Русская провокация Станислава Белковского

С. БЕЛКОВСКИЙ О ЧЕТЫРЁХ МИРОВЫХ ВОЙНАХ

С. Белковский Кому грозит изоляция (Русская провокация 10 НОЯБРЯ 2018)

Добрый день, дорогие друзья! Как ни странно, это радио «Эхо Москвы». Столичное время – 12 часов 9 минут. Это программа «Русская провокация», специальный проект «Белковский ТВ» для «Эхо Москвы». В студии Станислав Белковский. Слушайте, осязайте, обоняйте нас на «Эхе Москвы», на сайте «Эха Москвы», Ютюб-канале «Эха Москвы» и непосредственно на Ютюб-канале «Белковский ТВ».
Напомню в двух словах концепцию нашей программы. Мы читаем газету «Известия» за 1918 год, и в тех трагических, драматических, трагикомических событиях находим параллели с днями сегодняшними, 100 лет спустя, 2018-м годом. И сегодня мы читаем «Известия» за среду, 13-е ноября 1918-го года, статью, которая называется: «Кому грозит изоляция». Давайте послушаем значительный фрагмент этой статейки.
«Сначала германский империализм, а затем и империализм согласия пытались изолировать Советскую Россию. Особенно старалась в этом отношении Англия. Вследствие его настояний Голландия прервала дипломатические сношения с Россией.
Теперь примеру голландцев последовала и Швейцария. Швейцарский сыр пошел за голландским. Под давлением союзников Швейцарский федеральный совет заявил о разрыве дипломатических отношений с Россией и предложил нашей миссии выехать из Берна. Но, увы, желание швейцарских сыроваров не исполнилось. Он ахнуть не успел, как на него медведь насел. И какой медведь – большевистский!
Вихрь революционных потрясений, будущий сейчас в Центральной Европе, коснулся своим живительным крылом и мирных идиллических городов и сел Швейцарской Республики. В Швейцарии вспыхнула всеобщая забастовка. И теперь вопрос идет о самом существовании союзнического совета и всего буржуазного уклада Швейцарской Республики. Попытки наладить железнодорожное движение с помощью мобилизованной армии с треском провалились, так что при всем желании выслать русское посольство из швейцарских пределов никак не удастся.
И в отличие от нашего посольства в Германии, которое теперь германской советской властью приглашается обратно в Берлин, нашему посольству в Берне не придется возвращаться, так как оно остается на месте и может с улыбкой поглядывать на совершающийся по всем правилам искусства переворот в Швейцарии подобно тому французскому куаферу у Некрасова, который видал виды у себя на родине и посмеивался в ус, глядя на восстание декабристов в Петербурге.
Да, попытки изолировать революционную Россию не удаются империалистам. Буржуазные правительства могут отзывать своих представителей из России и не допускать к себе послов советской власти. Это для нас небольшая потеря. Мы свистим на это, говоря немецким выражением. Если мы поддерживаем дипломатические сношения с буржуазными правительствами, то только потому, что народы еще терпят власть разных прохвостов и проходимцев.
Пусть же стараются английские морские пираты и толстобрюхие французские буржуа, позорящие имя республиканца. Пусть они роют яму для Советской России. В эту яму упадут они сами или, вернее, они будут сброшены в нее собственными рабочими и солдатами. И гораздо скорее, чем они это думают. Одиночество, полная изоляция, неизбежная гибель – все это грозит не нам, а мировому империализму. За горло его и осиновый кол в его могилу».
С. Белковский― В общем, мораль статьи непонятна. Хотя Советская Россия оказывается в изоляции, но мы их всех в гробу видали. Одиночество мы предпочитаем, поскольку оно краткосрочное, а настоящее, долгосрочное, вечное, литейское одиночество грозит нашим оппонентам. А мы их всех пересидим, переждем, перетерпим. К тому же, революция в евро-атлантическом мире не за горами.
Впрочем, прохвосты и проходимцы, о которых говорится в известинской заметке, у власти задержались надолго (и по сей день). Никакого переворота в Швейцарии, в частности, не случилось.
Кстати, основоположник аналитической психологии Карл Густав Юнг, отвечая в 1945-м году на вопросы интервьюера о том, почему Швейцария смогла избежать соблазнов социализма (коммунизма) и нацизма, сказал, что, во-первых, потому что швейцарцев мало; во-вторых, потому что швейцарская политическая нация гетерогенна – она состоит из нескольких устойчивых этносов, каждый который ценит замыкание в границах собственной территории, вместе с тем возможность распоряжение единым пространством; в-третьих, потому что сам формат управления Швейцарией, который сегодня максимально близок к прямой демократии, как мы знаем, где важную роль играют референдумы по самым разным вопросам, он исключал тяготение к парадигме вождизма.
То есть швейцарское национальное сознание и коллективное бессознательное по Юнгу были несколько взрослее, чем германское, поэтому Германия нацизма не избегла. Собственно, интервью Юнга было посвящено в основном Германии.
А тогда, в 1918-м году, конечно, шапкозакидательские настроения большевиков были оправданы не вполне. Большинство стран наших западных партнеров, как принято говорить сегодня в Кремле и Министерстве иностранных дел Российской Федерации, не признали большевистское правительство. Собственно, еще долгое время после Октябрьского переворота, например, сначала Великобритания, а потом Соединенные Штаты не принимали российского посла Максима Литвинова.
Максим Литвинов, собственно, был даже арестован в Великобритании, чтоб обменять его на британского посланника в Москве Брюса Локхарта после известных событий, которые мы уже обсуждали в программе «Русская провокация». Такая же учесть ждала и известного большевика Льва Каменева, назначенного Владимиром Ильичем Лениным послом во Франции.
Владимир Ильич Ленин, впрочем, специально отправил Каменева во Францию, чтобы как-то уменьшить его влияние в Советской России, ибо Лев Каменев ему надоел с некоторыми фрондистскими идеями и наклонностями. Но Франция Каменева выдворила обратно. И когда он проездом через Финляндию возвращался в Советскую Россию, фельдмаршал Маннергейм немножечко его арестовал и через некоторое время обменял на несколько десятков финских офицеров. На этом дипломатическая миссия Каменева на Западе, в Европе и закончилась.
В октябре 1919-го года была введена экономическая блокада Советской России, которая имела достаточно серьезные последствия. Правда, уже в начале 1920-го года она была снята, поскольку общая концепция стран Антанты (в первую очередь Франции, Великобритании, США и нескольких государств, примкнувших к ним по итогам Первой мировой войны) состояла в том, что на большевиков делать ставку ни в коей мере нельзя и надо поддержать белое движение во всех его формах и проявлениях.
Однако, в 1920-м году уже стало достаточно очевидно, что белое движение проигрывает по ряду причин, которые мы уже обсуждали, но которые мы затронем и в этом выпуске «Русской провокации», поскольку они весьма важны для осмысления дальнейшего хода российской истории в 20-м веке. Во-первых, белое движение не обладало внятной ценностной идеологией и видением российского будущего. Речь шла, скорее, о реставрации некого старого порядка, но притом не монархического. Русскому народу, который был тогда уже обуреваем жаждой воли разгула, это было не очень близко.
Белое движение было недостаточно идеологически гибким во многих ключевых вопросах, в частности, в вопросах о национальных автономиях и предоставлении независимости различным частям Российской империи. То, в чем большевики как раз были абсолютно гибкими. Ну и, наконец, белое движение было недостаточно консолидировано. У него не было единого организационного центра и не было единого харизматического лидера или легитимного для всех участников процесса института, который взял бы на себя ответственность за борьбу с большевиками в целом и установление некого постбольшевистского режима в России.
