Манакин В.Н. «В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО…»

 Статья посвящена сравнительному анализу имени концепта слово в русском и
других европейских языках. Основное внимание уделено этимологии и семантическому
развитию лексических соответствий в разных языковых культурах.

Ключевые слова: контрастивная лексикология, этимология, концепт.

 
Язык – это  неотъемлемая часть человеческого сознания,  непосредственная
система ориентиров для выражения мыслей и чувств. Другие миры, которые
существуют естественно и которые человек сотворил искусственно для своих
потребностей,  имеют,  как  известно,  свои  языки  в  семиотическом
пространстве  («языки»  дорожных  знаков,  денег,  обрядов  …)  или  языки
описания  разных  областей  знания:  латинский  –  для  медицины,    «языки»
математики, химии, шахмат и т.д.  
Сам  язык,  будучи  ценнейшим  изобретением  человека  и  Природы,
своего языка, как известно, не имеет. «Язык, в отличие от человека, лишен
языка, который бы фиксировал, ограничивал и стабилизировал его смыслы.
Тайна человека приоткрывается через язык, тайна языка безъязыка. Увидев в
языке орудие, человек начал его шлифовать и совершенствовать. Увидев, что
язык безъязык, человек стал размышлять о языке и создавать язык о языке»
[1,  8].  Каждый  языковед  знает,  что  «язык  о  языке»,  хотя  и  существует,  но
является  основным  препятствием  при  описании  языка  при  помощи  его
самого и что понятие метаязыка лингвистики реально чаще всего выглядит
как хитроумный маневр, чем «язык для языка».
Однако, если всмотреться в образ языка, который человек сотворил и
отразил в самом языке, то для нас откроется уникальный фрагмент языковой
картины мира: фрагмент подлинно наивной, в смысле наиболее естественной,
картины  мира  языка.  И,  возможно,  он  будет  ближайшим  аналогом  самого
человека, поскольку «В начале было Слово…»
.  
Греческий оригинал [1] :
1 Ἐν ἀρχῇ ἦν ὁ Λόγος, καὶ ὁ Λόγος ἦν πρὸς τὸν Θεόν, καὶ Θεὸς ἦν ὁ Λόγος.
что в русской транслитерации [2] :
1 Ен архэ̃ь э̃н ъо Ло́гос, ка̀й ъо Ло́гос э̃н про̀с то̀н Тъео́н, ка̀й Тъео̀с э̃н ъо
Ло́гос.
В русском современном переводе эта строка звучит так:
1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
На церковно-славянском
А В началѣ бѣ слово и слово бѣ къ Богу и Бог бѣ слово
На латыни (вульгата):
1 in principio erat Verbum et Verbum erat apud Deum et Deus erat
Verbum
Брюссельский
1 В начале времен, до сотворения мира. — Слово — Сын Божий,
второе Лицо Пресвятой Троицы.
Армянский
1 Ի սկզբանէ էր Բանն, եւ Բանն էր առ Աստուած, եւ Աստուած էր
Բանն.
еп. Кассиана
1 В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог.
Короля Якова
1 In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the
Word was God.
Французский
1 Au commencement était la Parole, et la Parole était avec Dieu, et la
Parole était Dieu.
Евангелия Лутковского
1 В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог.
Перевод института Библии
1 В начале 'всего' было Слово, и Слово было с Богом, и 'Само' Оно
было Бог.
[ Ресурс: http://ru.wikipedia.org/wiki/].

