Как делать-3

Как делать
Часть III

Введение

В предыдущих двух частях на примере марксизма мы показали, что такое искусственная диалектика и чем она отличается от естественного развития. В этом рассказе на том же материале мы покажем, в чём отличие искусственной речи от естественного языка. Но наша задача – не в этом. Наша задача – это ответ на вопрос, указанный в заглавии. Он же является следствием ответа на великий русский вопрос «Что делать?», поставленный в XIX в. Чернышевским, хотя на него уже дан был ответ ещё древними греками. Этот ответ, приписываемый Сократу, гласит: «Познай себя». Ленин в начале ХХ в. на этот же вопрос ответил: «Учиться, учиться и ещё раз учиться». И советская власть повела русский народ по этому пути, хотя весь капиталистический лагерь, как было принято тогда говорить, шёл этим же путём. С одной стороны, это оправдано. Средь волков жить, по-волчьи выть. Но и самопознание не помешало бы. Однако в капиталистическом лагере самопознание не велось, а наука ушла далеко вперёд, и надо было, прежде всего, догнать и перегнать Америку. Это уже воззвание Хрущёва.
Гонка между Россией и Америкой продолжается и сегодня, поэтому вопрос о самопознании на государственном уровне не стоит. На государственном уровне стоит вопрос о познании вообще, а поскольку вопросы вообще – это епархия философии, то и познанием занимаются философы. Самопознанием занимаются лишь отдельные личности, но и они занимаются им так, как понимают, а они понимают самопознание как выявление и определение своих возможностей и способностей, т.е. совсем не как познание. В итоге самопознания нет ни на государственном уровне, ни на личностном. А ведь греческий ответ на вопрос «Что делать?» содержит и ответ на вопрос «Зачем это делать?», поскольку полностью он выглядит так: «Познай себя, и ты познаешь Богов и Вселенную». Иными словами, познав себя, ты познаешь всё. Но и здесь есть продолжение: «А, не познав себя, ты не познаешь ничего». И поскольку сегодня самопознания нет, то нет и никакого познания. А нет познания, нет и знаний, а нет знаний, значит, никто ничего не знает. Отсюда и вопрос: «Как делать?», потому что ответ на вопрос «Что делать?» уже есть давно. Познай себя. Но как?
На вопрос «Как?» отвечает метод. И в предыдущих частях этой главы мы показали, что диалектика, какой бы она ни была, не является методом познания. Методом познания является лишь Закон естественного развития, дополняемый Правилом размножения. Гносеология, т.е. наука о теориях познания, и эпистемология, т.е. наука о знаниях – это философский бред на заданные темы, поэтому мы его рассматривать не будем. Мы покажем, что на самом деле мешает истинному познанию. И покажем это на примере «Капитала» Маркса.

