некоторых случаях пять копеек — это те пять копеек, которые ломают хребет верблюду. Я не думаю, что мы настолько велики — мы, люди, Хомо сапиенс, — что мы в состоянии покончить с собой. По-моему, у нас для этого пока что кишка тонка.
Единственный способ самоубийства, который мы изобрели, — это вот ракеты, бомбы и подобное дерьмо. Это да, на это у нас ума хватило. На то, чтобы по-тихому уничтожить планету, до этого уровня цивилизации мы еще пока не дожили. Но в изменение климата мне трудно не верить. Еще раз повторяю: сегодня 13 декабря.
И.Воробьева― Видимо, просто изначально неправильно выбрали название. Когда говорят «глобальное потепление», а у людей меняется температура в другую сторону, то начинается… ну да, глобальное изменение климата…
Л.Радзиховский― А у кого-то меняется в другую сторону?
И.Воробьева― Это же глобальное изменение климата. Безусловно, погода меняется в разные стороны. То есть вся планета — повышается на полтора градуса, условно говоря, но из-за того, что климат меняется, он по-разному меняется: где-то становится более холодно оттого, что больше ветра и нет части деревьев и так далее, то есть это именно изменение климата.
Л.Радзиховский― Вы — спец, я — нет. Я, как чукча: что вижу — то пою. Я прочел отнюдь не про увеличение толщины льдов, а аккурат про их таяние, отнюдь не про обмеление Мирового океана, а аккурат про то, что повышается уровень, и зальет на фиг какие-то страны. Вот что прочел. Еще раз повторяю, есть точка зрения. Я не утверждаю, что она бредовая, что она результат заговора. Может, это не заговор, может, это искреняя точка зрения. Есть точка зрения, что это заговор ученых. Может быть.
И.Воробьева― Мы сейчас прервемся ненадолго. Так мы начали нашу программу «Особое мнение». Но после перерыва — честное слово, про лапки обязательно поговорим.
И.Воробьева― Продолжается программа «Особое мнение». Леонид Радзиховский, Ирина Воробьева. Давайте про рукопожатие-то поговорим, в конце концов.
Л.Радзиховский― Давайте к серьезным делам. Хватит про глупости, давайте о деле.
И.Воробьева― Первая часть — проблемы планеты, теперь — проблемы стран. Вот эта встреча в «нормандском формате». Эксперты же по-разному ее оценивают в итоге. Насколько она, вы считаете, была удачной, неудачной для Путина и Зеленского?
Л.Радзиховский― Вот я считаю, что сам этот подход, счет забитых и пропущенных опять-таки как то, что глобальная катастрофа идет петитом, мелкой строкой — это диагноз, точно так же подсчет забитых и пропущенных — это тоже диагноз. Когда вся встреча сводится к подсчету забитых и пропущенных — это диагноз.
Я читал у вас статью или там… не знаю, как называть…
И.Воробьева― Блог.
Л.Радзиховский― Блог, образец творчества Андрея Илларионова, где он точно посчитал количество забитых и пропущенных: 26:0 в пользу Путина. Ну, Илларионов — бывший помощник Путина, поэтому, может быть, он неровно дышит к Владимиру Владимировичу, может быть, у него остались какие-то эмоции. Но я готов с ним согласиться: 26:0. Только я бы сказал так: 26 нулей с одной стороны и 1 ноль с другой стороны — вот это будет более точное определение этого счета забитых и пропущенных.
Это ритуальное, абсолютно бессмысленное мероприятие, бессмысленная встреча. Ну, ритуальная, почетная… Большим господам как Путин, Макрон, а теперь уже Зеленский, им же тоже что-то делать надо, они не могут просто совсем ничего не делать. Вот они ритуально друг с другом встречаются.
И.Воробьева― То есть они это что, от скуки делают? Что это?
Л.Радзиховский― Это понт. Это то, что называется высокая международная политика: понт, пиар и прочие развлечения больших господ. Никакого другого смысла в деятельности этих больших господ давным-давно нет.
Что имеет место быть между Украиной, Россией и Донбассом? Есть две области, или не области — республики, как хотите, назовите, сепаратистских анклава ДНР, ЛНР. Они есть в реалии, вот они просто существуют физически. Там живет примерно 3 миллиона человек, насколько я понимаю. Ни от каких совещаний, заседаний, подписаний бумажек эти регионы не исчезнут. Физические предметы не исчезают, даже если на них посмотрит сам Путин или посмотрит сам Зеленский. Они остаются. Это 3 миллиона человек. Это не просто толпа из 3 миллионов человек. Это своя организация, своя полиция, своя какая-то безопасность, свои интересы, то, что называется социальная структура. За 5 лет эта социальная структура сложилась. Представителей этих людей на саммите, посвященном их судьбе, естественно, нет. Кому они там нужны? Умные люди решат без них. А их дело — просто выслушать и выполнить. Вот что такое этот саммит.