До сих пор проблемным остается вопрос интерпретации приведенной
цитаты  из  Евангелия.  В  большинстве  случаев  она  трактуется  однозначно  и
соотносится со словом как важнейшей единицей языка и языком в целом. Так
ли это на самом деле? И что именно было вложено в понятие Слово на уровне
сакрального  текста?  Как  это  имя  концепта  СЛОВО  соотносится  в  разных
языках и языковых культурах? Целью данной статьи является освещение этих
и других важных вопросов.
 Итак,  если  слово  было  началом  бытия,  то  показательно  именно  этот
концепт  рассмотреть  в  сравнительном  для  разных  языков  освещении,
начиная с древнегреческого его соответствия, который приведен в Евангелии.  
По  утверждениям  специалистов,  имя  logos  в  послегомеровскую  эпоху
существенно изменило свое значение. Оно стало означать не только ’слово’,
но и ’идею’, ’ причину’, ’суждение’, ’определение’, ’категорию’, ’учение’, ’счет’
и др. Всего около 40 значений; см.: [3, 28-29]. Ср. также производные logikos,
logia (наука) и др.
       Философское  определение  этого  имени  впервые  осуществил  Гераклит,
который  искал  в  природе  системообразующий  принцип  слово=logos,
познание  которого  равносильно  познанию  мира.  В  таком  отождествлении
языка (логоса) и познания не только известная амбивалентность слова-вещи,
но  и  замеченный  античным  мировоззрением  удивительный  божественно-
реальный изоморфизм языка и мира, как в самом строении, так и в истории
возникновения. В начале ХХ века физики, как известно, подтвердят и научно
обоснуют  всеобщий  принцип    симметрии  всего и  во  всем.  Поэтому  вполне
закономерно античные философы словесную данность сопоставляли с миром
вещей,  а  языковой  текст  именовали  тем  же  словом,  что  и  структуру
упорядоченного  космоса.    «Божественная»  речь  отражает  правильный
порядок  вещей,  отсюда  –  идентичность  понятий  и  их  наименований.
Современные  подходы  относительно  структуры  слова  на  микроуровне,
системы языка и упорядочивания всех ее подсистем доказывают изоморфизм
языка, физического и других миров (структура атома, молекулы и языковых
единиц,  фонологическая  система  и  система  химических  элементов  и  т.д.).
Пытаются  даже  обнаружить  морфологическое  подобие  молекулы  ДНК
обобщенной  модели  языкового  кода,  о  чем  мы  вкратце  уже  говорили  во
второй главе.
     Истоки  системообразующего  изоморфизма,  а  значит  и  наивысшего
смысла бытия во всех его проявлениях, можно обнаружить и в приведенном
фрагменте  из  Евангелия  от  Иоанна,  прочитав  его  не  буквально:  «В  начале
было слово (искони бь слово, in pricipio erat verbum)»,  а  с  учетом  истинности
древнегреческого эквивалента и, собственно, сверхзадания этого сакрального
текста. Более адекватной интерпретация может выглядеть так: В начале была
Идея,  Мысль,  Дух  и  т.п.  [3,  29].  Ср.  диалектичность  семантики  нем.  Giest
’разум’,  ’дух’,  ’смысл’,  ’атмосфера’  и  даже  ’привидение’  (  ср.  производное  
Gespenst).  Нельзя  обойти  и  древнееврейское,  то  есть  оригинальное
лексическое  соответствие  слова    -  verbum  debar,  которое  означает  не  только
слово  (logos),  но  и  ’дело’.  В  этой  полисемии  отражается  смежность
представлений  древнего  человека  о  слове,  мысли,  действии,  которые
выступали  одним  нерасчлененным  концептом.  Поэтому  специалисты-
теологи,  богословы  считают  неудачным  перевод  греч.  logos  рус.  слово.  В
теории  религии  это  особая  и  сложная  проблема.  В  своем  труде    «Летвица
Иаковля. Об аналогах» (Париж, 1929) протоиерей Сергий Булгаков отмечает,
что небо и земля сотворены «в начале», т.е. не только первоначально, но и
изначально, из или на основании единого «зиждительного миротворческого
начала  –  Премудрости  Божией  …  Слова».  Здесь  имплицитно  отвергается
какое бы то ни было возникновение Слова, но утверждается его изначальное,
то есть вечное бытие как Вечности Божей.
       Сложность  и  неоднозначность  восприятия  стиха  из  Евангелия,
посвященного  Слову,  отражает  «Фауст»  И.-В.Гете.  Поэт  заставил  своего
героя  колебаться,  испытывать  творческие  муки  при  переводе  именно  этого
стиха:
                   Я по-немецки все Писанье
                   Хочу, не пожалев старанья,
                   Уединившись, взаперти,
                   Как следует перевести.
                      (Открывает книгу, чтобы приступить к работе.)

                    «В начале было Слово. » С первых строк
                    Загадка. Так ли понял я намек?
                    Ведь я так высоко не ставлю слова,
                    Чтоб думать, что оно всему основа!
                    «В начале Мысль была. » Вот перевод.
                     Он ближе этот стих передает.
                       Подумаю, однако, чтобы сразу
                       Не погубить работы первой фразой.
                       Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть?
                       «Была в начале Сила. » Вот, в чем суть,
                       Но после небольшого колебанья
                       Я отклоняю это толкованье.
                       Я был опять, как вижу, с толку сбит.
                       «В начале было Дело» - стих гласит.
                                      (Пер. с нем. Б.Пастернака)  