Виновата философия

Несмотря на то, что Маркс с Энгельсом похоронили и отпели философию в своих работах «Немецкая идеология», «Нищета философии», «Анти-Дюринг», тезисы «К Фейербаху», «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», «Капитал» Маркс написал как классический немецкий философ. Оно и понятно: с кем поведёшься, от того и наберёшься. И он набрался как собака блох. Прежде всего, это была блоха под названием диалектика. Вторая блохища – это речь, классическая немецкая философская речь. А там, как и вообще в любой иной речи, одни понятия и представления. Философы, правда, представления понимают как недозрелые понятия, но это их беда. Представления – это то, что можно представить, а понятия можно лишь понять. Ну, как представить истину? Или знание? А дом можно представить, причём по-всякому. И как избу, и как квартиру, и как чум, и как юрту, и как вигвам, и как иглу. Пещера тоже дом для некоторых, как и шалаш. Таким образом, дом – это то всеобщее понятие, которое ищут философы. А его и искать не нужно. Его нужно знать, но знать философам не дано. Вот и ищут, убогие. И ладно бы! Ищут ведь не за свои деньги. Но они и другим мозги пудрят. Тому же Марксу, например.
Буржуазная политическая экономия, пишет Маркс, не смогла раскрыть природу стоимости, потому что исследовала главным образом её количественную сторону. И уже всякому понятно, что у стоимости есть и качественная сторона. Но кому понятно, что такое стоимость?
В политической экономии, т.е. в науке, которая исследует всё, что связано со стоимостью, известно несколько определений этого загадочного явления. И поскольку их несколько, это означает, что политэкономы не знают, что такое стоимость. Тем более, что определения, как писал Энгельс в подготовительных работах к «Анти-Дюрингу», ценности для науки не имеют. Понятия надо не определять, а раскрывать. Но Маркс не раскрыл понятия стоимости. Он сразу начал раскрывать её природу, не разобравшись с тем, что же это такое. Мол, вот есть Адам Смит и Давид Рикардо, которые делили стоимость на меновую и потребительную. Понятно, что это стоимости товара. Это он имеет меновую стоимость и потребительную. Вот с ними и будем разбираться.
А разбираться надо было не с ними, а с товаром. Товар не есть стоимость. Товар есть предмет потребления. Или нет, господа философы и политэкономы? А у предмета потребления есть потребительное качество. Потребителю наплевать, сколько стоят его сапоги. Ему важно, чтобы они не жали и не промокали, были тёплыми, лёгкими и удобными, а также долговечными. Привлекательность тоже важна, но не в дождь и слякоть. То есть везде – конкретика, нигде никакой абстракции. Но не в «Капитале» Маркса. Он как Ленин, ратовал за движение от абстрактного к конкретному, но всякий раз возвращался к абстрактному, если не зависал на нём.

Стоимость – та же диалектика

Стоимость – это чистой воды абстракция. Потребительная стоимость – это просто качество. Добротные сапоги – это сапоги, у которых высокая потребительная стоимость. В советское время были кирзовые сапоги, яловые, хромовые и резиновые, но резиновые не в счёт. Самыми непрактичными были хромовые сапоги, а самыми практичными – яловые. Но самыми дорогими, тем не менее, были хромовые, поскольку и хромовая кожа была дороже яловой и кирзы, и в них можно было покрасоваться, а самыми распространёнными, т.е. и самыми потребляемыми – кирзовые, потому что они были самыми дешёвыми и неприхотливыми.
Стоимость – от стояния. Какого стояния? За ценой. Мы за ценой не постоим, значит, цена нам не важна. А не важна цена, нет и стоимости. Но когда важна, тогда есть и стоимость, и противостояние. Кого с кем?
Маркс упёрся в противостояние труда и капитала. Потом, правда, он признал, что труд ценности не имеет, поэтому и не оплачивается, а вознаграждается. Оплачивается работа в виде заработной платы. Но изжить до конца труд как синоним работы он так и не сумел, потому что так и не узнал, ни что есть труд, ни что есть работа. Мы же уже показали, что рабочему противостоит не капиталист, а торговец. Сегодня это заведующий отделом кадров или менеджер по кадрам. Именно с ним ведёт переговоры рабочий при найме на работу, и именно он назначает рабочему заработную плату, а рабочий на неё соглашается или не соглашается. Да, кадровик блюдёт интересы капиталиста, т.е. хозяина предприятия, но и рабочий пришёл на предприятие не для того, чтобы ему вредить. Да, рабочий пришёл, чтобы заработать, т.е. из корыстных побуждений, поэтому и он своего рода эксплуататор. С другой стороны, и он тоже решает, подходит ему предложенная заработная плата или нет. С третьей стороны, есть и другие предприятия, где можно попытать счастья. Наконец, с четвёртой, есть и капиталист капиталистов или хозяин хозяев – государство.
Карл Маркс определил государство как комитет, управляющий делами буржуазии, но это лишь мнение. Государство управляет своими государственными делами, а буржуазия управляет своими делами сама, хотя и не без помощи государства, добиваясь желаемого от государства путём коррупции, т.е. подкупа или взяток, а также лоббизма, т.е. узаконенного взяточничества.
Одной из задач государства как раз и является удержание цен на различные товары и услуги на определённом уровне. Осуществляется это с помощью государственных ценных бумаг, в том числе – казначейских билетов. Но и с помощью государственных указов и постановлений. Мол, минимальная заработная плата – не ниже прожиточного минимума. Или цена на хлеб – не выше 20 рублей за килограмм. И, конечно же, налогов, льгот, пошлин, прочего.
Не имея знаний об основных составляющих политической экономии, Маркс ринулся её критиковать на основе тех понятий, которые у него сложились. А все понятия, чьи бы они ни были, ложные. Отсюда и весь «Капитал» Маркса – это ложь.
Меновая стоимость – это та стоимость, на которой Маркс сосредоточил всё своё внимание в «Капитале», т.е. в «Критике политической экономии». Меновая стоимость – это и не стоимость, и не товар. На самом деле это собственность, подлежащая обмену, причём не абы какая, а частная. Так называемые торговцы – это лишь продавцы. Они продают и покупают не свою собственность, а чужую. Эта собственность является частной собственностью частных собственников, а точнее, хозяев этой собственности. Продавцы же – только её владельцы или обладатели, иначе – заведующие, но не хозяева. Хозяин собственности – капиталист, он же - буржуй. Впрочем, и это не одно и то же.

