В. Н. Базылев ПОЛИТИКА И ЛИНГВИСТИКА: "ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ…"

В. Н. Базылев ПОЛИТИКА И ЛИНГВИСТИКА: "ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ…" (начало)
(Политическая лингвистика. - Вып. 3(29). - Екатеринбург, 2009. - С. 9-39)

Наука о языке теперь уже прошлого для нас века создала систему понятий, призванную обобщать, интерпретировать и дешифровать окружающий человека вербальный и невербальный мир, переводя последний в план вербального. При этом дешифровочные символы, разработанные вне реального мира, гипостазируются, т.е. превращаются в самостоятельные автономные сущности. Те понятия и символы, которые были выработаны для обобщения окружающего мира, в пространстве языка превращаются в некие магические сущности, управляющие этим миром. Вообще, для лингвистики ХХ века характерна вера в некие "ключевые" языковые (речевые) феномены, которые управляют всем. В бытие языка должны быть некие, считают лингвисты, а вслед за ними другие, скрытые возможности, доступ и овладение которыми обеспечивает власть над миром. Для сегодняшнего времени стало типичным представление о языке как о некоей встроенной в нашу вселенную, в человека, в общество (т.е. в микро- и макрокосм) системе управления и регулирования. Наверное, это вытекает из сути использования языка (пользования языком) как особого метода познания мира [Степанов 1995: 7-34]. Следует также учитывать, как это предлагает А.Д. Васильев, весьма специфический характер языковой ситуации, складывающейся в России в период перманентного всеобщего реформирования (от системы государства до системы образования), и по сей день остающейся не вполне сбалансированной. Справедливо, что современная российская языковая ситуация не может быть осмыслена без анализа изменений в общественном и личностном сознании [Васильев 2008: 160 сл.].
Вера в существование подобных скрытых систем управления проявляется как представление о тайных сверхъестественных силах, присущих языку. Такого рода философские представления о языке можно назвать криптолингвистикой (Криптолингвистика - это термин, предложенный мной и образованный по модели: крипто- (от греч. kryptós - тайный, скрытый), часть сложных слов, указывающая на к.-л. скрытое, тайное действие или состояние, например, криптозоология, криптоистория, криптометрия, криптография и т.д. Следовательно, может существовать как термин и "криптолингвистика". Но уже существует и автотермин (у таких авторов как Драгункин, Образцов, Алексеев и др.). М. Задорнов вслед за ними популяризирует его: "лингвофрическое описание языка" (от англ. freak) (см., напр., сайт lingvofreaks. narod.ru/zadornov)). При этом надо помнить, что в любой философии языка воплощается определенный тип исторического мышления.
О том, насколько распространены в современной социальной мысли подобного рода криптоконцепции, может свидетельствовать нижеследующий критический пассаж, направленный Славоем Жижеком против современной западной леволиберальной мысли: "Если традиционные культурологические исследования критикуют капитализм, то делают они это в соответствии с типичными кодами голливудской паранойи: враг - это "система", скрытая организация, антидемократический заговор, а не просто капитализм и государственные аппараты. Проблема этой критической установки не только в том, что она подменяет конкретный социальный анализ борьбой с абстрактными паранойальными фантазиями, а в том, что - в совершенно паранойальной манере - она без необходимости удваивает социальную реальность, как если бы за "видимыми" капиталистическими и государственными органами стояла тайная Организация. Нужно признать, что нет никакой необходимости в существовании "организации в организации", заговор уже присутствует в самой "видимой" организации, в капиталистической системе, в том, как функционируют политические пространства и государственные аппараты" [Жижек 2003: 21].
Следует, наверное, различать альтернативно-историческую лингвистику (кондициональную лингвистику) и криптоисторическую лингвистику [Базылев 2004: 45]. В первом случае, придумываются новые, не бывшие в реальности исторические события языкового существования, во втором - лингвист придумывает фантастическое объяснение уже существующих исторических языковых событий (явлений). Но у обоих этих направлений современной лингвистики имеется серьезное методологическое сходство. В основе исследований альтернативной истории языкового развития лежит принцип так называемого контрфактического моделирования. Описываются события, которые могли произойти в прошлом, при условии, что то или иное событие не свершилось бы. С точки зрения методологии познания, криптолингвистика - это борьба с однофакторными моделями процессов - и в защиту многофакторных моделей [Фрумкин 2004].
Гуманитарные науки, в т.ч. лингвистика, еще не открыли закономерностей, железная непреложность которых была бы очевидной для массового сознания. Соответственно, и игнорирование мнения этих наук не производит отталкивающего впечатления на читателя. Гуманитарные науки, в т.ч. лингвистика, стремятся к объяснению мира, что неизбежно порождает мифологию. Мифология возникает из попыток объяснить мир с помощью воображения. Воображение, находящее свое воплощение в мифологических образах, - это форма теоретизирования. Мифология - это произведение объяснительного воображения. Создается идеальная, воображаемая модель действительности. После того, как у нас есть воображаемые образы, мы имеем материал, которым можно манипулировать. Чистая фантазия, таким образом, является производной от репродуктивного воображения. С образами реальности можно работать как с материалом, их можно сознательно искажать. Речь идет о преодолении человеком своей скованности и пассивности в рамках пассивного отражения действительности, т.е. речь идет об открытии вымысла. Именно поэтому, с точки зрения наших современников, возможно изменение взгляда на историю, например, государства, которое так привычно называлось в школьном учебнике Киевской Русью. А.А. Бычков, опираясь на им самим признаваемую утерянной "Моравскую хронику", скандинавские саги, иранские сказания, свидетельства немецких историков, а также книги греческих и латинских авторов, делает поразительный вывод: никакой Руси не было. А заученная из школьных учебников "истина" - это не более чем легенды и сказки [Бычков 2006].
Откроем серию книг, которую можно охарактеризовать как относящуюся к криптолингвистической литературе начала нынешнего века. Одна из них имеет характерные подзаголовки: "Раскрыт великий секрет первородного русского слова. Найден лексический слой начала цивилизации". В начале книги читаем: "Начнем, благословясь! Начнем нашу былинную повесть о русском слове. Начнем заново, без оглядок на догматические заплоты. Новые времена требуют новых подходов в любой науке, в том числе и языковедческой, в которой догмы прошлого века караулили с ружьем наперевес каждую нестандартную мысль. <…> А что нынешняя наука? Перепевы, пересказы уже говоренного. Когда нечего сказать, ссылаются на авторитеты <…>. Сегодня мы открываем великую тайну русского первородного языка <…>. Почему мы так чтим святого Николая Чудотворца? Да потому что озарение к нам пришло вскоре после того, как мы прикоснулись к его святым мощам. Порой сложные догадки приходили сами по себе, с помощью какой-то неведомой нам интуиции. Это не суеверие, это вера в сокровенные тайны, таящиеся в окружающем нас мире, вера в святую истину…." [Писанов 2008: 3].