Но проблема заключается в том, что эти 3 миллиона человек могут не согласиться с тем, что их номер 16-й, что без них все решат, без них все сделают — это первое. Второе: кроме этих пассивных трех миллионов «глубинного народа», как сейчас принято говорить… «Глубинный народ» в переводе на простой человеческий язык просто молчаливое большинство конформистов, которое всегда идет туда, куда прикажут, более-менее. Ну, допустим, в Донбассе абсолютно покорные люди — ватники, быдло, как их называют на родине в Украине. Но там есть некоторое количество активных людей — 20 тысяч, 30 тысяч, 50 тысяч, — у которых серьезные интересы, связанны с этими ДНР и ЛНР. Они не исчезнут сами собой просто так, не провалятся сквозь землю, не уедут в Ростов.
Таким образом, существует некоторый реальный материальный объект под название или ДНР в целом или хотя бы его активная часть и его структура, и есть несколько господ, которые сидят и об этом разговаривают, не спросив даже мнения ни в какой форме у тех людей, о которых они говорят. Ну, что это такое? Это треп пустой, пустейший треп, переливание из пустого в порожнее.
Эти люди, живущие в Донбассе, имеют свою точку зрения, свои представления о прекрасном. Полностью их игнорировать и за них все решать — это первая и довольно странная особенность этого саммита.
Второе: существует 40 или 30 миллионов человек, жителей Украины. Да, подавляющее большинство этих людей тоже пассивны, тоже покорны и так далее. Но там есть 500 тысяч, миллион человек достаточно активных. У них тоже есть своя точка зрения. И эта точка зрения не позволит господину Зеленскому, если бы он завтра захотел, допустим, и сказал: «Ладно, признаем независимое существование ДНР, черт с ним, отделились, забыли как страшный сон». Жители Украины, которых пять лет кормят фантастической пропагандой, не позволят ему это сделать.
Если он скажет обратную вещь: «Давайте возьмем них как они есть, пустим их в Украину и будет у нас в составе Украины ДНР и ЛНР. Этого ему тоже не позволит тот же самый миллион активных жителей Украины и 30 миллионов пассивных жителей.
Таким образом, пространство для маневра у Зеленского очень узкое. Есть западные лидеры — Макрон Меркель. Ну, Меркель уходу. Ну, Макрон, скажем, который хочет отменить санкции, снять санкции с России и хочет договориться с Россией, потому что у него свои заморочки, он очень любит болтать какие-то глупости про единую Европу от Гавра до Владивостока.
Но он не может отменить санкции, потому что это противоречит амбициям Евросоюза. Евросоюз не может переступить через свои амбиции и сказать: «Да, ребята, погорячились мы. Наплевать нам на эту Украину, наплевать на этот Донбасс. Санкции мы отменяем. Всё очень хорошо». Это невозможно.
Есть Путин, который из всех из них вроде бы самый свободный человек. Уж у нас-то точно 150 миллионов терпил, сплошной «глубинный народ», до его глубин не достучишься, чего не сделаешь, за всё спасибо. Казалось бы, что уж у Путина руки развязаны: что хочу, то и ворочу. Хочу — объявляю ликвидацию ДНР, хочу — включаю ДНР в состав России, хочу то, хочу сё — народ все сожрет, проблем нет.
Нет, и у Путина есть проблемы. Проблемы Путина заключаются в амбициях. Путин не может отказаться от своего образа великого и ужасного, от своих амбиций, от своего мочизма в сортире и мачизма не в сортире. Он не может сказать: «Мы сливаем ДНР». Потому что если он это скажет, 150 миллионов терпил проглотят, но он сам не проглотит: «Я отказался, я слил». Не может. Он не может сказать: «Мы включаем ДНР, ЛНР в состав России, потому что это значит, окончательно переругаться с Европой, а это в планы Путина уж ни с какого боку не входит. Кроме того ему это сокровище не нужно: кормить, поить…
Спрашивается: при таком балансе сил, при таком раскладе, что эти большие господа — хоть бы они сидели 2 часа, хоть бы они седели 22 часа, — что кроме пустейших бумажек они могут из себя произвести? Можно написать эти бумажки, а потом 100 Илларионов посчитают плюсики и минусики, у кого 26 плюс, у кого 26 минус. Реально от этих бумажек не меняется ничего, потому что баланс сил — а сила — это, прежде всего, психологические настроения людей; вот, как говорится, идея, овладевшая массами — это сила; вот эти силы давно сложились, они не меняются, — реальный баланс сил на Украине (Украина, Донбасс, Россия), как мне кажется, следующий: Украина не может проглотить ДНР, Россия не примет в свой состав ДНР, и ДНР не самоликвидируется.