Буржуи, капиталисты и прочие олигархи

Буржуй – от «бурже», а «бурже» - это «город» по-французски. Отсюда буржуй – это горожанин, иначе – гражданин. Капиталист тоже горожанин, т.е. тоже житель города, но не любого, а столичного, потому что «капиталист» - от английского «капитал», т.е. «столица». А столичные жители – это олигархи. Конечно, в столице живут не только олигархи, да и олигархи живут не только в столице, но кто есть кто надо различать, потому что истина всегда конкретна.
Олигархи – это ближайшее окружение хозяина, его родня или члены какого-то общества, как любил выражаться Маркс. В советское время это были большевики, которых сменили меньшевики, но в любом случае члены коммунистической партии. На диком востоке это члены клана, а во время Перестройки хозяином России была жена хозяина, поэтому олигархи подбирались по национальному признаку хозяйки. И здесь важно заметить, что Россия – огромная страна, но хозяйство в ней ведётся точно так же, как и в обычной семье. То есть хозяйничает хозяйка. И на флоте хозяйничает не адмирал, а его жена. Это замечено давно, но учёные выше практики, выше материи. Они – теоретики, хуже того, мыслители, т.е. идеалисты. И Карл Маркс – один из них. Поэтому даже он не понимал, что утверждал Гегель о государстве. Для Гегеля различные формы государственного устройства лишь частные, а стало быть, и дурные формы, и лишь монархическое государство соответствует идее государства. В этом утверждении все философы, включая Маркса, усмотрели защиту Гегелем существовавшей в то время прусской монархии. Маркс же, критикуя Гегеля, как отъявленный диалектик, вместо того, чтобы узнать, что такое монархия, противопоставляет монархии демократию. Но противопоставляет не монархию и демократию в их истинном значении, которого он не знает, а своё понимание того и другого. Мол, если при демократии государственный строй выступает как самоопределение народа, как государственный строй народа, то при монархии, наоборот, народ является принадлежностью государственного строя.