Открываем другую книгу и читаем: "Празднование 2000-летия христианства на Руси сопровождалось чествованием христианских святых Кирилла и Мефодия, считающихся создателями славянской письменности. До настоящего времени, однако, по вопросу о существовании в дохристианские времена письменности на Руси продолжаются горячие дискуссии. И не без основания. <…> Русская Православная Церковь твёрдо стоит на том, что христианство в лице святых Кирилла и Мефодия "принесло свет в языческую тёмную Русь... <…>. Современные российские исследователи утверждают, что древнейшие документы написаны на одном языке. Путем расшифровки древнейших текстов они доказывают, что этим единым языком по своей грамматической структуре и коренному словарному составу является древнеславянский (древнерусский) язык. На основе единого древнерусского языка была создана письменность этрусков, Древнего Египта и Индии, жителей острова Пасхи и других древних народов.<…> Результаты их исследований показывают, что древнеегипетским жрецам были известны все буквы современного русского алфавита (за исключением "Э", "Ь", "Ъ")…" [Плешанов 2002: 17-22].
Читая это, можно согласиться с М. Мерло-Понти, что "язык не до конца прозрачен: он нигде не отступит, чтобы дать место чистому смыслу, он всегда ограничен только языком" [Мерло-Понти 2001: 47]. Однако надо различать смысл, предположительно содержащийся в тексте, и смысл, который, безусловно, возникает в человеке, - а не в тексте, - но под влиянием текста. Само человеческое восприятие, по сути, представляет собой первичное воображение. А воображение есть ориентация человеческого сознания на отсутствующую в данный момент реальность. Также вполне уместно было бы напомнить, что чтение является не только открытием, но и изобретением, созданием смысла литературного произведения. Создаваемый литературным произведением мир сводится к тексту и существует лишь в рамках текста; в литературе возможные миры - это лишь различные тексты, и мир есть текст. Текст представляет собой рабочий код. Текст содержит систему стимулов для воображения, он направляет его. Культуру и текст связывает между собой общение человека ради какого-либо блага. Людское море общается ради различным образом понимаемого блага, создавая одномоментно множество культур и множество текстов, ради блага передавать истинное знание и любить это знание. Говоря о языке, авторы выстраивают коммуникативные тактики, стремясь удержать людей в рамках текста знания, а люди, слушая это, отвечают коммуникативными тактиками, удерживаясь в рамках данного текста. Тем самым создается университетская, академическая культура, культура передачи знания или науки. Нельзя просто пренебречь законами научного текста, перейдя на другой язык, нельзя также поменять место текста в культуре. Эта точка зрения принадлежит В.В. Меликову, который очень удачно описывает ситуацию, сложившуюся в современном гуманитарном знании, в т.ч. в лингвистике [Меликов 1999: 60]. Я продолжу его размышления, приведя вначале краткий пример - на многомиллионную аудиторию телезрителей пользующаяся авторитетом личность произносит следующий текст: "Интересно, на том месте, где было больше всего берлог в Европе, теперь находится город Берлин. Традиционные историки не знают происхождение названия столицы Германии, потому что им в голову не приходит, что вся Европа была заселена единым праславянским народом, который говорил на языке наших предков. Я был на острове Рюген в Балтийском море (по-славянски Руян, пушкинских сказках - Буян). На острове до сих пор сохранилось славянское капище бога Святовита. То есть на всех этих северно-европейских землях жили наши прямые предки. Поэтому многие географические названия в Европе расшифровываются только в том случае, если знать значение корней древнерусских слов. Пруссия - поморская Русь, Сербия - серебряная Русь… На всем пространстве от Вены до Венеции жили венеды. Народ скандов ушел в невидимый мир полярной ночи - нави! Образовалась Скандинавия. Лондон - лоно на Дону. Слово "дон" означало река. Часть Великобритании, Уэллс, названа в честь славянского бога Велеса. Помимо множества своих обязанностей, Велес еще отвечал за домашний скот. Поэтому место, неподалеку от Уэллса, где поклонялись Велесу и разводили скот, было названо Скотландия... Этот список можно еще продолжать" [Задорнов: zadornov.net]. Обращаю внимание на то, что М. Задорнов выступает в данном случае не как сатирик, но как историк и писатель. Он не пародирует, а пропагандирует. Достаточно указать на такие признаки пропагандистского жанра, как его участие в передаче Гордона на Первом канале ТВ, или проведение встреч, посвященных рассказу об идеях лингвофрического описания языка.
Я сознательно привожу такой "абсурдный" - с точки зрения "академически воспитанного" историка, филолога, культуролога, журналиста и любого другого гуманитария - пример, чтобы высветить некоторые важные моменты своего рассуждения о данном тексте. Что происходит в данном случае, если мы разберем этот случай на языке науки? Происходит "борьба" текстов. Текст в виртуальном событии выступил в одной из главных своих ролей - место-держателя культуры. Своими коммуникативными тактиками, своей формой текст удерживает общение и благо вместе, буквально "в месте" культуры, в рамках разумно-духовной целостности. И, совершенно закономерно, что происходит столкновение текстов, в котором побеждает тот, кто в состоянии удерживать культурную целостность или предложить такие коммуникативные тактики, которые представляются субъекту адекватными данной культурной целостности. Такие столкновения текстов происходят постоянно, в том числе и в микромире культуры, на уровне индивидов, и в макромире культуры, на уровне больших людских общностей, этнорегиональных групп, государств. Человек должен повторять затверженный текст, если он хочет быть "своим" по отношению к культуре. В том случае, если он не воспроизводит текст, принятый культурой, как считает В.В. Меликов, возникает конфликт на уровне индивидов или на уровне микрообщности [Меликов 1999: 61].
Именно такой конфликт - когнитивный конфликт - возникает в среде профессиональных филологов, когда они читают следующие строчки: "В Библии в книге Пророка Иезекииля есть одно знаменитое место, споры вокруг которого идут до сих пор. В синодальном переводе оно звучит так: "Обрати лицо твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фуфала…." (Иезекииль 38: 2-3, 18 сл.). Рош упоминается также и в книге Бытия (46:21). О Гоге и Магоге говорит Апокалипсис (20:7)… По мнению некоторых средневековых хронистов, Гог и Магог - это готы и монголы. Например, в XIII в. венгры считали, что Гог и Магог - это татары. По сообщению Карамзина, название Гог и Магог относилось некоторыми историками к хазарам… Наша гипотеза очень проста. Под словом Рош или Нос имеется в виду Русь. Кстати, в западноевропейском восприятии слово "Россия" пишется, например, по-английски как Russia и читается как Раша, то есть все тот же Рош. Под словом Мешех имеется в виду Мосох - легендарная личность, по имени которого была названа Москва (как считали средневековые авторы). Под словом Фуфал имеется в виду Тобол (в Западной Сибири, за Уралом). Дело в том, что "ф" (фита = тэта) может читаться и как "т" и как "ф", а звук "в" часто переходит в "б" и наоборот (из-за двойного прочтения греческой виты = беты). До сих пор Тобол и Иртыш - один из центров казачества. Впрочем, отождествление Фувала русского синодального перевода Библии с Тоболом не нуждается в рассуждении о различном звучании "фиты". Берем английскую Библию и смотрим, как в ней переведен "Фувал". И видим: Tubal, то есть попросту Тобол! Гог назван "главным князем (= принцем)" в земле Магога, Мешеха и Тубала (Тобола)" [Носовский, Фоменко 2000: 107-109].