Поэтому циничный Запад уже с 20-го года начинает смотреть на большевиков как на потенциально устойчивую власть и постепенно начинает ослаблять узы этой изоляции. Определенным шагом к преодолению изоляции стали Генуэзская и Гаагская конференции 1922-го года, в которых делегация РСФСР уже участвовала официально и на равных общалась с британской, с французской, с итальянской. Генуэзскую конференцию, правда, проигнорировала американская делегация, но в Гааге уже присоединилась к участникам переговорного процесса.
Там во всем блеске могли проявить себя два ведущих советских дипломата: нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин и его заместитель Максим Максимович Литвинов, хотя в обоих случаях формальным главой советской делегации был председатель Совета народных комиссаров Владимир Ильич Ленин. Но по соображениям безопасности Владимир Ильич за пределы Советской России решил не уезжать: мало ли что случится, и все было доверено товарищам Чичерину и Литвинову.
Чичерин и Литвинов друг друга ненавидели и постоянно жаловались друг на друга в Совнарком и руководящие органы Коммунистической партии. Чичерин обвинял Литвинова в том, что тот недостаточно профессионально подготовлен, груб и вообще не обладает никакими личностными качествами и достоинствами, каковые необходимы дипломату. В свою очередь, Максим Максимович Литвинов обвинял Георгия Васильевича Чичерина в том, что тот работает по ночам, не выдерживает графика, дезорганизует тем самым все функционирование Наркомата иностранных дел, главное, в общем, не упускает никаких случаев для sexual harassment, как сказали бы в наше жестокое время, причем в гомосексуальном измерении.
Собственно, своей сексуальной ориентации в те свободные времена нарком иностранных дел Советской России нисколько и не скрывал. И даже для обслуживания дипломатических нужд использовались бойцы Объединенного государственного политического управления, приставленные к наркому Чичерину.
Впрочем, таким макаром они боролись друг с другом вплоть до 1930-го года, когда товарищ Литвинов сменил товарища Чичерина в кресле главы НКИД. И за это время они достигли немалых успехов. Соответственно, в 1923-м – 1924-м годах пошла волна признания уже Союза Советских Социалистических Республик, основанного, как мы помним, 30 декабря 1922-го года. Германия, например, признала Советский Союз в июле 23-го года, Великобритания – в феврале 24-го, Австрия – тоже в феврале 24-го, Франция – в октябре 24-го.
Ну и, наконец, 16-го февраля 1926-го года с некоторым опозданием нас признал ключевой союзник на Ближнем Востоке – Саудовская Аравия, которая сегодня претерпевает столько неприятностей в связи со зверским убийством журналиста Джамала Кашогги (или Кашоджи). Я вот, к сожалению, не будучи арабистом, не могу точно сказать, как правильно должна произноситься его фамилия в саудовском консульстве в Стамбуле в октябре текущего года. Правда, признание со стороны Соединенных Штатов Америки, ключевого международного партнера, Советская Россия получила только в ноябре 1933-го года.
В 1930―м году Максим Максимович Литвинов, как я уже сказал, стал наркомом иностранных дел. Достаточно достойно защищал позиции СССР на международной арене. Но в 1939-м году его эпоха органически завершилась. Дело в том, что к этому моменту Советский Союз стал надежным и прочным союзником гитлеровской Германии, а нацистское руководство не хотело иметь дело с министром иностранных дел еврейского происхождения.
К тому же, собственно, и сам Максим Максимович Литвинов не особенно одобрял сближение СССР и гитлеровского режима до стадии полного неразличения. Поэтому на него сыпались жалобы. И в конце концов он уступил свое место наркома адепту и апологету такого сближения Вячеславу Михайловичу Скрябину (он же – Молотов). При этом, странным образом Максим Максимович Литвинов умер своей смертью аж в 1951-м году. Правда, Лаврентий Павлович Берия, давая показания следственной комиссии в 1953-м году после собственного ареста, утверждал, что в конце 40-х годов Иосиф Сталин поручил ликвидировать Литвинова почти одновременно вместе с Соломон Михоэлсом и Петром Капицей, великим физиком. Но в итоге ликвидирован был только Михоэлс, а Литвинов и Капица каким-то чудесным образом выскочили их жерновов сталинского террора.
Соответственно, новая конфигурация взаимоотношений между Советским Союзом и Западом сложилась уже после Второй мировой войны в результате Ялтинской и Потсдамской конференций, когда был проведен раздел сфер влияния в мире и сформировался Восточный блок (он же – Социалистический лагерь), чьи экономические и военные обязательства были закреплены в рамках и Совета экономической взаимопомощи, и Организации Варшавского Договора, где, безусловно, безраздельно доминировал Советский Союз. То есть Восточная Европа и некоторые социалистические государства за пределами Евразии фактически приобрели статус полуколоний Советского Союза.
И, соответственно, в 1946-м году с символической встречи со знаменитой речью британского (тогда бывшего и одновременно будущего) премьер-министра Уинстона Черчилля в Фултоне в Соединенных Штатах Америки, произнесенной в присутствии американского президента Гэрри Трумана, начинается Холодная война – идеологическое противостояние двух блоков.
Сегодня много разговоров о том, что Россия и Соединенные Штаты Америки вновь находятся в состоянии Холодной войны или, по крайней мере, приближаются к такому состоянию. Нет, дорогие друзья, для таких оценок нет ни малейших оснований. Холодная война – это, во-первых, война между сверхдержавами. А что такое сверхдержава? Это не просто крупная страна со значительными ресурсами. Это государство, которое экспортирует в мировом масштабе и инвариантно (то есть неважно куда) определенные образцы: образцы государственного устройства, политической системы, образцы технологические, гуманитарные, культурные.
И Соединенные Штаты Америки, которые фактически переняли исторические роль, место и функции Британской империи, и Союз Советских Социалистических Республик были сверхдержавами, поскольку они были экспортеры образцов.
Поэтому Холодная война, начавшаяся в 1946-м году, была войной образцов и завершилась она символически поражением СССР 9-го ноября 1989-го года. Эту годовщину мы тоже сейчас отмечаем. В этот момент началось крушение Берлинской стены и стало ясно, что советские образцы для Европы больше не работают, Восточная Европа будет интегрироваться в американоцентричный мир.
И сегодня, собственно, США остаются единственной сверхдержавой современного мира. все рассуждения о том, что Китайская Народная Республика может стать альтернативной сверхдержавой, лишены оснований. Во-первых, Китай – не экспортер образцов и поэтому не соответствует главному критерию (а, может быть, и единственному ее критерию). Во-вторых, Китай к этому и не стремится. Если мы изучим политику Китая непосредственно из китайских, в том числе англоязычных источников, а не через призму пропаганды федеральных телеканалов Российской Федерации, то мы увидим, как себя ведет Китай в реальности.
Например, в условиях жесткой торговой войны, инициированной президентом Дональдом Трампом, Китай не только не сближается с Россией, напротив, китайские банки практически ограничили транзакции российских клиентов, которые идут через пень-колоду и подвергаются тройным проверкам. А часто российские авары в китайских банках блокируются до лучших времен и выяснения обстоятельств.
Наконец, на фоне введения США новых санкций против Ирана и выхода, соответственно, из Соглашения с Ираном о мирном атоме, Китай сократил потребление иранской нефти на 500 тысяч баррелей в день. А это почти половина того сокращения иранского нефтяного экспорта, которого добиваются США – с 2 миллионов 800 тысяч баррелей в день до 1 миллиона 700.