      Весьма показательно, что и древнерусская параллель слова выглядит как
дьло, например, в словосочетании государево дьло или в названии типа «Дело
о патриархе Никоне» (1674 г.) и под.
      Многоликое  смысловое  наполнение  концепта  ’слово’  такили  иначе
перекликается  с  философскими  определениями  сущности  вещей  и
очерчиванием границ мира, в основе чего – название, понимание наивысшего
предназначения  слова-логоса.  Показательно  в  этом  плане  семантико-
философское  учение  Л.Витгенштейна,  красной  нитью  через  которое
проходит идея о том, что «слова суть дела». Истоки такого понимания логоса
снова  же  ведут  к  античности,  напрмер,  к  трактату  «Кратил»,  который
специалисты  считают  одним  из  сложнейших  диалогов  Платона.  Сократ  в
этом  диалоге  спрашивает  Гермогена:  «А  говорить  –  не  есть  ли  одно  из
действий?». И далее: «А давать имена – не входит ли это как часть в нашу
речь?  Ведь  те,  кто  дает  имена,  так  или  иначе  говорят  какие-то  слова?  …
Следовательно,  и  давать  имена  тоже  есть  некое  действие,  коль  скоро
говорить было действие по отношению к вещам? … А скажи, то, что нужно
разрезать, нужно, как мы говорим, чем-то разрезать? … И что нужно назвать,
нужно назвать с помощью чего-то…» [4, 617-620] и т.д. Очень далекой, но
связанной  с  сущностью  процесса  наименования,  может  быть  параллель
конверсивного образования, когда, например англ. Knife может выступать и
как  ’нож’  (имя  существительное)  и  как  глагол  ’резать’  -  ’to  knife’  (’резать
ножем’). Ср. также ’(a), (to) water’ и под., где семантическое расстояние между
предметностью  и  процессуальностью  иное,  чем,  скажем,  в  славянских
языках.  Ср.  некоторые  возможные  глагольные  значения  англ.’to  water’:
’разбавлять водой’(’this milk has been watered down’), ’поить (’ to water horses’) и
даже ’промочить горло’ (’ to water one’s clay’).
       В  «Кратиле»  Платона  можно  отыскать,  очевидно,  одну  из  первых  в
истории  философии  попытку  дать  ответ  на  вечный  вопрос:  почему  и  как
возникли  разные  национальные  оболочки  для  логосов-понятий?  Сократ
говорит о том, что не каждому дается возможность творить имена, а только
законодателю (a priori – Богу): «Законодатель … должен уметь воплощать в
звуках и слогах имя, причем то самое, какое в каждом случае назначено от
природы . И если не каждый законодатель воплощает имя в одних и тех же
слогах, это не должно вызывать у нас недоумение. Ведь и не всякий кузнец
воплощает одно и то же орудие в одном и том же железе…Это орудие будет
правильным,  сделает  его  кто-то  здесь  или  у  варваров.  Так?»  [4,  620-621].
Именно  из  «Кратила»  берет  начало  идея  об  орудийности  слова  и  языка  в
целом.  Для  Сократа  имя  –  образ  сущности,  который  материализуется  в
разных национальных оболочках [2,48].  
      Обратимся  непосредственно  к  славянским  языковым  образам  слова,
которые  также  обнаруживают  архетипную  дискретность  исходной
(первичной)  семантики  этого  концепта.  Большинство  славянских  языков
(русский, украинский, белорусский, лужицкий, чешский, словацкий) древний
инвариантный концепт слова передают с помощью лексем, которые восходят
к  псл.*slovo,  который  связан  с  и.-е.  корнем  *k’leu  со  значением  ’слышать’,
которые  есть  в  словах  рус.  слух,  слава,  слыть  и  др.  [8,  673].  Развитие
семантики  праславянского  лексического  прототипа  разширило  его
смысловое  поле  в  конкретных  славянских  языках  не  только  в
лингвистическом  (слово – ’единица языка’, ’язык, речь’ ( ср.: культура слова и
под.), но и в других направлениях: ’указ’, ’решение’ (слово – закон). Ср. лат.
’lex’,  одно  из  основных  значений  которого  ’закон’,  ’обещание’
(придерживаться  слова),  ’выражение  мысли’  (свобода  слова),  ’сказание,
испоеідь’,  ’совет,  поручение’,  ’свидетельство’и  много  других,  которые
отражены в современных и исторических словарях славянских языков (см..,
например: [6, 417–422]). Похожий спектр значений имеют и соответствия в
других  европейских  языках,  например,  англ.  word  в  значениях,  кроме
’language unit’, ’brief statement’, ’news’, ’order’ и др.. [9, 1678–1679].  
Показательны другие славянские параллели к слову: с.-хорв. peч, так же,
как и ст.-сл. pьчь и глаголъ (в значении ’слово, которое произносится’), имеет
прагматическую направленность, обусловленную функционированием языка,
коммуникацией, суґгестивным предназначением слова и язика в целом. Ср. у
Пушкина -  “глаголом жечь сердца людей” или одно из значений ст.-сл. рьчь,
которое  сохраняется  и  в  современном  русском  ’обвинительная  речь’,
’обвинение’.  
Лексема слово в с.-хорв. языке в основном значении – это ’буква’, хотя
фразеологически связанное значение, например, в словосочетании ’посмртно
слово’ – это ’слово, провозглашение’. Ср. также ’словити’ – ’говорить, гласить’
[5, 552].
П.  wyraz  и  белор.  выраз,  словен.  beseda,  мак.  збор,  болг.  дума  (все  в
значении  ’слово’)  являються  этимологически  разными,  но  семантически
связанными  с  базовым  концептом.  Это  своего  рода  разные  смысловые
акцентуации  единого  и  общего  представления  о  слове.Странная,  на  первый
взгляд , связь между словом и макед. збор не является такой, если принять во
внимание  что  греч.  logos  как  абстрактное  имя  происходит  от  lеgu
’собирать,говорить’[3, 29]. Его непосредственным  аналогом является  лат.
lеgо – ’собирать,читать’. Вспомним популярную современную детскую игру
“Лего-експрес”.  Слово,  таким  образом,  является  чем-то    не  только
“собранным» из звуков, слогов и т.д., а и отобранным феноменом языковой
деятельности. Отмеченная особенность семантики концепта ’logos’ привлекла
внимание  и  Мартина  Хайддегера,  который  усмотрел  в  логосе  не
разделяющую  силу,  а,  наоборот,  «со-бирающе-единящее»  начало,  которое
объединяет все признаки и раскрывает суть явления» (цит. по: [2, 50]).
      Не  касаясь  п.  wyraz,  белор.  выраз и  словен.  beseda,  где  все  более-менее
прозрачно,  обратим  внимание  на  болг.  дума,которое  демонстрирует
философский  симбиоз  слова  и  мысли  и  превозносит  смысловой  ореол
концепта  ’слово’  к  наивысшему  инвариантному  пониманию,  которое
отражено  и  в  євангелейском  “В  начале  было  Слово”,  и  в  древнегреческом
logos = ’идея’, ’учение’ , и, конечно же,  в старославнском (древнеболгарском,
кстати)  сакральном  значении  слова  как  ’священного  писания’,  а  также ’разума’.
Последнее указанное значение (см. о его существовании в: [7, 187])
выводит  концепт  ’слово’  на  орбиту  ноосферы  (ср.  также  гр.  noos –  ’разум’)  в
теории В. И. Вернадского.