Или такие: "Традиционалисты в установлении этимологии индоевропейского слова "рыба" дошли до корня "pesc*" - и остановились, потому что для того, чтобы идти далее, у них не хватило "общего и среднего образования" и/или смелости! Из "pesc*" со временем получилась и fish (p → f и sh →ск, и греч. (p+)ich-tios), а вот откуда появилась сама pesc*? Давайте предположим, что встает утром рано древний человек и идет, естественно, к речке… Кого первым делом он видит в ясное солнечное утро, наклонившись над чистой водой среднерусской речки с пес-ч-аным дном? - На фоне пес-ч-аного дна (= песк-а) он видит различных рыбок… Как он может их назвать? Разве не "песк-арями"?! А потом, естественно, это название он для начала распространил и на всех рыб. А еще потом русское слово песк-арь потеряло окончание и уже как общий корень pesc* было унесено в Европу отколовшимися / мигрировавшими праславянами / праевропейцами, у которых стало означать уже "рыбу" вообще. Для меня, учитывая мои открытия - костяк согласных, постоянные соответствия и реконструкция - слово "р-ы-б-а" - это просто претерпевшее метаморфозы русское праслово "п-лыва" ("плы-ва" / "плот-ва" / лат. s-prat-tus / англ. s-praf). А литовское слово žuvis "рыба" не имеет никакой этимологии без насыщенного смыслом русского слова "живец" и прарусского zъv! Поэтому гораздо вероятнее, что сначала человек назвал всех этих "живых" существ zъv-ами, потом "п-лыв-ами/рыб-ами" (по самому главному их признаку), а потом выделил и самый многочисленный их отряд по другому (вторичному) признаку - по "песку" - ведь, пожалуй, только на фоне "песка" рыб в воде и можно хорошо разглядеть. А еще потом это название распространилось (с уходом от нас "отрядов" пранародов) и на всех рыб вообще!" [Драгункин, Образцов 2005: 327-330].
Создание подобных текстов связано с тем, что человек интересуется описанием намерений, равно как и любого другого субъективного состояния - все это, конечно, лишь частный случай еще более общей ситуации, когда реципиент оказывается неспособным понять намерения создателя символической (знаковой) формы, возникающей из асимметрии процессов ее создания и интерпретации. Создатель символа, т.е. создатель языка, может руководствоваться мотивами, которые в самом символе не вычитываются или вычитываются не полностью. Интерпретатор может легко поддаться смысловым ассоциациям, порожденным внешним видом символики. Но поскольку "читатель" все-таки как-то интерпретирует символику, то у последней возникает "поверхностный", "буквальный" смысл, возникающий из ошибок интерпретации. Буквальный смысл символики вполне может не соответствовать реальности - тем более, что он уже не соответствует тому исходному смыслу, который в символическую форму вложил ее создатель. Отсюда следуют и типичные причины сбоев в "миросозидательной" работе языка: наличие в языке противоречий, не позволяющих вообразить мир целостным; наличие в языке знаков, не обладающих для человека (определенным) значением; наличие в языке тропов, переключающих внимание человека с содержания на форму.

Язык (его существование) нацелен на дешифровку окружающего мира. Но сам по себе язык как феномен, который доступен нашему восприятию, недостаточен как опыт (попытка) дешифровки. Его самого нужно особым образом прочесть и расшифровать, дабы извлечь необходимый нам смысл. Правда, в современной философии пока большим уважением пользуются теории, отрицающие наличие у вещей и текстов какого-либо "подспудного" смысла и сводящие мир к совокупности "поверхностей". Такова феноменология, которая отказывается делать суждение о субстанциональности феноменов, таков же постмодернизм, сводящий смысл текста к отсылке к другому тексту [Антология… 1998].
Процедуры дешифровки, при всем их разнообразии, обладают одним общим свойством - они механически увеличивают количество данной человеку информации. За всем этим проглядывает своеобразная жадность человеческого разума - все, что ему дано, оказывается недостаточным, ко всякому данному необходимо дополнение, и дешифровка есть имеющийся у разума способ дополнить данное, опираясь исключительно на собственные силы. Порою создается впечатление, что в окружающей нас культуре все, что непосредственно находится перед нашими глазами, интересным быть не может, истинная ценность невидима либо, в крайнем случае, находится на периферии нашего кругозора. Можно говорить о действующем в мировой культуре принципе примата невидимого. Он формулируется очень просто: тайное важнее явного. Более того - тайное, как правило, управляет явным.
Об этом будет сказано в книге Л.П. Писанова и В.Л. Писанова так: "У каждого слова есть свой генетический код, который унаследован от понятий-первопредков. Само слово рассказывает о своем происхождении. Среди диких перволюдей могли появляться свои гении, которые первыми начали создавать звуки в помощь жестам… Затем звуки стали складываться в некую систему, что послужило основой для взаимопонимания… Сегодня вполне возможно выделить слова из того словарного состава самых древних, которые подобно археологическим окаменелостям все еще существуют и в современном языке… До нас дошел язык хотя и измененный, но тот самый, что произносили наши предки задолго до письменных времен… Наши прапращуры говорили на том же языке, на котором сегодня говорим мы… Откуда взялись самые разные слова, например: знак, столица, береза, кладбище, уголовник? Мы впервые называем истинное происхождение многих русских слов, славянских слов… Мы открыли великолепное "подземное" царство русской речи…" [Писанов 2008: 7].
А книга В.В. Колпакова и Г.Д. Колпакова "Звуковая лингвистика для всех. О смысле звуков, букв и слов человеческой речи" начинается с эпиграфа на титульном листе - с цитаты, отсылающей к Библии, и таким образом оправдывающей, определяющей, мотивирующей и освящающей весь лингвистический труд авторов: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Иоанн I-1)"; "На всей Земле был один язык и одно наречие (Бытие XI-1)". Далее дается ссылка на Святых Кирилла и Мефодия и говорится: "Все звуки, перешедшие во все языки с неизменным смыслом, происходят из одного первого языка, и либо придуманы самим Адамом, что менее вероятно, либо получены им свыше еще в Раю, то есть переданы ему готовыми от самого Бога, что более вероятно… В предисловии говорится также, что "разгадан смысл звуков человеческой речи. Звуки произошли от одного первого языка, который был на Земле до строительства Вавилонской башни, и возможно даже был получен Адамом в готовом виде еще в Раю… Позднее разными народами из этих звуков первого языка были составлены, как молекулы из атомов, все слова различных языков планеты. Смысл самих звуков при этом не изменился. Зная его, можно легко понять звуковой смысл любого слова из любого языка Земли" [Колпаков 2002: 2, 7, 9, 14].