То есть в ряде ключевых вопросов Китай находится абсолютно в американском фарватере. И его цель не стать вровень с США и не отхватить полмира, на что претендовал Советский Союз. После того, как его амбиции захватить весь мир естественным образом угасли в результате Ялтинско-Потсдамских процессов стало понятно, что на весь мир претендовать нельзя, хотя бы на половину.
Нет, Китай хочет стать глобальным заместителем Соединенных Штатов, — в этом его задача. И он близок к реализации этой доктрине. Все по-китайски делается столетиями или, как минимум, десятилетиями. Ну, в какой-то момент мы это увидим, что не будет отнюдь означать конец существующего миропорядка, который с 1989-го года является жестко американоцентричным. И ни одной страны, ни одной цивилизации, которая была бы в состоянии бросить этому миропорядку вызов, мы на сегодняшний день не видим. Я не уверен, что мы увидим это завтра.
Отношения между американоцентричным миром и советоцентричным миром, в том числе в плане санкций и изоляции, развивались в период Холодной войны неоднозначно. Как известно, еще в 1949-м году был создан КОКОМ – Координационный комитет по экспортному контролю, в состав которого вошли 17 стран. Они должны были регулировать, какие товары и технологии может получать Советский Союз и Советский блок в целом, а какие – не может.
И в самые разные времена США использовали всевозможные санкционные механизмы для давления на своего партнера по тогдашнему глобальному миропорядку. Ну, собственно, КОКОМ прекратил свое существование только в 1994-м году, когда стало понятно тогда, что Российская Федерация уже не оппонент и не соперник Соединенных Штатов, а типа друг. Правда, эти представления в последствии рассыпались, но это было уже впоследствии, о чем мы поговорим во второй части нашей программы.
Например, в 1974-м году Конгресс США принял поправку, предложенную сенатором Генри Джексоном и членом палаты представителей Чарльзом Вэником. Ту самую поправку Джексона-Вэника, отменившую режим наибольшего благоприятствования в торговле для Советского Союза. Поводом для этого стало решение Президиума Верховного Совета СССР от 3-го августа 1972-го года, согласно которому эмигранты, покидавшие СССР, это в основном евреи…
Потому что облегчить еврейскую эмиграцию из Советского Союза обещал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев президенту США Ричарду Никсону, с которым у него были хорошие, дружественные отношения. Даже во время импичмента, как говорил сам Ричард Никсон, первым ему позвонил Леонид Брежнев и выразил теплые слова сочувствия. И вот Ричард Никсон когда-то попросил Леонида Брежнева посодействовать еврейской эмиграции, чтобы это можно было предъявить как важно достижение республиканской администрации на президентских выборах 1972-го года, что, собственно, Брежнев и сделал.
Но, Советский Союз вместе с тем захотел получать с отъезжающих, в основном, евреев, как я уже сказал, компенсацию за высшее образование, полученное в Советском Союзе. Соответственно, это вызвало недовольство в США и было рассмотрено справедливо как ограничение права на эмиграцию, и поправка вступила в силу. Отменена она (хотя она давно уже не действовала) была, как мы помним, в 2012-м году одновременно с принятием пресловутого «акта Магнитского».
И тем самым Барак Обама пытался как бы сохранить хорошую мину при плохой игре: подписав «акт Магнитского», он одновременно подписал и отмену поправки Джексона-Вэника в роли некого компенсационного механизма за это. Но тогда это были еще золотые времена. Еще было неизвестно, что весной 2014-го года развернется гибридная война между Россией и Западом, инициатором которой станет Россия, и, как говорится, пойдет уж музыка не та, у нас запляшут лес и горы.
Целой серии санкций Советский Союз начал подвергаться в начале 80-х годов. Сначала в связи с вторжением в Афганистан были введены различные торговые ограничения еще президентом Джеймсом Картером. Потом к власти пришел ястреб Рональд Рейган, который очень хорошо понимал возможность изнурить Советский Союз в глобальной конкуренции именно посредством ряда экономических ограничений и изоляционных мер.
Первый пакет ограничений при Рейгане был связан с фактически военным переворотом в Польше, инициированным Советским Союзом в конце 1981-го года. В декабре 1981-го года, как известно, в Польше было введено чрезвычайное и военное положение, власть перешла к некому Военному совету национального спасения во главе с генералом Войцехом Ярузельским. Фактически за всем этим стоял Советский Союз. Хотя советские танки, в отличие от Венгрии-1956 и Чехословакии-1968, на территорию Польши не входили.
А теперь мы кратко прервем «Русскую провокацию» для новостей и рекламы, вы будете смеяться, на «Эхе Москвы».
С. Белковский― Дорогие друзья, мы как всегда и снова на «Эхе Москвы». Это «русская провокация». С вами Станислав Белковский. Продолжаем обсуждение темы изоляции России в 1918-м году и сейчас, в 2018-м.
Итак, мы остановились на санкциях против Советского Союза, которые вводились при Рональде Рейгане. Первый пакет тех санкций, связанных с событиями в Польше в конце 1981-го, не в последнюю очередь был направлен на ограничение энергетического сотрудничества Советского Союза и стран Западной Европы, в частности, против поставок труб для строительства газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород».
Впрочем, точно так же, как сегодня поступает Дональд Трамп, который выступает против газопровода «Северный поток-2» (правда, не столько по политическим, сколько по экономическим причинам), чтобы улучшить предпосылки дальнейшего проникновения сжиженного газа из США на европейские рынки. И, в общем-то, Дональд Трамп сменил гнев на милость недавно и допустил все-таки строительство «Северного потока-2» после того, как Германия согласилась в свою очередь с государственной поддержкой построить крупный терминал для приема американского сжиженного природного газа в устье Эльбы.
«Уренгой – Помары – Ужгород» был тем не менее к 1984-му году построен. И Советский Союз более или менее мог выдерживать санкционное давление еще и потому, что все-таки советская экономика была настроена на режим автаркии, то есть некого автономного, изолированного существования, пусть и со значительным числом оговорок. Да, советская индустриализация проводилась, с одной стороны, при большом количестве иностранных специалистов и значительных вливаниях иностранных денег, о чем с какого-то момента российской истории не принято было говорить.
Во-вторых, конечно, советская индустриализация осуществлена была засчет использования рабского труда узников ГУЛАГа. Если бы не эта бесплатная рабочая сила, еще неизвестно, потянул бы Советский Союз масштабную программу построения той экономической модели, которая, собственно, и была создана в общих своих, основных чертах к 60-м – 70-м годам 20-го века.
Но когда стала очевидна драматическое и кричащее отставание Советского Союза от Запада по целому ряду направлений, начиная от вычислительной техники до генетики – это стало понятно в середине 80-х годов 20-го века. Тут-то все и посыпалось. Конечно, основными причинами крушения Советского Союза были не экономические проблемы. Я считаю, что главное – это идеологический крах, собственно, коммунистического проекта, поскольку смысл существования государства Союз Советских Социалистических Республик был в утверждении этого проекта если не во всем мире, то, по крайней мере, на значительной части суши.
И когда элиты, в основном элиты союзных республик, входивших в состав СССР, поняли, что коммунистическому проекту не быть, они справедливо рассудили, как говорил Остап Ибрагимович Бендер-бей Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову в бессмертном романе «12 стульев», что с вашими проблемами мы можем справиться и без вас. То есть мы можем стать независимыми государствами и уже дальше сами решать, в каком направлении нам двигаться: к коммунизму или от него.