Таким  образом,  предложенный  этюд  о  способах  концептуализации
общего для разных языков понятия, каким является «слово», подтверждает,
как нам кажется, идею всеобщности когнитивно-семантического континуума
на уровне планетарного или Вселенского разума (ноосферы) как виртуальной
данности,  которая  растворена  в  конкретных  языковых  картинах  мира.  На
уровне  конкретной  национальной  культуры  каждый  язык  по-своему
репрезентирует семантику и способ выражения концепта в соответствии со
своим    видением,  но  с  непосредственным  или  отдаленным  сохранением
архетипных  представлений,  корни  которых  –  в  глубине  тысячелетий  и  в
вечной памяти ноосферы.
       
         ЛИТЕРАТУРА

1.  Арутюнова Н.Д. Наивные размышления о наивной картине языка. Сб.
статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. – М.: Языки русской
культуры, 2000. – С. 6-11.
2.  БардинаН.В. Языковая гармонизация сознания. – Одесса: Астропринт,
1997. – 267 с.
3.  Краснухин К.Г. Слово, речь, смысл: индоевропейские истоки // Язык о
языке. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 201-222.
4.  Платон Собр. соч. в 4-х т. – Т.1. – М.: Мысль, 1990. – 860 с.
5.  Сербскохорватско-русский словарь /Сост. И.И. Толстой. - М.: Русский
язык, 1970. – 697 с.
6.  Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 3.
Изд. 2. – М.: Наука, 1958. – 328 с.
7.  Толстой  Н.И.,  Толстая  С.М.  Имя  в  контексте  народной  культуры  //
Язык о языке. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 56-89.
8.  .Фасмер  М.  Этимологический  словарь  русского  языка:  В  4  т./  Пер.  с
нем. и доп. О.Н. Трубачева. Т. 3. - М.: Прогресс, 1971. – 827 с.
9.  Cambridge international Dictionary of English. – Cambridge, University
Press 1995, - 1773 p.

Манакин В.Н., д.филол.н., проф. Запорожский национальный университет