Семья – образец государства

Такие перевёртыши были любимой умственной забавой Маркса. Ему казалось, что этим словоблудием он что-то открывает. На самом деле строй народа или народ строя – разницы нет, ведь даже математикам известно, что от перемены мест слагаемых значение не меняется. А вот монархия – это не единовластие и даже не единодержавие, хотя государство и именуют державой. Буквально «монархия» - это «единоличие», а правильнее было бы единоначалие. Известно ведь, что у семи нянек дитя без глазу. А хозяйство – те же дети. Не какой-то там абстрактный строй, о котором пишут Маркс и прочие умники, а дети Матери, Хозяйки. Отсюда и хозяйство, в том числе домашнее. По-гречески – экономика. Политическая экономия – это уже городское хозяйство. Но хозяйство! А в хозяйстве должна быть только одна голова. Конечно, одна голова – хорошо, а две – лучше, поэтому на гербе Царства Матери – две орлицы. Не двуглавый орёл, а две орлицы. Вторая царица-орлица – это советчица. Но так было в Царстве Матери, где Отца ещё не знали. Теперь народ впал в другую крайность. Теперь не хотят знать Мать. Но придётся признать, потому что отцы уже дохозяйничались до ручки. Каждый считает, что его государство лучше прочих. Ведь он-то лучше!
Дело супруга Хозяйки или Главы семьи народов – это Познание, а на его основе – помощь супруге по Хозяйству. В некоторых семьях так и есть. Правда, таких семей почти не осталось. Это как раз те семьи, в которых совместно живёт не меньше трёх поколений. Бабушка и дедушка уже не работают и не служат, они – пенсионеры. Но это – для государства. А для своей семьи они – бездонный кладезь мудрости и навыков. Мудрость, конечно, не случайно женского рода. Дословно «мудрость» значит «матерь суть». Бабушка и есть матерь семьи. Её дочь – владыка. Она всем владеет и всем заведует. Её сын или там зять – это управдом. Гвоздь забить или крышу починить, пол подмести или постирать – это не его дело. Для этого дела есть внуки и внучки. А дело правителя – руководить и направлять. В том числе прививать навыки и умения по принципу: «делай как я». То же самое происходит и в государстве, причём даже в самом захудалом и диком. Разница лишь в том, что в разных государства далеко не все на своих местах. Но что касается государственного строя, тот тут Гегель прав. Он не просто пришёл в единство с идеей государства. Он никогда и никуда из этого единства не уходил, потому что люди не придумывали государство. Они его сначала сотворили, а потом начали осмысливать. И осмысливают до сих пор, потому что это занятие бесконечное, как и всякое иное глупое занятие.
Маркс пишет: «Мы не стремимся догматически предвосхитить будущее, а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир». Здесь исходная мысль такова. Мол, старый мир – это несовершенный мир, а путём критики мы выявим его несовершенства, устраним их и получим новый более совершенный мир. Это даже не философский, юношеский, а ещё художественный, подростковый подход. Художники ведь полагают, что их художества могут быть совершенней того, что они живописуют. Но если окажется, что старый мир совсем никуда не годится, мы разрушим его до основания и построим наш новый мир. Кстати, это слова из гимна коммунистов, социалистов и анархистов «Интернационал». Но, как мы уже не раз замечали, философская критика Маркса никуда не годится. Тем не менее, она оказалась вполне пригодной для разрушения старого мира. Что же касается нового мира, то ничего нового в нём не оказалось.

Истинная Демократия

Взять ту же власть народа, т.е. демократию. И ежу понятно, что рабочий народ властвовать не может. Ему надо работать. А вот чтобы соблюдались и выполнялись его требования и пожелания, он сам должен выбирать себе власть. В этом и видят демократы демократию. И в самой демократичной на сегодняшний день стране Мира, т.е. в США выбирают даже Президента, т.е. Хозяина страны. Правда, выбирает его не народ США, а политические партии, народ его только утверждает, да и то не весь. И, тем не менее, какое-то участие в выборах народ принимает. Но выборы – это не власть. Кому это не понятно? В ходе выборов кандидат обещает одно, а во власти делает другое. Это означает, что выборная власть – никакая не демократия. Но любая современная власть не демократия ещё и потому, что «демократия» - это не «власть народа», а «власть дам». Что там, в «Критике политической экономии», у Маркса о дамах? Аж ничего. Уже поэтому его «Капитал» заслужил почётное место в музее человеческой глупости.
Далеко ходить не будем, возьмём российского олигарха Абрамовича. Завладел он миллиардами долларов на Камчатке и где-то ещё в России, и махнул с ними в Великобританию. А что Хозяин России? А за него Хозяйка нерусской национальности. И ей плевать на Российское Хозяйство.
А что Абрамович с русским богатством там, за границей? А он купил себе особнячки, дворцы, яхту с подводной лодкой на борту. Ну, самое необходимое для жизни в безземелье. А ещё прикупил английский футбольный клуб «Челси». Чтобы помочь английскому футболу российскими деньгами. Кто-то из жидовствующих скажет, что он купил на свои жидовские деньги. Но деньги-то – из России. Это известно и английской короне. Почему же Хозяин не возражает? Хуже того, сегодня капиталы просто бегут из России. А что делает Хозяин? А он их заманивает обратно обещаниями. Между тем их держать надо в ежовых рукавицах, а не заманивать, иначе это не держава, а размазня.
Деньги, которые умыкнул из Росси Абрамович, могли бы пригодиться не только для развития российского футбола. Футбол – это, вообще-то баловство, но сегодня футбол – это ещё и большие деньги. И, прежде всего, большие деньги. То есть это уже не спорт, не борьба, не работа, не творчество. В футболе, как и в любом профессиональном виде спорта, уже ничего, кроме денег, не производится. Но Абрамович сегодня делает деньги на футболе не для России. А вот для кого он их делает, ещё вопрос.