Итак, в 1989-м году проиграна Холодная война, формируется американоцентричный мир и в 1991-м году СССР, как мы знаем, прекращает существование. На его руинах возникает группа государств, из которых крупнейшее – Российская Федерация. Собственно, она и была главным виновником торжества, то есть распада Советского Союза. Ни волнения в странах Балтии, которые начались еще в конце 80-х, ни украинский сепаратизм, ни что иное ни привело бы к распаду СССР, если бы не внятная позиция и линия руководства РСФСР на выход из СССР. Я в этом, опять же, абсолютно убежден.
Тогда и Борис Ельцин как президент РСФСР, избранный 12-го июня 1991-го год, и Верховный совет РСФСР были, в общем, едины в том, что Россия должна перестать кормить Советский Союз и обрести полноценную политическую независимость. Если бы позиция Российской Федерации была иной, то еще несколько лет Советский Союз мог вполне себе существовать. Собственно, этот конфликт разрешился, как мы знаем, в конце августа 1991-го года, когда провалившийся путч ГКЧП СССР… А заметим, ГКЧП СССР опирался не только на все поверх вооруженные войска Советского Союза, но и на поддержку почти 70% населения СССР. И тем не менее ничего не вышло.
Это к вопросу о том, насколько большие числа имеют значение при исторических свершениях, — не такое уж большое. Все решают активные и творческие меньшинства, а не большинства. Да, в результате путча союзное руководство окончательно обанкротилось и распад Советского Союза стал уже делом техники и непродолжительного времени.
И вот возникла Российская Федерация, которая изначально была ориентирована не на автаркию, не на изолированное существование, а на максимальную интеграцию в политические и экономические институции с Западом. И надо сказать, что Соединенные Штаты Америки, столь клеймимые ныне официальной кремлевской пропагандой, сыграли большую роль как раз на стадии распада СССР. Во-первых, в том, чтобы именно Россия взяла под контроль все бывшие ядерные вооружения СССР, чтоб эти вооружения не расползлись между крупнейшими союзными республиками, ставшими независимыми государствами.
Во-вторых, чтоб именно к России перешло кресло постоянного члена Совета Безопасности ООН. Тогда, в 1991-м – 1992-м годах США вполне могли сделать так, чтоб все было наоборот. Но не сделали, поскольку считали Россию самой сильной, самой ответственной и самой цивилизованной страной экс-СССР. В общем-то, так оно и было. И, может быть, еще даже когда-нибудь будет.
Когда президент Владимир Путин приходил к власти в 2000-м году, он позиционировал себя как однозначный западник. Он должен был продолжать курс на интеграцию России в международные институты и альянсы того самого американоцентричного мира. И в 2000-м – 2001-м годах на полном серьезе обсуждался и вопрос подготовки Российской Федерации к членству в НАТО. И Администрация Президента тогда, и Федеральное Правительство во главе с Михаилом Касьяновым рассматривали как доминирующую концепцию того, что Россия должна стать лидером и локомотивом евроинтеграции постсоветских стран. То есть сначала Россия, скажем, подписывает соглашение об Ассоциации с ЕС, потом – все остальные.
Так и могло быть до определенного момента. Но что-то пошло не так с начала 2004-го года, когда Владимир Путин обиделся на Запад за украинскую революцию, «оранжевую революцию». Потом, мы помним дальнейшее обострение отношений шло к 2007-му году, до резкого выступления президента Путина на Мюнхенской конференции. На самом деле, та мюнхенская речь не была прямым вызовом Западу или объявлением войны в новом формате. Нет. Это, скорее, была жалоба Западу на него же.

Основной смысл и пафос мюнхенской речи сводился в следующему: мы идем к вам с деньгами и всякими разными возможностями, а вы не протягиваете нам теплую руку дружбы и сотрудничества, а смотрите на нас абсолютно свысока. Потому что Владимир Путин не мог понять, что сотрудничество Запада и России так или иначе должно строиться не только на общности экономических интересов или интересов в сфере борьбы с терроризмом, но и на некой общей ценностной платформе, которая, в частности, исключает наличие клептократии как формата власти в крупнейшей евразийской стране, исключает наличие коррупции как главного топлива национальной экономики и политики, что мы в России наблюдаем уже давно.
И вот здесь возникли непреодолимые разногласия. Притом, Владимир Путин пытался все же системно и стратегически помириться с Западом в последний раз в конце 2013-го – начале 2014-го годов накануне Олимпиады в Сочи. Он рассчитывал, что мировые лидеры приедут и на открытие, и на закрытие Олимпиады, будут заключены некие соглашения. Под это он помиловал Михаила Ходорковского, выпустил из тюрьмы много политзаключенных, в том числе участников группы «Пусси Райот», отпустил и передал королю Нидерландов голландских экологов, задержанных на платформе «Газпрома» «Приразломная» в Баренцевом море, и так далее, и так далее.
Но, опять же, кто-то камень положил в его протянутую руку. Лидеры не прибыли на сочинскую Олимпиаду. А в день ее закрытия завершилась «Революция достоинства» на Украине (или антиконституционный вооруженный переворот, как назвал ее Кремль), и президент Виктор Янукович покинул страну. С этого момента начинается гибридная война России против Запада – ЧЕТВЕРТАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. Если считать ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ ВОЙНОЙ ту самую Холодную, проигранную Советским Союзом к концу 80-х годов 20-го века.
Это не война имени Карла фон Клаузевица. Это не та война, какой были ПЕРВАЯ И ВТОРАЯ МИРОВЫЕ. Она ведется без официального объявления войны, без задействования или почти без задействования регулярных войск. Ее топливо – это наемники, частные военные компании, террористы, кибертеррористы и так далее. И она идет уже 4,5 года. Соответственно, Запад пытается ограничить, изолировать Россию с помощью санкций. Философия санкций, заложенная весной 2014-го года президентом США Бараком Обамой и его ключевым советником Дэниелом Фридом (высокопоставленным тогда сотрудником Государственного департамента), сводилась к следующему.
Если до гибридной войны Владимир Путин был гарантом интересом своих элит, то с этого момента он превращается в токсичный актив. И тем самым постепенно создаются некоторые предпосылки к дворцовому перевороту. Естественно, ни на какие народные волнения, восстания, революции в России Запад не рассчитывал и не рассчитывает.
Если в 2014-м году мы так сильно смеялись над санкциями…ну, мы-то не смеялись, но правящие элиты смеялись…и придумывали пропагандистские слоганы типа «не смешите наши Искандеры», то сейчас уже не до смеха. 86%, согласно последнему опросу «РБК» и Центра Ицхака Адизеса, российских бизнесменов опасаются дальнейшего развития санкций, ухудшения своего экономического положения, в том числе из-за падения рубля, ограничения доступа к иностранным финансовым и технологическим источникам, а это есть самое страшное. Потому что без иностранных финансов, но особенно без иностранных технологий Россия выжить не может.
Впрочем, с 2017-го – 2018-го годов Владимир Путин взял на вооружение новую концепцию. Если сначала гибридная война была предназначена для принуждения Запада к любви (то есть к возобновлению переговоров в формате Ялты и Потсдама, только на новом уровне), то теперь наша концепция – это глобальное одиночество (концепция, изложенная помощников Владимира Путина Владиславом Сурковым в апрельском номере за 2018-й год в журнале «Россия в глобальной политике»). Приведу небольшую цитату из нее.