Учения о таинственном имеют солидную историю в мировой философии - от идей Платона, которые может видеть лишь бог, до вещей-в-себе Канта, которых не может видеть никто, но которые являются трансцендентным источником вещей-для-нас. Весьма откровенной формулировкой этого принципа как гносеологической нормы стало истолкование понятия истины Хайдеггером, который, как известно, утверждал, что истина - по-гречески "алетейа" - это нечто скрытое, и задача философа заключается в том, чтобы разоблачить, вывести ее на свет из сокрытия. Но, наверное, наиболее эксплицитная и наиболее сочувственная формулировка данного принципа принадлежит Фридеману Шварцкопфу, который писал: "Задача человеческого понимания заключается в том, чтобы действительность предстала проникнутой чем-то, что и есть неданное, причем это неданное есть не что иное, как "логос", формирующий принцип действительности. <…> Человеческое же "логосоподобие" проявляется в способности придавать значение, прибавлять нечто к уже сказанному" [Шварцкопф 2000: 136].
Таким образом, речь идет, как я уже говорил, о своеобразной дешифровке. Парадокс в том, что среди нуждающихся в дешифровке кодов человек чувствует себя гораздо уютнее, чем в мире пророчеств, претендующих на предельную ясность. Возможно, здесь сказывается то обстоятельство, что в момент дешифровки человек становится хозяином положения, и он может изменить характер толкования в соответствии со своими желаниями. Не будучи в силах изменить знаки, человек легко меняет их значения. Если понять дешифровку как творческий акт, то в момент дешифровки человек становится творцом новой Вселенной [подробнее см. Кутти 1990].
Именно это можно наблюдать по основным современным криптолингвистическим текстам. Приведем несколько конкретных примеров.
"Слог | (далее I в современном произношении - й, я, ё, ю, а, о, -ня, -ну, -ва) - изначальный звук, но в то же время и слог, не вполне согласный, но и не гласный, сочетает мягкость с твердостью и представляет всю Вселенную, а потому является обобщением всех энергий (стихий), как мужских, так и женских. Соответственно в рунах передается самым простым, можно сказать, изначальным знаком - чертой. Двойной || ii (яй), - означает Вселенную, соответственно iiкъ (в современном русском языке - яйцо) - это миниатюрная округлая копия Вселенной. Человек как микрокосм, созданный по образу и подобию, называет себя одним | - я, древнерусские варианты - я, язъ, южнославянский (церковнославянский) вариант - азъ. <…> С этой руны начинается слово алатырь (из iiтърь), в церковно-славянском произношении - алтарь, в западноевропейских языках - altar. Само слово обозначает "вселенское движение энергий". <…> Бел-горюч камень Алатырь символизирует центр нашей Галактики - Млечного Пути. Почему млечного? Потому что, когда молоко коровы Земунь (нисходящий энергетический поток из центра Вселенной) льется на Алатырь (центр, ядро Галактики), оно (молоко) расплескивается вращательным движением (коловращением), образуя молочные реки (свастичные звездные рукава) и кисельные берега (темные полосы газовых туманностей) Млечного пути (нашей Галактики). Поскольку с осознанием себя как сущности возникает некое отделение себя от окружающего мира и разделение окружающего на свое и чужое, | обозначает также и принадлежность. Конечные в, н, нь в суффиксах -ов, -ин: Соколов, Галкин, и в корнях слов: день, тень, лень, плетень также образованы из | и обозначают принадлежность какому-либо существу либо качеству. <…> От | происходит окончание повелительной формы глаголов: дай, беги, летай - в грубом переводе на современный язык - "имей да; имей бег; имей лёт!). | является начальным слогом самого первого глагола iть (изменившегося затем в -ять, -ить, -нуть), обозначающего принадлежность к какому-либо качеству, либо его приобретение, являясь составной частью великого множества глаголов: делать и девать из де-ять; давать из да-ять, веровать из вера-ять и т. д…" [Корелин 2008: 23-25].
Криптолингвистика противопоставляет дискурс осведомленности и посвященности дискурсу анализа. Чтобы понять исторические события, связанные с языком (эволюционные события), не важен никакой анализ тенденций и фактов, надо познать тайну языка; не обобщать рассеянные факты (это уводит нас и лингвистику в дурную бесконечность), а выявлять концентрированные компактные субфеномены. Дискурс осведомленности считает язык уже обработанным некой разумной силой так, что в нем, как в рукотворной машине, выработались управляющие подсистемы, в то время как дискурс анализа считает язык феноменом, более близким к природе и в историческом масштабе неуправляемым.
Поэтому и сожалеют авторы: "Читая труды О.Н. Трубачева, понимаешь, какая колоссальная творческая энергия затрачивалась на поиск родословной каждого исследуемого слова. И сожалеешь, что происхождение многих слов с помощью нашего метода можно было бы обнаружить и проще и точнее. Особых доказательств не требуется. Мы возьмем самые наглядные примеры… Восстановим знаменитое слово Москва-река в его истоках. Гидроним МОСКВА - НОСО-КО-ВО: НОС - носить, КО - к, ВО - река ОКА, в которую впадает Москва-река, она называлась ВОКА - обязательное начало с согласной. Все было много обычнее, чем мы думаем сегодня, накручивая сотни разных смыслов. НОСЯЩАЯ К ОКЕ - вот так просто расшифровывается слово МОСКВА - НОСКВА, в которой "лишнее" О сократилось [Писанов 2008: 199].
Это своего рода связь с традицией - отсюда и основная заявка авторов: "Мы открыли великую тайну русского слова. Это не самоуверенность. Это факт. Корифеям русского языка трудно поверить в то, что они всю свою творческую жизнь прокладывали дороги вдали от истины. Для них лучше не признать "чужое" открытие, чем признаться в том, что они шли своим, но ложным путем <…> Попытки, предпринятые под руководством О.Н. Трубачева, заслуживают внимание - как попытки.<…> Мы проанализировали множество публикаций по истории языковедения, но ничего подобного нашему методу реконструкции древнего слова не нашли <…> В нашем методе начисто отсутствуют так называемые заимствования, мы отбросили индоевропейский миф на забаву любителям. Все это нам ни к чему <…> Этимология - наука, которая может найти значение слова в момент его первоначального состояния. Именно этого мы и добились, как это ни самонадеянно звучит <…> Наш метод дает не только неожиданные, но и ошеломляющие открытия, которые расшатывают коренные представления о происхождении языка <…> Великое достижение - человеческое слово. Однако произошла некая его фетишизация. Слово - это последний, завершающий этап глобального развития языка. Праславянская лексикология зиждется на понятиях, и этот язык - еще без слов - существовал тысячелетия. Поэтому изучать язык, не вникнув в его глубины, дело бесперспективное. Конечно, трудно поверить, что тысячелетия славянский язык состоял всего из 12 звуков. Но это так. Неожиданно для себя мы открыли генетические элементы славянской лексики. Мы знаем первые звуки-понятия, произнесенные нашими прапредками. Здесь нет фантастики, но есть фантастические факты" [Писанов Л., Писанов В. 2008: 5-6].