Синонимы государства

Вообще в хорошей семье всё делается для семьи, для её обогащения и процветания. И когда ещё не было никакого футбола и вообще никакого искусства, то богатство семьи было естественным. Угадайте с трёх раз, что это было за богатство? Правильно, это были дети, дочери и сыновья матери. И поскольку дети были матери, то и богатство было чисто материальным. Отсюда и название «богатство», т.е. «богато суть во». Так сразу и не поймёшь, но с трёх раз видно, что «богато» - это «много», «суть» значит «есть», а «во» значит «дева», т.е. «мать». Отсюда богатство – и от матери, и у матери. Это понимают даже полудики жители Африки, которые матери семейства ничего делать не позволяют. Её единственная задача – сидеть в тенёчке во дворе и своим раздобревшим от безделья и усиленного питания видом представлять богатство семьи. К сожалению, этого не знают политэкономы. Не знал этого и их главный критик – Маркс, а то бы он им наподдал.
Да, но богатство – то же хозяйство. И что скрывать, бывают и бедные хозяйства. Но Беда – это тоже Дева. То есть вот так жонглировать словами, как это делал Маркс, не следует. У каждого слова – своё значение, и бедное хозяйство не обязательно нищее. Но любое хозяйство – не только богатство, но и царство, потому что «царство» опять «царь суть во», а царство - оно же и государство. И «государство» тоже «государь суть во». У нас, правда, принято думать, что государь – это он, мужик. И это нормально для Царства Отцов. У них всё мужское. Они и женщин награждают орденами «За мужество». Правда, и мозги набекрень.
Вот, оказывается, где все богатства страны. В царстве-государстве. Причём не только в государственной казне. У Абрамовича тоже российские богатства, где бы и в каком виде он их ни хранил и что бы при этом о них ни думал. Да, умыкнул. Но небесная канцелярия всё учитывает. А потом – Страшный Суд.
Нефтяные магнаты уничтожают изобретателей, которые изобретают способы и устройства, позволяющие отказаться от нефти как энергоносителя. Это зверство им нужно для собственного, иначе - частного обогащения. Собственность – она всегда частная, потому что себе, а не обществу. Это уже любимое слово Маркса, общество. На самом деле общество – это ещё одно дурное слово, которое очаровало его. У него общество – это синоним народа, но почему-то не народ. Во всяком случае, он пишет, что в определённый момент своего развития общество теряет характер органического целого, лишается внутренних органических связей и потому нуждается во внешних устоях и скрепах в виде политической организации, стоящей над ним и цементирующей его мерами внешнего принуждения. Политическая организация – это, конечно же, государство, а общество – это народ. И, согласно Марксу, получается, что государство – это нечто внешнее по отношению к народу и даже чуждое ему. Видимо, он прочитал норманнскую теорию происхождения Государства Российского, сочинённую немцами Миллером, Байером и Шлёцером ещё до его рождения и вдохновился ею. Но русский язык опровергает и норманнскую теорию, и теорию Маркса о возникновении государства.