«Замечательные слова, никогда не сказанные Александром Третьим, «у России только два союзника, армия и флот» – самая, пожалуй, доходчивая метафора геополитического одиночества, которое давно пора принять как судьбу. Список союзников можно, конечно, расширить по вкусу: рабочие и учителя, нефть и газ, креативное сословие и патриотически настроенные боты, генерал Мороз и архистратиг Михаил… Смысл от этого не изменится: только мы сами себе союзники.
Каким будет предстоящее нам одиночество? Прозябанием бобыля на отшибе? Или счастливым одиночеством лидера, ушедшей в отрыв альфа-нации, перед которой «постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства»? От нас зависит».
С. Белковский― От нас, к сожалению, зависит в данном случае не так многое. Мир переживает эпоху новой технологической революции, когда границы между государствами истончаются, когда на передний план выходят ценности глокализации (то есть люди все больше интересуются глобальными и местными проблемами, а ценность собственно государств, изолированных в их традиционных границах, становится все меньше и меньше), когда сетевые коммуникации начинают серьезно превалировать над иерархическими, а иерархические – ослабевать (в том числе иерархические модели в управлении). И в этой ситуации Россия не может остаться в одиночестве.
Если весь мир уже через 5-7 лет одержит решающую победу над СПИДом и раком…а эта решающая победа означает не только наличие соответствующих лекарств и технологий (они есть уже и сегодня), а и финансовую доступность этих технологий широким слоям народов и населений…то такая крупная страна как Россия не может остаться полностью в стороне от этих процессов. Она не может полностью превратиться в медвежий угол мира, весь смысл существования которого в том, чтобы грозить этому миру недобитым ядерным оружием.
Кстати, только что генерал-полковник Виктор Есин (бывший начальник штаба ракетных войск стратегического назначения) опубликовал в газете «Красная звезда» программную статью, в которой утверждается: «Система «Периметр» по западной классификации «Мертвая рука», которая должна обеспечить ответный ядерный удар России по Западу даже в случае первоначального ядерного удара США и союзников, уже потеряла смысл и не работает, поскольку ей нечего будет запускать. Поэтому России нужен превентивный ядерный удар по, в первую очередь, американским ракетам, если они будут установлены (ракеты средней и малой дальности) в Европе. И к этому превентивному удару надо готовиться».
Такое вот у нас альфа-одиночество, из которого мы так или иначе обречены выйти. Вопрос только в том, когда созреют для этого обстоятельства. Они созреют, когда уйдет от власти президент Владимир Владимирович Путин. И мы очень надеемся, что это случится раньше, чем начнется ядерная война.
Так, а теперь мы ответим на некоторые из ваших вопросов, которые, как всегда, в изобилии поступили программе «Русская провокация». Кстати, нас упрекают в том, что мы уделяем вопросам в последних выпусках мало внимания. Отчасти это связано с тем, что программа теперь идет в прямом эфире и у нас меньше времени. Но мы обязуемся исправить эти ошибки. И в частности, я думаю, что один из заключительных выпусков «Русской провокации» в этом году будет целиком посвящен ответам на ваши вопросы, чтоб тем самым нам перед вами оправдаться.
Иван Куренной спрашивает: «Не кажется ли вам, что развитие общества в русле западной идеологии отличается в некоторой степени диссонансом? Стоит ли русским людям самостоятельно изолироваться от такого прогресса?».
Нет, я не считаю, что мы можем изолироваться от какого бы то ни было прогресса, равно как и справиться с этим прогрессом в одиночку. Я считал и считаю, что во многом концепция одиночества – это проекция личного одиночества Владимира Владимировича Путина, который понял, что все его усилия по налаживанию отношений с Западом – это сизифов труд. А раз эти цели недостижимы, то лучше, собственно, эту концепцию вообще сбросить со стола и делать ставку на бесконечное терпение русского народа, который, с одной стороны, не предъявляет заявки на буржуазные удовольствия, готов жить без буржуазных удовольствий, а с другой стороны, не нуждается в демократии западного образца.
И в этой связи, мне кажется, психологически точно позицию Владимира Путина описал великий русский поэт Всеволод Емелин в одном из своих стихотворений, которое, правда, было написано больше 10 лет назад, но нисколько не утратило актуальности и сегодня. Я прочитаю фрагмент из него.
«Он вышел в коридор дворца
В мышиное одет
И грусть текла с его лица
Какой не видел свет.
И простирался этот взгляд
Все дальше на восток
Там где его электорат
Мотает вечный срок.
Где затихает весь пиар
Смолкает креатив
Где только скрип железных нар
И контролер ретив.
И черный ворон крикнет «Карр!»
Сизиф, Сизиф, Сизиф…»
Макс Гор спрашивает: «По вашему мнению, какие ключевые этапы РФ должна будет пройти и какое время они займут в процессе восстановления РФ?».
Я считаю, что даже без разрешения украинских проблем (то есть статуса Крыма и замороженного конфликта в донецком и луганском регионах) Россия после Владимира Путина, и только после него, может добиться смягчения или даже отмены евро-атлантических санкций.
Для этого нужны, во-первых, инициированные Россией соглашения об Ассоциации с Евросоюзом, новое соглашение о стратегическом партнерстве с НАТО, которое предполагало бы, в частности, совместное обустройство российско-китайской и российско-казахстанской границы, то есть вообще всей системы соприкосновения России со странами Центральной Азии, через которые в Европу идет транзит наркотиков; прекращение гибридной войны во всех ее формах и проявлениях, в том числе уход полный из Сирии и Ливии (мы знаем, что уже и в Ливии мы находимся тоже).
А во внутренней политике и экономике – это, между прочим, помимо, собственно, упразднения суперпрезидентской республики и перехода к парламентской демократии европейского образца, это масштабная приватизация, поскольку санкции вводятся в основном против компаний и банков с преобладающим, доминирующим государственным участием. Когда «Газпром», «Роснефть», «ВТБ» и так далее станут негосударственными, собственно, они уже перестанут отвечать критериям санкционных драконовских законов, введенных против России в большей степени США и в меньшей степени Европой.
Каталина Валери спрашивает: «Пойдет ли Путин на новый захват близлежащих земель – Беларусь, Казахстан – с целью поднятия своего рейтинга и окажется ли Россия в этом случае в тотальной изоляции?».
Мой ответ: нет, не пойдет на вторжение в Беларусь и Казахстан. Надо сказать, что Беларусь и Казахстан и так отдаляются от России достаточно стремительно. Александр Лукашенко предложил белорусские, естественно, войска в качестве, кстати, миротворцев в донецком и луганском регионах и тем самым просил фактически передать ему контроль над границей в этих регионах. Казахстан, как мы знаем, ввел безвизовый режим для граждан США, переходит на латиницу, собирается организовывать альтернативные запуски космических аппаратов уже не с Байконура, а с помощью Илона Маска и Соединенных Штатов Америки и так далее. Сейчас только вторжения туда не хватало.
А тотальная изоляция России и так близка. Потому что вот уже сейчас, в конце ноября, будет объявлено о новых санкционных мерах в связи с отравлением Скрипалей. Поскольку за три прошедших месяца с момента последнего американского предупреждения (августа 2018-го года) Россия так ничего и не сделала, чтобы допустить американских экспертов на российские химические объекты, в соответствии с законом о противодействии химическим и бактериологическим угрозам от 1991-го года могут быть очень серьезные дополнительные ограничения в части российских активов на территории США, деятельности банков, запреты на приобретение государственных долговых бумаг России и вообще, возможно, прекращение операция российских банков с долларом США. Посмотрим, будет ли это на самом деле.