Напомню еще раз свою критическую мысль, высказанную ранее: интерпретатор может легко поддаться смысловым ассоциациям, порожденным внешним видом символики, т.е. не увидеть вложенную создателем символов послания за их внешностью. Но поскольку "читатель" все-таки как-то интерпретирует символику, то у последней возникает "поверхностный", "буквальный" смысл, который вполне может быть фантастическим. Подобная фантастика, или фантазирование на тему языка, возникает из ошибок интерпретации. Буквальный смысл символики вполне может не соответствовать реальности - тем более, что он уже не соответствует тому исходному смыслу, который в символическую форму вложил ее создатель.
Действительно, в культуре можно подсмотреть и раскрыть тайну, как в эзотеризме, а можно рассеять ее в миллионах фактов и подробностей, которые можно обобщать до бесконечности. Вопрос в том, какой природы будет эта компактность: компактность концепции, обобщающей разрозненные факты, или компактность факта, признаваемого (признанного) ключевым? У нас - лингвистов - пока нет в руках теории, которая позволяет понимать и предвидеть развитие (эволюцию) языка. И это закономерно: ведь в реальной действительности языковые (речевые) факты существуют в рассеянном виде, и их концентрация в лингвистических теориях и категориях будет неизбежно их искажением, сделанным для нужд слабого разума, неспособного оперировать разрозненными сведениями. Факты языкового существования лингвистам приходится собирать по крохам. Наконец, даже тогда, когда факты достоверно установлены, их интерпретация, понимание движущих сил исторических эволюционных процессов все равно остается предметом запутанных теоретических разногласий, - даже если у лингвистов нет расхождений в описании фактической стороны; впрочем, описание зависит от интерпретации, а та от описания, и это - замкнутый порочный круг, неразрешимая герменевтическая проблема.
"Слабость" науки оказывается "капиталом" в руках криптолингвистов. Неизвестные, малоизученные либо недостоверные зоны истории языка являются наиболее благоприятной почвой для криптолингвистики. Важно понять: криптолингвисты говорят не о тайных фактах языка и его жизни (бытия), а о тайных пружинах языковых событий (механизмах).
Приведем два примера. (1) "Загадки слова больше не существует. С открытием Универсального Семантического Кода становится доступными не только сокрытые значения слов любых языков, но и механизм управления природой на всех ее уровнях. Идет ли речь о смысле научной или эзотерической терминологии, о смыслах сакральных книг, об этнических культурах или особенностях поведения насекомых или человека - не имеет значения. Все, как выяснилось, проясняется единым кодом и им же управляется. <…> Помимо мира материи есть мир семантики, который состоит из значений и смыслов. Имеются в виду, прежде всего, значения и смыслы слов. Мир семантики, как и мир материи, бывает явленный и сокрытый. Явленный мир семантики складывается из явлений значений слов. Значение - это свойство слова вызывать в нашем сознании образы слов и вещей и некоторые знания о них. Например, если мы слышим слово "карандаш", в нашем сознании возникает образ карандаша, а вместе с ним и то, что мы знаем о нем… Так с помощью слов мы можем передавать наши знания другим людям… Кроме явленных значений имеются скрытые значения, или этимоны (ср. с термином "атомы"). Далеко не всегда мы знаем, почему данная вещь называется данным словом <…> Раскрытие сокрытых значений. Если что-то непонятно в русском языке, надо прочитать непонятное слово по-арабски. Если что-то непонятно в арабском языке, надо прочитать слово по-русски. Сорока по-арабски означает "воровка", лес - "густой"… Это сокрытые значения слов. Другими словами, сорока в русском языке названа так, потому что ворует, лес - потому что густой… Например, есть в арабском языке слово "ашвал". Оно означает "левша", но никто из арабов не знает, почему оно так называется. Прочитаем арабское слово справа налево (так пишут арабы), получим "левша"… Подобно элементам химии элементы симии (языки) тоже пронумерованы. Вот как раз первым в этой таблице стоит русский язык с номером один, а вторым - арабский с номером четыре. Русский и арабский вместе (РА) соответствую Солнцу… Солнце дает белый свет, РА дает черный свет… Дело в том, что если белый свет разложить, как это происходит в радуге, то получится семь цветов в таком порядке: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Если соединить красный и зеленый, получится черный цвет. Этим цветом как раз пишется предвечная мудрость. Носители русского и арабского языков, сами того не подозревая, пытаются показать, что и они вместе со своими языками пронумерованы. Русские во всем стараются быть первыми. Арабы считают зеленый цвет священным, и стараются как можно чаще использовать четверку в своих делах: зеленый цвет государственного флага Саудовской Аравии, четыре дозволенные жены, четыре свидетеля в суде, четыре источника мусульманского права…" [Вашкевич 2002: 7-11]. (2) "Выражение "ура". "Ура" - до наших дней сохранилось в качестве боевого клича у русских и у других славянских народов, у англосаксов, германцев, турков с некоторым созвучным изменением - hurrа (хурра). Известно, что раньше воины, идя в атаку, выкрикивали имя своего племени. Отсюда следует, что эти народы были все из племени ура. <…> "Ура" => "У-РА", то есть "у Ра", "из Ра", "из под Силу дающего", то есть "из-под Солнца", "из солнечного племени". "Ура" и "ари(й)" - звуковые вариации имени одного племенного объединения (народа), возникшего из-за большой территории расселения. <…> Название "Урал" в действительности "ур ал". Древнеславянское слово "ал" - "был", Отсюда Урал - прямое указание, что здесь некогда жили ура. <…> Древнее государство Урарту также включает "ура", но здесь рядом с ним стоит другой народ - ара. Название Урарту означает: "ура-ара ту(т))". "Амур"="ам ур" => "(т)ам ур". <…> В свое время могучая тюркская империя в период своего расцвета простиралась от Великой Китайской стены до Черного моря. Слово "тюрк" в действительности означает "ти ура => тут ура". Турция - слегка измененное - "Ту(т)-ур-жия". Уругвай => "ура его ваи" => "ура его осно(ва)ли". Парагвай => "(п)ара его осно(ва)ли". <…> За Уральским хребтом начинается Сибирь = "си би ири" => "страна Ири (иров или ира)". Ира были не только за Уральским хребтом, но занимали огромную территорию от Памира => "па им ира" до Тира => "ти ира". Древнейшее государство Ассирия => "аз си ири". <…> Арал (Аральское море) - указывает на другой народ - ара. Восточной границей ара были Канарские острова: "кани ари" => "конец ари", далее через Аравийский полуостров в Армению - к Аралу. При этом, ара-б, ара-бы тоже имеют этот корень. Поэтому древнеарабскую цивилизацию следует считать частью единой - белой арийской расы. У другого конца света стоят индейцы Ауру-кане => "ара и кани". Здесь можно только добавить, что "ар" от "ЪАР" - ключа к расшифровке математической системы русского алфавита и смысловой матрицы русского языка, а ["РА"] = 18 + 1 = 19 => 1 + 9 = "1" (фрактал, отражающий Единство Мироздания, как будет показано далее) не только культ бога "Солнца" у многих народов. Слово "ра", встречается в составе многих современных слов русского языка. Как будет показано далее, "РА" - это высокочастотный код автоматической связи человека с Космосом (на основе использования функции обертона)" [Плешанов 2002: 17-22].