Общество

Из значения слова «общество» следует, что в его основе лежит какой-то обет, т.е. обещание или договорённость. Например, обещание любить кошек. В этом случае мы будем иметь общество любителей кошек. И как бы это общество ни развивалось, никаких внешних скреп и устоев ему не понадобится до тех пор, пока будут кошки. Государство может быть таким обществом. Более того, сегодня в большинстве стран государства именно такие. Конечно, договариваются не все жители страны, а только отдельные части населения. Они и называются частями, хотя и по-итальянски, т.е. партиями. Победив на выборах, члены партии договариваются между собой, каким будет их государство. Но в какой бы стране ни строилось государство, все государства по своему устройству одинаковы, потому что их устройство не придумано политиками или юристами, философами или учёными. Устройство государства соответствует его сути, а его суть – не в подавлении, как решили Маркс, Энгельс, Ленин и многие другие теоретики. Суть государства – в хозяйствовании. Но не в государственном или капиталистическом, коммунистическом или социалистическом, как нам говорят и пишут специалисты, а в народном хозяйствовании или хозяйствовании народом. Кто не знает, народное хозяйство – это, по-гречески, экономика. Точнее, экономика – это вообще домоводство, т.е. домашнее хозяйство. Но строение домашнего хозяйства такое же, как и народного. У них размеры разные, а строение – одно и то же.

Структура государства

Теоретикам государства известны патриархальная и патерналистская теории происхождения государства, но что это за теории?! Эти теории – чистейшей воды диалектика. Они рассматривают государство состоящим из двух противоположностей: государь, он же отец семейства или царь-батюшка, и подданные, они же – члены семьи. Но семья-то не такая! Помимо отца в ней есть и мать, и ещё неизвестно, кто там главней. Да и члены семьи – это не философская абстракция, а сыновья и дочери, а также престарелые родители. И любое современное государство состоит из этих же составляющих, хотя и называются они иначе. Например, сыновья и дочери – это народ, они же – работники и служащие. Понятно, что без работников и служащих государство – не государство. Они ему нужны позарез. Поэтому оно и заботится о рождаемости. А рабочим и служащим зачем государство? Да чтобы они были рабочими и служащими. Ведь этот народец сам по себе не родится и не растёт. Его надо воспитывать и готовить ко взрослой жизни. А кто будет готовить, если не будет государства? Родители, конечно, тоже могут, но кого они будут готовить? Хороших семьянинов?
Во время Перестройки Государство Российское захмелело от дурмана свободы или свободного дурмана и пустило всё на самотёк. Мол, свободный рынок всё наладит и устроит. Этот заморский бред у так называемых либералов до сих пор бродит в мозгу. На самом деле никакого свободного рынка так никто и не увидел. Как известно, святое место пусто не бывает, а рынок хоть и не святое, но лакомое место. Вот и слетелись на него так называемые новые русские с братками и начали крошить друг друга. А захмелевшее от хмельной свободы государство наблюдало, чем всё закончится. В итоге Советский Союз был разрушен до основания, металлообрабатывающие станки с числовым программным управлением и без сданы в металлолом, а рабочие и ИТР ушли в торговлю и в запой. А когда, наконец, капиталисты опомнились и начали восстанавливать промышленное производство, оказалось, что рабочих и служащих для него нет. Свободный рынок плодил юристов, экономистов и менеджеров, а ПТУ приказали долго жить.




Государство

Государство – это не надстройка над экономикой, как утверждал Маркс. Государство и есть экономика, иначе - хозяйство. Народное хозяйство или хозяйство страны. А ещё государство – это богатство страны, и всё богатство страны – это частная собственность государства. И частная потому, что эта собственность – часть общечеловеческой собственности или собственности человечества. И вот здесь уже вступает в силу право.