Вот эти все три возможности — Украина глотает ДНР в готовом виде; Россия принимает ДНР в свой состав; и ДНР отрывается от грешной Земли и улетают на Луну, — все эти три возможности один украинский политик очень удачно обозвал таким термином: «впихнуть невпихуемое». Вот впихнуть невпихуемое нельзя. Нельзя впихнуть невпихуемую ДНР в Украину, нельзя впихнуть невпихуемую ДНР в Россию. Нельзя ликвидировать ДНР.
А что можно в этой ситуации? В этой ситуации можно ровно то, что имеет место быть, а именно замороженный конфликт, такое же, как в Абхазии, Приднестровье, в Южной Осетии и так далее. Чем отличается замороженный конфликт в Донбассе от замороженного конфликта в Приднестровье, Абхазии и так далее? Он отличается уровнем вранья. Вот уровень вранья в Донбассе абсолютно запредельный. Это уровень вранья в украинском телевидении, это уровень вранья в российском телевидении, это уровень вранья в головах несчастных зрителей и слушателей.
Вранье украинских СМИ заключается в языке вранья. Они врут все время. У них есть набор слов, обязательных для описания Донбасса. Слово первое «война». Там нет войны. Война, это как минимум столкновение больших или малых вооруженных сил.
И.Воробьева― Вот в чем вранье российских СМИ и дальше в чем вранье в целом, мы узнаем после перерыва, потому что нам сейчас придется ненадолго прерваться в «Особом мнении» для Леонида Радзиховского.
И. Воробьева― Продолжается программа «Особое мнение». Леонид Радзиховский, Ирина Воробьева. Мы продолжаем говорить о вранье. Вот украинские СМИ мы услышали. А о чем врут российские СМИ?
Л. Радзиховский― Я про украинские СМИ только начал.
И. Воробьева― А, то есть это только начало.
Л. Радзиховский― Конечно.
И. Воробьева― Речь идет про Донбасс, разумеется.
Л. Радзиховский― Да, про Донбасс. Война. Война там действительно была — маленькая, но война. Зимой 2014-2015 года. Воевали там, как известно, российские войска, регулярные части и украинская армия. После этого война практически пошла резко вниз. Но были еще какие-то стычки, боестолкновения. За последнее время там вообще нет ни стычек, ни боестолкновений. Я читал украинскую статистику — они очень внимательно ведут счет своих убитых. В октябре-месяце там погибло 9 украинских военных. Наверное, со стороны ДНР тоже не меньше. Но отчего они погибли? Ни одной стычки, ни одной схватки там не было. Это снайперы, это мины, это артобстрелы. То есть боевых столкновений нет. Цифра погибших — 9 человек за месяц — не может называться войной, если не издеваться над самим словом «война».
Второе, о чем постоянно говорят — что ДНР-ЛНР — это террористы, террористические ораганизации. Это неправда. Они не проводят терактов — соответственно, какие же они террористы? И никто в мире их террористами не называет. Вот говорят, сейчас американцы могут назвать, а могут не назвать. Но в любом случае терактов за ними нет, кто бы как их ни называл. Говорят, что это оккупированные районы — оккупированные российской армией. Это тоже неправда, потому что оккупированные районы предполагают комендатуры оккупантов, оккупантов-начальников и так далее.
И. Воробьева― Какое-то сопротивление.
Л. Радзиховский― Ну, иногда сопротивление, иногда нет сопротивления. В Белоруссии была партизанская война, в Дании партизанской войны не было, но оккупанты были без всякого сопротивления. Ничего этого нет. Но это дискурс украинского телевидения, это дискурс украинской пропаганды, и жители Украины в это верят на полном серьезе. Это как в романе «1984». Там один герой, О`Брайен, показывает другому герою, жертве, Смиту, два пальца и говорит: «Сколько тут пальцев?». А он должен увидеть, что их три. Он говорит: «Два». — «А вы посмотрите внимательно». Он говорит: «Три». — «Нет. Вы говорите, но вы не видите. Вы врете. Постарайтесь увидеть», — и показывает два пальца. Вот украинские зрители видят и войну, и оккупантов, и террористов. Это ложь украинского телевидения.