Конечно, криптолингвистическая парадигма отражается в дискуссиях, выходящих далеко за пределы собственно лингвистики, дискуссиях, затрагивающих историю и тем самым политику. Что касается собственно лингвистических дискуссий, то они носят маргинальный характер. Профессиональные лингвисты стараются не обращать внимания на данные публикации.

Для авторов криптолингвистических текстов самое ужасное заключается в том, что с ними никто не хочет полемизировать. Они не просто воспринимают себя в качестве обиженных и непонятых авторов. Они не столько обижаются, когда их называют графоманами. Нет! Они воспринимают себя мучениками. Один из разделов книги братьев Писановых, которая уже цитировалась, называется "Слово - в прорези прицела": "Есть те, кто все еще боготворит "ценителей русского языка" (имеются в виду сотрудники Института русского языка РАН им. В.В. Виноградова) выше всяких святых, в том числе Николая Чудотворца. Находятся традиционные монополисты на русский язык. Не сметь думать о происхождении слов не по-нашенски! Мы написали - и точка! Развелось вас, мыслящих инако… Прошло время, когда вся наша наука шла строем, под конвоем и равнялась на идеологическое знамя. Политические ярлыки заброшены в урны. Что дальше? Станет ли словесная наша наука наукой или скатится к ее суррогату? Опасения есть" [Писанов Л., Писанов В. 2008: 275].
Однако полемизировать стоит. При этом речь должна идти не о специальных дискуссиях по вопросам подлинности или фальсифицированности каких-либо текстов (напр. Велесовой книги). Речь должна идти о научном анализе криптолингвистических текстов.
Одна из таких единичных фундаментальных дискуссионных попыток - это статья А.А. Зализняка в журнале "Вопросы языкознания". А.А. Зализняк пытается проанализировать причины возникновения фоменковского лингвистического подхода, доказать их несостоятельность. При этом он воспринимает сочинения А.Т. Фоменко не как произведения научно-фантастического жанра, или интеллектуальную игру, или пародию, или новое вероучение, а как научную концепцию. В этом случае к ней, как ему кажется, естественно применять принятые в науке критерии доказательной силы того или иного утверждения. А.А. Зализняк правильно отмечает, что подобные, как мы их называем, криптолингвистические тексты встречают сочувствие у определенного круга людей: многим эти построения нравятся именно своей экстравагантностью и революционностью. Обычно особенно импонирует то, что ниспровергается "официальная наука". Есть также немало читателей, которым просто нравится захватывающая новизна сюжета, бойкость и размашистость изложения, элементы нового жанра, смыкающиеся кое в чем с детективом и с научно-фантастическим романом. Для многих притягательна скандальная слава, которую приобретает учение А.Т. Фоменко, а также картина крушения всего, что еще недавно было школьной прописной истиной, что, как всякое апокалиптическое зрелище, возбуждает. При этом А.А. Зализняк признает, что у гуманитария вообще нет возможности что-либо доказать в абсолютном смысле этого слова. Практически имеется в виду, что предложенная гипотеза, во-первых, полностью согласуется со всей совокупностью уже известных фактов, имеющих отношение к рассматриваемой проблеме, во-вторых, является почему-то безусловно предпочтительной из всех прочих мыслимых гипотез, удовлетворяющих первоначальному требованию. Доказательство может "рухнуть", если откроются новые факты или будет выяснено, что автор не учел каких-то принципиально мыслимых возможностей. Здесь, разумеется, требуется вспомнить теорию В. Налимова о том, что мир есть "континуум смыслов", и что всякое познание и всякая модель - лишь "фильтр", накладывающийся на этот континуум и благодаря этому распаковывающий один из смыслов, соответственно, отсекая остальные [Налимов 1979]. В этой связи мне хотелось бы - в качестве "реплики в сторону" - напомнить читателю лосевские принципы языкового моделирования: "Всякая формальная, и в том числе теоретико-множественная структура и модель языка, по своей природе всегда коммуникативна. И что бы мы ни говорили о фонологии или грамматике и какие бы структуры и модели мы в них ни констатировали, для нас везде и всюду будет на первом плане язык как орудие общения; и все формальные структуры и модели будут для нас структурами и моделями только одного, а именно разумно-человеческого общения" [Лосев 2004: 34].
А.А. Зализняк признается, что сам не может до конца отделаться от мысли, что для А.Т. Фоменко его сочинения на гуманитарные темы - это забавный, хотя и изрядно затянутый, фарс, мефистофельская насмешка математика над простофилями гуманитариями, наука которых так беспомощна, что они не в состоянии отличить пародию от научной теории. При этом А.А. Зализняк очень верно, с позиций аналитической лингвистики, выявляет и последовательно опровергает основные постулаты, на которых держится "криптолингвистика": существенны только согласные, на востоке слова читают задом наперед, письменная форма слова исходная, устная - вторичная; в построениях "криптолингвистики" огромную роль играют сближения слов (т.е. сопоставления с целью показать их родство или какую-нибудь историческую связь). При этом не уточняется, о словах какого языка (и тем более эпохи) идет речь. Дело не в том, что это не сообщается читателю. Авторы сами об этом не задумываются и, как это ни дико для лингвиста, явно не считают это особо существенным. Язык выглядит в криптолингвистических построениях как некая более или менее однородная субстанция, разлитая по всем странам и эпохам (напр., понятие "языковой плазмы" в работах Н.Н. Вашкевича). Такому впечатлению сильно способствует и то, что слова любых языков, кроме английского, обычно записываются без особых церемоний русскими буквами и внешне выглядят пусть как диковинные, но русские. Вездесущность английского языка бледнеет по сравнению с вездесущностью русского. Это очень важный фрагмент криптолингвистических штудий, выводящих их в политическую практику. Значение слов не привязано жестко к какому-нибудь определенному языку. Что касается технической стороны сближений, то созвучия слов обладают могучей силой эмоционального и эстетического воздействия. Если два слова по звучанию похожи, значит, между ними должна быть какая-то связь - это наивно-поэтическое ощущение бывает у каждого ребенка, а многие сохраняют его и во взрослом состоянии, считает А.А. Зализняк. Занятия наивной этимологизацией, т.е. поисками происхождения слова, при которых человек даже не задумывается о необходимости каких-то специальных знаний, а просто "вслушивается" в звучание слова, - вещь довольно распространенная. Для большинства тех, кто этим увлекается, это просто игра, но есть и немало лингвистов-любителей, которые принимают это свое занятие всерьез. Авторы с детской наивностью убеждены, что если два слова (неважно, того же языка или разных) сходны по звучанию, то можно без предварительных проверок смело утверждать, что одно из них произошло из другого или что по крайней мере они связаны родством или какой-то иной неслучайной связью. Авторы не знают или не хотят знать, что уже двести лет существует научная дисциплина, разрабатывающая методы отличения родственных слов от случайно созвучных, - сравнительно-историческое языкознание. А.А. Зализняк напоминает читателю, что родство языков проявляется не в том, что слова звучат одинаково, а в том, что различия в их звучании подчинены правилам фонетических соответствий. От отношения родства двух слов лингвисты отличают отношение заимствования, при котором фонетические соотношения между словами подчиняются иным правилам, чем при родстве. Далее А.А.Зализняк отмечает, что иногда авторы пользуются идеей "перехода" одного звука в другой, при установлении сходства разрешается: отбрасывать все гласные, переставлять согласные, отбрасывать одну согласную, приравнивать одну согласную к другой в рамках "групп сходств" [Зализняк 2000: 33-68].