Вопрос Алексея Каташинского: «Можете ли вы сказать, в какой момент Ленин перестал быть засланным в пломбированном вагоне и стал субъектом в деле русской революции?».
Он был субъектом в деле русской революции, дорогие наши друзья, всегда. Ленин работал на себя, на собственную победу и приход к власти. А использовал он для этого все возможности, которые в те или иные моменты истории оказывались в его распоряжении, в том числе и возможности поддержки со стороны германского Генштаба и пломбированного вагона. Напомню, Советская Россия отменила, денонсировала Брест-Литовский мирный договор при первой же возможности – 13-го ноября 1918-го года. И столетие этого знаменательного события мы отмечаем на днях.
Мы на «Эхе Москвы». Сейчас – 12 часов 55 минут по времени российской столицы. Это «Русская провокация», спецпроект «Белковский ТВ» для «Эхо Москвы». В студии Станислав Белковский. Как обычно, под занавес программы свежие данные о судьбе Музея новейшей истории России в городе Плес Ивановской области. Как известно, музей создается на базе резиденции премьер-министра России Дмитрия Анатольевича Медведева. Той самой, воспетой оппозиционером Алексеем Анатольевичем Навальным в фильме «Он вам не Димон» и других художественных работах.
Основу коллекции музея составляет личное собрание главреда «Эха Москвы» Алексея Алексеевича Венедиктова, поэтому неформально он называется – «Музей Венедиктова». Но каждую неделю мы получаем от наших спонсоров, донатеров, бенефакторов новые артефакты. Не стала исключением, к счастью, и эта неделя. Основное собрание музея пополнилось даром генерал-полковника Виктора Есина, бывшего начальника штаба ракетных войск стратегического назначения.
Он передал Музею новейшей истории России секретные схемы системы «Периметр» (она же – «Мертвая рука»), предназначенной для нанесения ответного ядерного удара в случае западной атаки, мотивировав это тем, что все равно система «Периметр» уже не нужна. Тем не менее, секретные схемы будут помещены в отдельном бронированном помещении нашего музея и допуск к ним будет осуществляться только по пропускам, подписанным лично Дмитрием Анатольевичем Медведевым.
Дмитрий Анатольевич будет непосредственно подписывать эти пропуска завтра, в воскресенье, с 10 до 18 утра на территории Музея новейшей истории России в Плесе в той самой бронированной камере. Поэтому, все желающие, пожалуйста, приходите. Жители Плеса – непосредственно в резиденцию, а в остальном – легко в интернете найти, как на поезде доехать до города Плеса, дальше – добраться до нашего музея. Не упускайте этот редчайший шанс изучить во всех подробностях систему «Периметр».
Также пополняется собрание коллекции биологических объектов. Так называемой кунсткамеры Музея новейшей истории, которой руководит доктор биологических наук, известный ученый-исследователь Ревекка Львовна Фрумкина. Как утверждают врачи и биологи (особенно в последние годы) одиночество во всех его формах и проявлениях резко увеличивает риск деменции.
Поэтому японские исследователи, действуя через мужа Ревекки Львовны, священника Японской Православной Церкви Московского Патриархата из города Киото Отца Никодима, передали в кунсткамеру музея специальные ветки лотоса, которые разрабатывали в свое время для узников одиночных камер японских тюрем, и показали колоссальные успехи в предотвращении деменции у заключенных-одиночников.
Эти ветви лотоса могут быть использованы для активного культивирования лотосов в масштабах России и раздачи этих средств для нивелирования последствий трагического космического одиночества всем гражданам России, чтобы резко улучшить психологический климат перед полным завершением самоизоляции и окукливания России в соответствии с пожеланиями Владимира Путина, реченными через его помощника Владислава Суркова.
Дорогие друзья, это была программа «Русская провокация» — спецпроект «Белковский ТВ» для «Эха Москвы». С вами был Станислав Белковский. До очень скорой встречи!

Доброй субботы, дорогие друзья! Это программа «Русская провокация». Мы находимся в студии «Эха Москвы». Московское время – 12 часов 7 минут. Это специальный проект «Белковский ТВ» для «Эхо Москвы». С вами Станислав Белковский. Слушайте, осязайте, обоняйте нас на «Эхе Москвы», на сайте «Эха Москвы», Ютюб-канале «Эха Москвы» и непосредственно на Ютюб-канале «Белковский ТВ».
Напомню в двух словах концепцию нашей программы. Мы читаем газету «Известия ВЦИК» за 1918 год, и в страшных, трагических, порой трагикомических событиях тех дней находим аналогии, параллели с днями сегодняшними, 100 лет спустя, 2018-м годом. И сегодня мы читаем газету «Известия» за 14-е ноября, четверг, 1918-го года. Газета «Известия» фиксирует крах сразу двух империй – Германской и Австро-Венгерской в результате окончания Первой мировой войны и заодно рассказывает об аннулировании Брест-Литовского мирного договора. Давайте послушаем фрагменты их этих публикаций.
«Всем народам России, населению своих оккупированных областей и земель. Всероссийский ЦИК всем торжественно заявляет, что условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 года, лишились силы и значения. Брест-Литовский договор (равно и дополнительное соглашение, подписанное в Берлине 27 августа и ратифицированное ВЦИК 6 сентября 1918 г.) в целом и во всех пунктах объявляется уничтоженным. Все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территории и областей, объявляются недействительными.
Последним актом правительства Вильгельма II, вынудившего этот насильственный мир в целях ослабления и постепенного удушения Российской Социалистической Федеративной Республики и ничем не ограниченной эксплуатации окружающих Республику народов, была высылка Советского посольства из Берлина за его деятельность, направленную к ниспровержению буржуазно-императорского режима в Германии. Первым актом восставших рабочих и солдат в Германии, низвергнувших императорский режим, был призыв посольства Советской Республики.
Брест-Литовский мир насилия и грабежа пал таким образом под соединенным ударом германских и русских пролетариев-революционеров.
Приветствуя население всех областей, освобожденных от ига германского империализма, Российская Советская я Федеративная Социалистическая Республика зовет трудящиеся массы этих областей к братскому союзу с рабочими и крестьянами России и обещает им полную, до конца идущую поддержку в их борьбе за установление на их землях социалистической власти рабочих и крестьян.
Насильственный мир в Брест-Литовске уничтожен. Да здравствует истинный мир и мировой союз трудящихся всех стран и наций».
С. Белковский― Дальше почитаем про подробности отречения кайзера (императора) Германии.
«Лион, 11 ноября. На основании сообщений, полученных из Амстердама, мы можем дать следующие подробности об условиях, при которых произошло отречение кайзера. Последний подписал акт отречения в присутствии кронпринца Гинденбурга, всех военных чинов и всех своих личных служащих. Он казался очень взволнованным и произнес: «Да послужит это благу Германии. Не будем терять надежды на будущее».
Кронпринц подписавший свой акт отречения вслед за императором, рыдал, как ребенок. Император поручил объявить о совершившемся войскам и правительству. Кронпринц немедленно отбыл в свою главную квартиру, чтобы проститься со своими офицерами и сложить с себя командование. Как говорят, принц Генрих вместе с супругой бежал в Данию в автомобиле и увез с собой несколько миллионов и сумм, принадлежащих лично ему».
С. Белковский― Да, особенную ревность газеты «Известия» вызывают эти несколько миллионов и сумм, принадлежащих лично принцу Генриху. Тут чувствуется определенная жадность и зависть, хотя, как известно, большевики привыкли увозить с собой несколько миллионов и сумм, им совершенно не принадлежащих. Поэтому предмет жадности и зависти тоже понятен: свое увозить всегда приятнее, чем чужое.
