Иван Тургенев Русский язык (Стихотворение в прозе)

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! 

Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? 

Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!

О чем бы ни молился человек — он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два — не было четыре!»
 
Только такая молитва и есть настоящая молитва — от лица к лицу.
 
Молиться всемирному духу, высшему существу, кантовскому, гегелевскому, очищенному, безо́бразному богу — невозможно и немыслимо.
 
Но может ли даже личный, живой, о́бразный бог сделать, чтобы дважды два — не было четыре?
 
Всякий верующий обязан ответить: может — и обязан убедить самого себя в этом.
 
Но если разум его восстанет против такой бессмыслицы?
 
Тут Шекспир придет ему на помощь: «Есть многое на свете, друг Горацио…» и т. д.
 
А если ему станут возражать во имя истины, — ему стоит повторить знаменитый вопрос: «Что есть истина?»
 
И потому: станем пить и веселиться — и молиться.

Изжелта-серый, сверху рыхлый, испо́днизу твердый, скрыпучий песок… песок без конца, куда ни взглянешь!
 
И над этой песчаной пустыней, над этим морем мертвого праха высится громадная голова египетского сфинкса.
 
Что хотят сказать эти крупные, выпяченные губы, эти неподвижно-расширенные, вздернутые ноздри — и эти глаза, эти длинные, полусонные, полувнимательные глаза под двойной дугой высоких бровей?
 
А что-то хотят сказать они! Они даже говорят — но один лишь Эдип умеет разрешить загадку и понять их безмолвную речь.
 
Ба! Да я узнаю эти черты… в них уже нет ничего египетского. Белый низкий лоб, выдающиеся скулы, нос короткий и прямой, красивый белозубый рот, мягкий ус и бородка курчавая — и эти широко расставленные небольшие глаза… а на голове шапка волос, рассеченная пробором… Да это ты, Карп, Сидор, Семен, ярославский, рязанский мужичок, соотчич мой, русская косточка! Давно ли попал ты в сфинксы?
 
Или и ты тоже что-то хочешь сказать? Да, и ты тоже — сфинкс.
 
И глаза твои — эти бесцветные, но глубокие глаза говорят тоже… И так же безмолвны и загадочны их речи.
 
Только где твой Эдип?
 
Увы! не довольно надеть мурмолку, чтобы сделаться твоим Эдипом, о всероссийский сфинкс!