С А.А. Зализняком нельзя не согласиться. Он, безусловно, прав в своем критическом анализе криптолингвистических текстов. Правда, с моей точки зрения, с позиций совсем иного научного знания - лингвистического. Авторы же собственно криптолингвистических текстов смотрят на свою методику несколько иначе, мотивируя ее избрание теми целями и задачами, которые она - методика обращения к языку и с языком - призвана решить.
Обратимся к текстам. (1) "Для исследования нужен метод. Первое условие его освоения - снять шоры с академических очков, перестать смотреть на слово, как на предмет… Звук Т означал нечто твердое, некую точку, когда кончик языка прижимался к зубам… Звук О имел огромный смысл, он воплощал незаполненное предметами пространство, "весь белый свет", а также "огонь". На глубокий смысл звука О указывала Елена Блаватская: "О - символическая фигура какого-либо потенциального пространства, заполненного первоматерией. На основе космических законов бытия из первоматерии - некоей огненной, сверхтонкой субстанции - периодически создаются пространственно-энергетические производные, например, галактики, вселенные, звезды, а далее Солнечная система, природа, человек…". Конечно, это эзотерический принцип толкования СЛОВА и его символа - О. Но роль звука О в образовании древних слов, безусловно, велика и дает основания на придание ему некоего таинственного смысла… В чем главный секрет реконструкции слов по методу 12 звуков? Только эмпирически, только методом "тыка", методом подстановки, ошибок и проб можно из современного русского языка извлечь древнейшую первородную форму того понятия, которое пришло в наше время, изменив частично или полностью фонетику, но сохранив семантическую связь" [Писанов Л., Писанов В. 2008: 12-13]. (2) "Этимология - наука о происхождении слов. Есть слова, происхождение которых ясно. Например, слово "лягушка" в русском языке происходит от слова "лягаться", т.е. "бить ногами". Как это делает лягушка, хорошо видно, когда она плывет. Здесь науке ничего выяснять не надо. Все и так очевидно. Другое дело английское слово frog. … Хотя этимология как наука существует уже более двух тысяч лет, а английская этимология - не менее трехсот лет, немотивированные английские слова как были немотивированными, так и остались. Мешала историческая точка зрения. Долгое время европейские ученые думали, что современные языки произошли от так называемого праязыка. Мол, был когда-то язык, который изменялся, делился на отдельные языки, которые, в свою очередь, менялись и делились. Некоторые языки исчезали, другие выживали. В конце концов, сложилась та языковая картина, которая имеет место сейчас. Но начала остались далеко в прошлом, и мы уже никогда не выясним происхождение большинства немотивированных слов. На самом деле языки происходят не от праязыка, а от языковой плазмы, которая состоит из русского и арабского языков. И тот вопрос, который мучил ученых-этимологов столетиями, мы выясним сейчас с легкостью. Английское слово frog происходит от русского "прыгать", в чем легко убедиться, посмотрев на лягушку хоть один раз в жизни. Англйиское слово имеет и другое значение: раздвоение под конским копытом, что у нас называется стрелкою. Каким образом англичане связывают лягушку с этой стрелкою, одному Богу известно. Можно только поражаться английской логике. Дело здесь, конечно, не в логике, а в затемненности этимологии слова. И этот вопрос легко выясняется. Оказывается, английское слово в этом значении происходит уже от арабского корня "фарака (фарага)" - "раздваивать". Так английское слово стало понятным, осмысленным, приобрело этимологический смысл" [Вашкевич 2002: 67-68]. (3) "С чего начинается любая наука? С объекта исследования и базовых постулатов. А потом - методология. Объект исследования тот же, что и у наших уважаемых наук - словообразования и научной этимологии, - это весь набор слов русского языка. Главным образом, конечно, слов исконных, с многовековой историей. Я назвал только эти две науки потому, что в будущем именно с ними придется соприкасаться чаще всего, притом не только подчиняться их авторитетным приговорам, но нередко и азартно спорить, и даже обнаруживать иногда, что в этом споре мы победили. Конечно, не с их точки зрения, а с нашей. Поскольку базовые постулаты у нас заметно различаются. Наш постулат суммирует интуитивные приемы народной этимологии и сводится к следующему: Если слова, пусть даже не однокоренные, имеют близкое звучание и близкий смысл, это чаще всего не случайность, а проявление какого-то объективно существующего фактора, объединяющего их. Наша задача: найти эти "объективно существующие факторы", выявить их свойства, а по возможности даже систематизировать. Если не сам этот "фактор", то его зримое проявление уже обозначено в самом постулате. Прежде всего, это - звуковое ядро созвучных слов. Столь же важным условием является близость их смыслов, и потому можно предположить, что носителем этого смысла, дарителем смысла различным словам - является именно это звуковое ядро" [Голубев 2007: 20].
А.А. Зализняк правильно оценивает социальную направленность криптолингвистических текстов: "Методика А.Т. Фоменко - бесценная находка для всех желающих произвести революцию в какой-нибудь, которую не жалко, науке…<…>. Учение А.Т. Фоменко включает две отчетливо различные части: критическую и, так сказать, конструктивную <…> Последователи учения должны просто уверовать в мощь интуиции А.Т. Фоменко, позволяющую ему все угадать; аргументы после этого излишни. Это позиция пророка, гуру, главы религиозной секты. <…> Что А.Т. Фоменко предлагает ошибочную концепцию истории - не главное. Это малый грех. Дело в другом: в нынешнюю эпоху, когда классический научный идеал и без того находится под неслыханным натиском иррационализма всех видов, включая ясновидение, гадание, суеверия, магию и т.п. <…> А.Т. Фоменко, беззастенчиво используя всю мощь традиционного авторитета математики, внедряет в молодые души представление о том, что в гуманитарных науках нет в сущности никакого позитивного знания, зато есть масса сознательных подлогов, и можно, свысока относясь к пыльным и тенденциозным традиционным сочинениям, смело противопоставлять любому утверждению этих наук свою интуитивную догадку…" [Зализняк 2000: 66-68]. При всем том, А.А. Зализняк так и не задается вопросом, почему же подобные тексты не просто порождаются в культуре, а агрессивно завоевывают многомиллионную аудиторию.
Для истории науки важно понять, почему появляются подобные криптолингвистические книги, какова цель их авторов, почему их читают.