Ну и наконец, отречение австрийского императора и венгерского короля Карла.
«Вена, 12 ноября. Император Карл отрекся от престола. Австрийский государственный совет постановил, что Немецкая Австрия впредь будет составной частью Германской Республики. Участие Немецкой Австрии в законодательстве и управлении Германской Республикой будет урегулировано особыми законами. Выборы в Учредительное национальное собрание Немецкой Австрии назначены на 12 января».
С. Белковский― Ну, как мы знаем, дорогие друзья, никакой Немецкой Австрии не получилось. Этот проект был заблокирован Версальским мирным договором 1919-го года, подведшим двойную сплошную черту под Первой мировой войной. Но в остальном, собственно, газета «Известия» рассказывает о завершении процесса распада империи. В результате Первой мировой войны распались 4 империи. Как известно, наряду с Германской и Австро-Венгерской Российская и Османская. Это ознаменовало, безусловно, очередную новую эпоху в истории человечества.

Тут, конечно, и аннулирование Брест-Литовского мирного договора важно для Советской России, поскольку сняло большой пласт как формальных, так и неформальных, как явных, так и тайных обязательств большевистского правительства перед Германией.
Но мы сегодня порассуждаем все же о судьбах империй: о том, что такое империя; как она формируется; как она распадается и гибнет; почему рождение империй закономерно, а крушение их неизбежно, причем крушение империи закладывается уже в момент ее зарождения для каждой империи, поскольку вся эта тематика и проблематика популярны в сегодняшней России. Сегодня с точки зрения официальной кремлевской идеологии Россия и трудов околокремлевских интеллектуалов, Россия все еще во многом воспринимается как империя или по крайней мере страна с претензией на имперскую роль и имперский статус в современном мире.
И как же нам ни воспользоваться столетним юбилеем краха 4-х империй, чтобы об этом порассуждать. Ну, вернее, Российская империя рухнула значительно раньше, а 3 империи прямо на финише Первой мировой войны.
Итак, рассуждение №1. Что же такое империя вообще? И здесь, пожалуй, нам сначала должен прийти на помощь Вавилон. Как известно, земной Вавилон – тоже небольшая империя. Существовал он во 2, ну, с конца 3-го по 1-е тысячелетие до нашей эры. Все мы помним со школьной скамьи законы Хаммурапи и вавилонское пленение евреев. Потому что плоха та империя, которая не вбирает в себя евреев и не перенимает их мудрости, заодно не влияет качественно и существенно на земную судьбу избранного народа.
Но, пожалуй, наиболее полно миф об империи и вообще понятие империи изложены в библейской книге бытия в истории о Вавилонской башне. Как мы знаем, после окончания всемирного потопа люди все говорили на одном языке. И когда, собственно, начали строить башню, способную дотянуться до неба и войти в прямое соприкосновение с Господом, Господь смешал языки и приостановил это гигантское строительство, которое было бы не под силу даже братьям Ротенбергам совместно с Геннадием Николаевичем Тимченко.
Собственно, само название «Вавилон» означает – врата Бога (некое место, обладающее особым доступом к Господу Богу). Почему, собственно, Вавилонская башня – это метафора империи? Поскольку у всякой империи есть Вавилонская башня.
Всякая империя в момент создания претендует, безусловно, на глобальную миссию. Поэтому каждая империя так или иначе ощущает себя сознательно (или бессознательно) единственной на свете. И конечная цель империи – оказаться единственным государством в масштабах всей Земли. Этого никогда не получается. Эта цель недостижима в принципе. Но здесь, как уж говорится, цель – ничто, движение – все. И сейчас на примере крупнейших империй мы изучим эту тенденцию, эту особенность, этот феномен.
Во-вторых, империя всегда соответствует некой религии. И глубинная миссия всякой империи – это глобальное распространение единственно верной религии. Если мы посмотрим на судьбы империй, а также на их столкновения и соприкосновения, мы сможем также в этом убедиться.
Наконец, империя – это инструмент распространения определенных систем, законов и правил. Ведь империя – это не просто завоевания, это не просто власть, сила, это не просто гигантские территории и скопления людей. Империя – это в первую очередь проект, это некая конструктивная вещь. Империя не существует примордиально (до рождения человечества). Она возникает и умирает.
И, наконец, в-четвертых, я бы отметил, что империю можно уподобить цивилизации. В принципе, есть соответствие между империей и цивилизацией. И можно считать, что империи наряду с утверждением по единственно правильной религии существуют объективно даже помимо воли собственных создателей и топ-менеджеров для того, чтобы защитить и сохранить определенные цивилизации.
Вот, что такое империя, и почему мы вспомнили о Вавилоне, и почему мы вспомнили о Вавилонской башне как метафоре того, что глобальная империя недостижима. Та самая глобальная империя, которую люди пытались создать с помощью построения Вавилонской башни.
Давайте посмотрим теперь на судьбы. Вкратце пробежимся, коротенько, по крупнейшим империям в истории человечества. Ну, можем начать, конечно, с недолго существовавшей империи Александра Македонского, где мы видим, в принципе, все те принципы и цели, о которых мы только что сказали: все те предпосылки зарождения империй и самой идеи краха империи, которые заложены в идее зарождения. Поскольку империя рушится тогда, когда она выходит за объективно отведенные ей границы.
Когда цель империи стать единственной и привести к утверждению глобального доминирования одной религии, одной цивилизации приходит в противоречие Господа Бога это допустить и с общим принципом, согласно которому пути к Господу Богу человечества должны быть различными, что тоже заложено, безусловно, в истории о Вавилонской башне.
Римская империя, собственно, была, как мы прекрасно знаем, механизмом распространения определенных правил и законов. Это была ее основная миссия – распространение латыни и определенного типа культуры. Римская империя была единственной, кто контролировал все берега Средиземного моря. И в переломный момент существования Римской империи, в 4-м – 5-м веках, ее центр перемещается в Константинополь с целью утверждения уже новой миссии этой империи – защита и распространение христианской религии.
При этом, со времен императора Константина, основавшего город Константинополь и принявшего Миланский эдикт, легализовавший христианство на всем пространстве Римской империи, христианская религия теснейшим образом связана с институтами государства. Собственно, что превращается уже в судьбе Византии в известную идею и конструкцию симфонии.
Формально, Западная Римская империя рухнула, как мы знаем, в 476-м году, когда варварским завоевателем Одоакром был низложен последний император Запада Ромул Август. Но она существовала в своем восточном измерении еще до 15-го века, до 1453-го года, когда Константинополь был захвачен Османской империей.
Но сами ценности Римской империи, сам дух христианства распространился, естественно, на Европу и далеко за ее пределы – на весь мир. И в этом смысле, сам проект Римской империи как сначала империи закона и латыни, а затем как империи христианства, продолжает жить по сей день.
Отсюда, собственно, и рождение империи Карла Великого, коронованного Папой Римским в Риме в 800-м году. Отсюда, Священная Римская империя германской нации – Оттон I и Оттон III. Как мы знаем, Священная Римская империя германской нации существовала до 1806-го года и фактически была ликвидирована параллельно с созданием Австрийской империи, глава которой Франц II весьма опасался, что Наполеон Бонапарт провозгласит себя императором Священной Римской империи, чего ни в коем случае нельзя было допустить.
