Любовь Рыжкова ЖИВ ПЕРУНЕ

Любовь Рыжкова ЖИВ ПЕРУНЕ

Ой, давно то было, в стародавни леты,
стёрты цифры, даты, но душа болит.
Помнит наше сердце старые секреты,
забывать славянам не велит обид.

Как да в синей Сварге восседал Перуне,
рядом с ним ярилось в гневе Солнце-Ра,
и Стрибог сердился: мы же только дунем,
всех сметём мгновенно водами Днепра.

Что так возмутило всех богов небесных,
что так всколыхнуло их святой покой?
Подлые деянья тех людей бесчестных,
для которых вера – лишь игра с душой.

Там, внизу, рекою, по воде широкой,
по воде спокойной идол проплывал.
И Перуне грозный, ликом солнцеокий,
в сем изображенье вдруг себя узнал.

Как да берегами всё стояли люди,
выли бабы в голос от беды такой.
Что же с нами сталось? Что же с нами будет?
Далеко был слышен этот страшный вой.

Идол плыл по водам, прямо в небо глядя,
где сияло Солнце в выси голубой,
словно вопрошая: «Сокрушили ради
благородной цели аль ещё какой?

Ой, добра не будет, ой, наступит лихо!
Скоро осознает это русский люд.
Ты ответь мне, Солнце, только тихо-тихо,
ведь Владимир этот, сказывают, лют».

Отвечало Солнце идолу Перуна:
– Ты и сам всё знаешь, что им предстоит,
что в жестокосердьи князь подобен гунну,
сами виноваты, – Солнце говорит.

Замолчало Солнце после этой речи,
а потом Перуну вдруг как возорёт:
– Что же сам ты смотришь? Что их не размечешь?
Идол твой, ты видишь, по воде плывёт!

Но Перун по виду был почти спокоен:
– Не хочу я, Солнце, вмешиваться сам,
пусть получит каждый, кто чего достоин,
и поймёт позднее, каково и нам.

По воде днепровской сокрушённый идол
плыл и плыл всё дальше, вопреки всему.
И страшился русич, если это видел,
и смотреть боялся в синюю волну.

Бабы выли, выли, не переставая,
приутихли дети, был покоен Днепр.
Разносилось всюду: «Ой, беда какая!»
И слова печальны нёс по свету ветр.

Что на то скажу я? Жив Перун-громовник
к радости славянской, наш Перуне жив!
Сон приснился нынче, заглянула в сонник,
словно от Перуна слышала призыв.

Времена минули, стали мы другими,
осознали горе – как нам без богов,
возжелали люди жить иначе ныне,
знать, по горло сыты тяжестью оков.

Как да сокрушили идола Перуна
в Киеве великом много лет назад,
так не стало словно на Руси вещуна.
Как не стало бога – так исчез и лад.

Ой, давно то было, в стародавни леты,
стёрты цифры, даты, но душа болит.
Помнит наше сердце старые секреты,
забывать славянам не велит обид.

2006

приятно =)