Сами авторы пишут об этом достаточно откровенно. Обратимся к первичным текстам: (1) "Наши прапращуры говорили на том же языке, на котором сегодня говорим мы… Откуда взялись самые разные слова, например: знак, столица, береза, кладбище, уголовник? Мы впервые называем истинное происхождение многих русских слов, славянских слов… Мы открыли великолепное "подземное" царство русской речи <…> В то же время в сегодняшних академических изданиях то и дело натыкаешься на опусы допещерного уровня… Одна из наших целей - растолковать "академикам русского языка", что, кроме их представлений о языке, есть и другие. Если даже им не по нутру. А глобальная наша цель - донести до всех русских людей, да и всех славян, что не затерялось в пучине времени древнее слово, что оно живет среди нас, что предки подарили нам мощный и прекрасный язык, родословную которого нельзя не знать. В этом СУТЬ. <…> Мы перешагнули эти миллионы лет и нагрянули в гости к пещерным людям. И нашли с ними общий - русский - язык. Наши генетические родственники помогли составить метод и методику воссоздания и реконструкции общего с ними языка - русского, славянского. Глубокий поклон вам, дорогие предки! Вечно жить вам в человечьей благодарной памяти. Жить тем самым великим и могучим языком, которым вы нас одарили… Мы не поняли, что РОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ происходит не от понятия "родиться", а от понятия "РОТ-языка". От звуков, которые передавали матери поколений своим лепечущим ребенкам. От первых слов, состоящих всего из 12 звуков. <…> Это - социологическое открытие! Действительно. Ради чего все это?! Да ради того, чтобы обосновать идею. Славяне. Кто они? Славяне. Сколько разных домыслов! Но никуда не деться от слова СЛОВО. По нашему утверждению, СЛАВЯНЕ - это люди, несущие СЛОВО. СЛОВО-НЕСО или СЛОВЕ-НЕСО - вот первородное звучание слова. СО - утрачено, осталось СЛОВЕНЕ. В отличие от других народов только славяне имели такое звучание СЛОВА, остальные народы были для них "другими", они не владели СЛОВОМ. СЛАВЯНЕ - по нынешнему смыслу - НЕСУЩИЕ СЛОВО. Именно славянское СЛОВО, а не какое-нибудь другое" [Писанов 2008: 21, 72]; (2) "По документам согласно русской летописи, отмененной около 300 лет назад, русской государственности 7510 лет. Семь с половиной тысяч лет назад Русская равнина была занята ледником. Из этого вытекает, что русские люди жили много южней. Местом обитания русских в древние времена была зона, где ныне расположена арабская страна Сирия, по-арабски "сурия", в обратном прочтении Русия, со столицей Дамаск (по-арабски "димашк"), того же корня, что и Москва, причем арабское "ва" по-русски значит "да". Корень названия русской столицы происходит от арабского "маски" - "закаленный" (от корня "СКЙ" - "лить на раскаленный металл воду, закалять"), откуда окончание русских городов Волжск, Брянск и т.д., сравните выражение "дамасская сталь". Сравните также непробиваемую броню русских танков, которая лилась на московском заводе "Серп и молот". Другие географические названия этого региона ясно указывают на местоположение русских в древности. Например, Израиль, по-арабски "исраил", в обратную сторону "л-рсй", т.е. "ал-русия". Т.е. Израиль означает Россия. Арабский город "ал-ля:зикиййа" (Лотакия) по-арабски не имеет ясного значения. Потому что он русский, называется Железякино. Город Тир (корень ТВР) на самом деле это русский город Тверь <…> Русские и славяне. Слова "русские" и "славяне" еще тысячу лет назад были синонимами. Славяне - от арабского "салаф" ("быть первым, предшествовать"), откуда "салаф" - "славяне, предки". Библейское "вначале было слово" можно понимать и как "вначале были славяне". Сюда же и Палестина, от обратного прочтения "салаф" ("славяне") + "ти:н" ("земля", т.е. "земля славян, т.е. русских")… С постепенным таянием ледников Русь отходила все более на Север, что и было записано в самоназвании русских. Однако с изменением территории основные ценности остались прежними. Это охрана, защита и спасение всего человечества, чем Русь и занималась на всем протяжении достоверной истории" [Вашкевич 2002: 123-124]; (3) "В своей реконструкции я хронологии не касаюсь, потому что у меня есть абсолютно другой инструмент познания исторической истины, который до меня именно в этом качестве никто не использовал. Это - существующий ныне язык. Никто, повторяю, еще не сумел использовать его в таком качестве. Живое слово - это документ, не сравнимый с археологическими древностями. Он точен как законы геометрии… Если внимательно и непредвзято посмотреть на языковую картину мира, то становится совершенно ясно, что в очень многих языках существуют разрозненные следы - а скорее, обломки - весьма определенной общей базы, которая когда-то, не очень давно, всего несколько тысяч лет назад, была общим языком. И есть только один язык, в котором все эти следы являются не разрозненными обломками, а органической составной частью единого целого. И этот язык явно и есть тот праязык, из которого образовались, а позднее "черпали" все индоевропейские и иные языки. И этот праязык - русский! Образно говоря, все народы мира - наши дети и наследники… Я - как филолог - могу сказать однозначно: именно мы говорим на продвинутом во времени прямом наследнике праязыка. И, может быть, именно русские женщины являются основными авторами праязыка… Вообще-то, "отпочковавшиеся" языки со временем стремятся к упрощению, они становятся языками аналитическими, слова в них практически перестают изменяться и начинают представлять собой т.н. "обнаженные корни", внутри которых уже ничего не происходит. Таков, например, "древний" китайский язык, в котором слова можно складывать в предложения как кубики. А вот русский язык не очень-то спешит становиться аналитическим, т.к. он ни от кого не отпочковывался и, возможно, как раз то, что он столько времени и так упорно сохраняет древние черты, и есть наилучшее доказательство того, что именно русский язык и является прошедшей сквозь века базой, тем языком-стержнем, тем языком-хранителем, языком-стволом, от которого в свое время отошли все остальные ветви, то есть семьи и группы. Практически все старые и новые европейские грамматики представляют собой варианты русской грамматики, их конструкции - это точные кальки конструкций русских. Даже такой - якобы самый архаичный из всех языков среднеевропейского стандарта - язык как исландский является просто наименее изменившимся германским потомком древнерусского… <…> Исчезнет безразличие псевдоученых к истинной, а не подтасованной и отлакированной отечественной истории, появится интерес к работам, целью которых является восстановление исторической справедливости в части поисков правды о действительной истории России и об ее прошлом величии… Вся хренотень пройдет, и люди вернутся к нормальным ценностям… Заслуживают внимания и обсуждения: мысли об истинной причине "переписывания" истории, о прошлом величии России, об ее функции в этом мире, о заговорах против нее, о ключевой и основополагающей роли русского языка во всемирной истории и культуре, о "шестереночной" роли некоторых нацменьшинств во всемирной истории и в Октябрьской революции, о сути самой Октябрьской революции, о благотворности самого факта существования России и Советского Союза для всего мира" [Драгункин 2005: 6-9].