Ложь российского телевидения известна всем. В Украине нет фашизма. Не бывает фашизма с политической конкуренцией. Не бывает фашизма, когда президента поносят и обливают грязью с утра до вечера. Не бывает фашизма в открытом обществе. Такого фашизма не бывает. Кроме как в голове у участников ток-шоу Соловьева, такого фашизма не бывает. Но российские зрители видят те же самые два пальца — они видят фашизм. Так же, как не так давно они видели танковые дивизии НАТО, которые рвутся к России — просто видели их наяву, так теперь они видят фашизм в Украине. Это ложь той мыльной оперы, которая в России… Очередная ложь — в названии: информационно-аналитические программы. В России нет информационных и нет аналитических программ. Есть ток-шоу вранья.
Вот это вранье с двух сторон. Это обоюдное вранье порождает совершенно определенную общественную атмосферу, в которой сказать правду некому, потому что рисковать своей башкой дураков нет. Сказать правду, что никакой войны нет, что эти ДНР-ЛНР — это вооруженные сепаратисты, которых сделали сепаратистами: они не хотели быть сепаратистами, но туда вперлись русские войска, туда вперлась группа бандитов во главе с неким Стрелковым и превратили эти регионы в сепаратистские. Но уже превратили, назад не воротишь. Сказать правду, что Украине не нужна эта ДНР, и России не нужна, и вообще никому она не нужна, а жить они должны сами по себе, как умеют. А Украина должна не воевать с Россией, с которой она не воюет, и не изображать эту войну, а заниматься своими экономическими и социальными делами.
Масса людей на Украине это прекрасно понимают. Но сказать это они не могут, так же, как масса людей в России знают, что у России нет никаких врагов, что никто нам не угрожает, что нет никакой осажденной крепости, что все это 100% ложь, абсолютное вранье российского телевидения, российской пропаганды. Вранье, придуманное для того, чтобы оправдывать существование правящего в России режима. Но сказать это вслух, конечно, можно, а в телевизоре нельзя. Вот между этими двумя враньями и существует эта самая несчастная ДНР.
А поскольку баланс вранья с двух сторон примерно одинаковый, то происходит следующая штука: де факто все равно имеет место то, что имеет — замороженный конфликт, ни больше и ни меньше. И единственное, чего мог бы добиться Зеленский (и отчасти, кстати, добился) — что конфликт стал еще более замороженным, и вполне возможно, что в ближайшее время не будет и 9 жертв в месяц. Отдельных снайперов, естественно, проконтролировать невозможно, но жертвы будут исчисляться 1-2 человеками в месяц. Вот этого Зеленский добиться может.
И. Воробьева― Ему это выгодно.
Л. Радзиховский― Ему это было бы выгодно, если бы он набрался смелости и сказал: «Все, ребята. На этом неразрешимая великая и ужасная проблема закончена. Больше я ничего сделать не могу. Вас это не устраивает, господа украинские патриоты? Расскажите, что я могу сделать. Не болтать, а сделать. Расскажите, а я послушаю». Но говорить так президент Зеленский не может. Так же, как не может он перестать болтать чепуху про возвращение Крыма и тому подобную очевидную галиматью. Правила игры такие. И вот эти ритуальные правила игры диктуют такие ритуальные встречи. С них можно снять некий моральный капитал. Может быть, Путину даже удастся снять с этого дела моральный капитал в виде отмены санкций, но для этого надо очень постараться. Но я практически не верю, что там в обозримом будущем вообще может что-то измениться.
И. Воробьева― Возвращаемся в Россию. Ровно неделю назад был день приговоров — 7 приговоров в 1 день. Часть людей по «московскому делу» получили условные сроки, часть людей отправили в тюрьму. Безусловно, многие следили за делом Егора Жукова, в том числе потому что судили его за слова, а не за участие в событиях летом этого года. Вы наверняка слышали его интервью.
Л. Радзиховский― Я не только слушал его интервью. Я просмотрел фильм, который снял Алексей Пивоваров и который выложен на YouTube. Я очень рекомендую всем, кому интересна политика в России, посмотреть этот фильм.
И. Воробьева― Который «Редакция»? Ну да, Пивоваров, «Редакция».