Право

Обычно все теоретики государства говорят и пишут о государстве и праве, а не просто о государстве. И это правильно. Народ, имеющий в своей частной собственности государство как часть хозяйства человечества, должен иметь на это право. Но что это такое?
У науки и у философии знаний того, что такое государство и право, нет. Между тем право само показывает себя. Мол, я есть пря во, т.е. могущество девы. Оно ведь оттуда, из Царства Дев. А там что дева могла, то и было её правом. Оспорить ведь было некому. Кстати, у «спора» тот же корень, что и у «права». Да и о чём спорить? Кто больше родит? Но об этом тогда не спорили. Тогда просто рожали. И чем больше рожали, тем больше становилось прав, потому что право девы – это её дети. Точнее, рабы, т.е. сыновья, но эти попозже. Скажем больше, но меньше: сын – это правая рука матери, которая и правит, и творит, и работает, и выбирает. Об этом мы уже писали.
И вот теперь эта орава английской матери приходит в Северную Америку и выбивает всё коренное индейское население под корень. И получает право создать Новую Англию, а также Новый Йорк, Новый Орлеан, прочие новшества. Нет, ну, индейцы попытались возразить, да не тут-то было. Потомки тех, кто не так сильно возражал, сегодня на выселках, или, по-английски, в резервациях, т.е. запасниках, а сильно возражающих уже давно нет.
Другая орава уже русской матери пошла на Аляску. Коренное население эта орава истреблять не стала. Наоборот, стала продавать ему ружья, порох и пули, а взамен брать пушнину и рыбу. Потомки тех индейцев и сегодня там живут.
Из этих двух известных примеров видно, что право на ту же землю можно вырвать зубами, по-звериному, а можно взять руками, по-человечески. Сегодня обжитые земли уже поделены. Неосвоенной и не присвоенной осталась Антарктида, да начинаются разговоры о переделе Арктики, но завоёвывать их никто не будет, потому что там воевать мало кто сможет. Остаются прения, у которых всё тот же корень – «пря». И лучше прения, чем распря. Тем более, если они проходят в рамах международного права. Другое дело, что уже настало время менять и это право как неосознанное, и всю политическую систему.
Государство – это ведь не только право. Это ещё и власть. А с властью у государственных деятелей тоже беда. Они не знают не только как её поделить между собой, но и вообще как её делить: то ли на три ветви, то ли на три власти. И это в XXI в., в век электроники, автоматики и даже искусственного интеллекта. Пока остановились на том, что есть законодательная власть, есть исполнительная и есть судебная. Бог Троицу любит. Правда, поговаривают и о четвёртой, т.е. о СМИ. А у власти не спросили. Между тем власть всем своим видом показывает, что она – суть воля. А воля – это как Закон. Конечно, воля – это не Закон, но и депутаты Государственной Думы – это не законодатели, а волеизъявители. И другой власти в царстве-государстве не бывает. А вот СМИ – это орган государственной власти. А иначе как донести до масс волеизъявление государя?
Кстати, Дума изъявляет не свою волю и не волю народа, а волю Хозяина страны. Ну, откуда Васе Пупкину знать, что надо народному хозяйству позарез, а без чего оно обходилось, и ещё долго будет обходиться? Вот вам и вся демократия до копья. А у Хозяина страны есть государство в государстве под названием Российская Академия Наук. Конечно, то, что сейчас скрывается под этим названием, можно и не считать как РАН. Но вообще-то её задача именно в этом, т.е. быть второй головой Хозяйки страны. Одна голова – хорошо, а две-то лучше!
Исполнительный орган государства называется правительством, а правительство – это не власть. Кому это надо объяснять? Иностранцам? А что они делают в нашем Государстве?
Наконец, Суд. Суд судит, а не властвует. Господа немцы! Или учите русский язык, или меняйте гражданство. Так дальше жить нельзя.
Да, но кого судит Суд? Кто стоит, сядьте. Суд судит всех без исключения. Это значит, что Суд выше всех, в том числе и выше Хозяйки, и выше Хозяина. Или, пользуясь современными условными понятиями, Суд выше и Академии Наук, и Государства. То есть это уже и не государственный, и не научный Суд, а Суд по сути, по существу дела. Иначе – независимый Суд.
На самом деле независимого ничего нет, всё дело в том, кто и от кого конкретно зависит. Так вот истинный Суд зависит от Человека в самом полном и совершенном значении этого высочайшего звания. То есть это Человеческий Суд. И судит он не только на основе прав Человека, но и на основе знаний Человека и Закона естественного развития. Сегодня такого Суда пока нет, но без него не будет и Человека, потому что Суд судит не для того, чтобы осудить, а для того, чтобы наставить на путь Истины. Его пока нет, но Он уже грядёт. Это и есть тот самый Страшный Суд.
Да здравствует Человек!

См.сайт: souzfs.ru