Л. Радзиховский― Пивоваров, да. Ну, про «московское дело» тут говорить нечего. Ясно, что это идиотские, абсурдные приговоры. Путин же сам все сказал, придя на Совет по правам человека. «Сегодня судья вынес неправильный приговор», — сказал Путин. «Завтра судья приговорит кого-то к расстрелу, а послезавтра у нас начнут пытать. Мы что, в 1937 году живем, товарищи? Пора уже остановиться. Хватит! Коготок увяз — всей птичке конец». Я полностью согласен с этими словами Путина.
И. Воробьева― Подождите, он немножко другое сказал.
Л. Радзиховский― Нет, он сказал именно это. Президент ничего другого сказать не мог. Я горячо аплодирую этим словам Путина и полностью с ним согласен. А вот Егор Жуков — это действительно фигура интересная. Он, во-первых, парень с таким большим литературным бэкграундом. Я его поставил в ряд таких русских мальчиков, которых описывал Достоевский. Александр Ульянов, скажем, Алеша Карамазов и так далее. Так мне показалось на основании его речи. Но посмотрев фильм Пивоварова, я понял, что Георгий Жуков (да, Георгий Жуков) — фигура намного более интересная и намного более неоднозначная, чем то, что я видел. Русский мальчик — да. Но если уж Карамазовы, то отнюдь не Алеша, а Иван.
И. Воробьева― Почему?
Л. Радзиховский― Потому что я увидел перед собой в 21 год абсолютно взрослого, абсолютно жесткого, абсолютно четкого (не скажу циничного — у меня нет такой информации), невероятно волевого, властолюбивого, фантастически амбициозного человека. Многие стали его ругать: ах, он против феминисток, ах, он правый, ах, он такой, ах, он сякой. Мне не кажется, что Георгий Жуков (мне не хочется называеть его словом «Егор») правый или левый. Мне кажется, что он зрелый политик, который знает, что политики бывают и правыми, и левыми в зависимости от ситуации.
И. Воробьева― Подождите, он вам прямо нравится.
Л. Радзиховский― Я не могу сказать, что он мне нравится. Он мне интересен — вот это да. Если сравнить его, допустим, с 40-летим Яшиным…
И. Воробьева― Ну, ему не 40, ему 35.
Л. Радзиховский― 35. ...то Яшину 20, а Жукову 35. Если сравнить его с Навальным, то да, в общем, они где-то похожи, но Жуков жестче. По-моему, Жуков жестче. По-моему, Жуков расчетливее. И по-моему, у Жукова намного более крутые амбиции. Сейчас ему надо решать, кто его главный враг — Навальный или Путин.
И. Воробьева― Даже так?
Л. Радзиховский― Ну конечно. То есть пойдет ли он путем Владимира Ульянова — «прежде чем объединяться, надо разделиться» — или решит, что Навальный работает на общий капитал, на общее дело, а разберемся потом. Путин — это ушедшая фигура. В 2024 году Путин уйдет. Путин представляет ушедшее поколение, и все его заморочки, весь этот совок, все эти ордена Пахмутовой, вся эта болтовня про геополитическую катастрофу, про Советский Союз — это все пенсионные дела, абсолютно никакого значения завтра не имеющие.
Георгий Жуков — может быть, лично он совсем другой человек, и наверное совсем другой человек, но это следующее поколение, которое придет просто в силу того, что если не будет глобальной экологической катастрофы, то время будет продолжать тикать. И соответственно, поколение Путина и иностранных агентов — бездарных продажных иностранных агентов, таких, как Шлегели — вот этих иностранных агентов смоет. Они уйдут. Поколение этих иностранных агентов уйдет, и придет совсем другое поколение. И среди этого поколения, довольно инфантильного, мне кажется, такой жесткий, расчетливый (и в хорошем, и в плохом, и в разном смысле слова) парень с харизмой, умеющий, где надо, и слезу пустить, где надо, и на пафос ударить, где надо, и то, где надо, и се — вот такой парень имеет очень хорошие перспективы. И в заключение я хотел бы сказать…
И. Воробьева― 20 секунд буквально.
Л. Радзиховский― К вопросу о пафосе. Когда-то Солженицын сказал: «Лжи нечем прикрыться, кроме насилия». Это тоже ложь. Лжи нечем прикрыться, кроме священного пафоса. Вот это — главное прикрытие для лжи, идет ли речь об Украине, о власти Путина, о противниках Путина и так далее.
И. Воробьева― Леонид Радзиховский и его особое мнение. Спасибо!

https://echo.msk.ru/programs/personalno/2553199-echo/