То есть, иными словами, инфильтрация Римской империи в современно мире весьма велика. И здесь работает Третий закон диалектики, согласно которому ничто не проходит. Да, империи как некий государственный организм рушатся. Обязательно. Особенно в те моменты, еще раз повторяю, когда ее амбиции, ее претензии на глобальное доминирование приходят в противоречие с объективной идеей невозможности такого доминирования для некого одного государственного организма. Но ценности империи остаются: они перевариваются, перемешиваются в веках, в цивилизациях, в странах и воспроизводятся совершенно на новом уровне.
И то, что сегодня в Соединенных Штатах Америки мы видим Сенат и Капитолий как символы власти и системы политических институтов, далеко и глубоко неслучайно.
При этом само общественно-политическое сознание человека тоже проходит через несколько стадий эволюции на протяжении истории. В этом смысле, представление о политических правах и свободах, о гражданственности, о гражданстве и гражданине связаны неотъемлемо с городом, а город уже становится сам по себе важнейшей предпосылкой империи подобно тому, как и Рим, собственно, был средоточием и священным символом Римской империи.
Но только до каких пор? До тех пор, не появилось христианство, которое вытеснило идею Рима как основного сакрального вместилища ценностей империи, что неизбежно привело к переносу столицы в Константинополь и изменению самого смысла, самого вектора развития и «резон детр» что называется – оснований существования Римской империи на новом этапе ее развития.
Именно поэтому во многих языках слова «гражданин» и «горожанин» — омонимы фактически, как, собственно, и в русском языке. Например, «citizen» — в английском, «citoyen» — во французском и так далее. В то время как понятие «страна», как правило, соответствует сельской местности и идеи окраины. То есть город находится в центре империи, страна – на окраине. Собственно, это и английское «country», французское «pays», итальянское «paese» и так далее. Собственно, и в русском вот это «страна» — это нечто отстраненное, находящееся не в центре событий и влияния.
И в сельской местности, собственно, не существует времени в городском и имперском смысле слова. Время измеряется в настоящем сельском обществе, в традиционном обществе закатами и восходами солнца, а не часами и минутами. И от закатов и восходов, собственно, и зависит это сельское расписание.
Собственно, понимание того, что страна и окраина – это практически одно и то же, снимает и остроту противоречий в давнем споре о том, что означает слово «Украина» — страна или окраина. И то, и другое одновременно, поскольку эти два понятия практически синонимы, если разобраться в их историческом смысле.
Поэтому эта иерархия, в общем, сохраняется и по сей день. Существует имперская периферия, то есть страны, окраины. Существуют города, которые так или иначе соответствуют своим империям. Существует имперская ткань, которая то принимает государственные очертания, то теряет их, но неизменно остается с нами в истории. И будет оставаться, собственно, до конца истории, каким бы он ни был.
Посмотрим на Османскую империю, которая возникает… Ну сначала даже посмотрим на Халифат. Сначала на период праведным халифов, 4-х близких друзей и родственников пророка Мохаммеда, которые основали Халифат, смысл которого был в утверждении ислама. Но также и арабской культуры, но в первую очередь – ислама. Именно ислам и арабская культура обрели свои фиксированные очертания благодаря Халифату: сначала – праведному Халифату, потом – Халифату Омейядов и Аббасидов и затем уже Османской империи, возникшей в 13-м веке и ставшей со временем Халифатом.
В этом смысле, падение Константинополя в 1453-м году исторически вполне закономерно. Да, старые, уставшие силы Римского государства в его новой религиозной оболочке должны были уступить место молодой, набиравшей силы исламской цивилизации.
Британская империя, которая возникла… Ну, условно, я бы считал, что она возникает в конце 16-го века, после того, как была сломлена «Непобедимая Армада». Однако, собственно, тогда уже противостояние между Испанией и Англией показало нам, что ни тот, ни другой глобальный проект реализоваться в конечном счете не могут. Потому что будет всегда католический мир, будет некатолический мир, поскольку пути постижения христианства тоже должны быть принципиально различны.
Существует немало рассуждений на тему, почему на том этапе Англия победила Испанию с точки зрения экономики, с точки зрения самой логики развития колоний, с точки зрения ставки испанцев на золото и сырье и в большей степени ставки Англии (впоследствии – Британии) на свободную торговлю и предпринимательство. Но это все выходит за рамки приоритетного предмета нашего сегодняшнего обсуждения.
Важно, что и католический мир, так или иначе находящийся под сенью Святого престола Папы Римского, и некатолический мир должны были иметь свои государственные очертания и контуры для того, чтобы утвердиться как пути познания и как определенные цивилизационные формы.
И, кстати, несколько лидеров считаются авторами утверждения, что над их империей никогда не заходит солнце, — это и император Священной Римской империи Карл V, и императрица Британии Виктория, и даже, кажется, кто-то из вождей исламского мира. Но в этом утверждении еще раз подчеркивается претензия любой империи на глобальность. Империя обязана быть исключительной, эксклюзивной. Это заложено в ее задании. Это же неизбежно ведет к ее гибели, поскольку никакого эксклюзивного государственного образования на территории Земли, равно как и эксклюзивного пути познания Господа Бога, не может быть. Вспоминаем снова Вавилонскую башню.
В прошлой нашей программе мы читали стихи великого русского поэта Всеволода Емелина, сегодня мы прочитаем стихи не менее великого британского поэта Редьярда Киплинга, которое по-английски называется «Recessional». Recessional – это гимн, который обычно поется в конце церковной службы. И сейчас не вижу точного перевода его на русский язык. Есть несколько переводов этого заглавия на русский, но ни одно из них меня не устраивает, поэтому оставим английское название «Recessional» и читать будем по-русски.
Это стихотворение 1897-го года, которое Киплинг написал к бриллиантовому дню – к 60-летию правления королевы императрицы Виктории. Кстати, недавно отмечали мы бриллиантовый день нынешней британской королевы Елизаветы II.
И этот «Recessional» получился несколько грустным, а не таким торжественным, как многим представлялось, он должен быть. Потому что в нем, собственно, содержится пророчество о крахе империи, над которой никогда не заходит солнце; империи, которая именно в этот момент достигла своего наивысшего расцвета и занимала почти четверть территории обитаемой земной суши.
Итак, Редьярд Киплинг, «Recessional».
«Отцев Господь и Царь царей,
Под Чьею страшною рукой
Мощь наших грозных батарей
Владеет пальмой и сосной!
Ты древле нас не погубил,
Не даждь забыть, о Боже сил!
Смятенья, криков – цель пуста,
Князья ушли, мятеж потух.
Но жертва древняя чиста –
Смиренный, сокрушенный дух.
Ты древле нас не погубил,
Не даждь забыть, о Боже сил!
Растаял флот вдали, и мгла
Сглотнув огни, покрыла мир,
И слава наша умерла,
Как Ниневия или Тир.
Всех Судия, Ты нас щадил, –
Не даждь забыть, о Боже сил!
За властью призрачной гонясь,
Мы развязали языки
И, как язычники, хвалясь,
Живем Закону вопреки, –
Ты древле нас не погубил,
Не даждь забыть, о Боже сил!
За душу, что оставив страх,
Лишь дым и сталь опорой мнит,
На прахе строит – дерзкий прах –
И град свой без Тебя хранит;
Льет бред речей потоком вод –
Помилуй, Боже, Свой народ!»
Редьярд Киплинг, который считается певцом Британской империи, но на самом деле художник гораздо более глубокий и разносторонний, здесь и показал, что именно в расцвет наивысшего расцвета империи начинают закладываться основные предпосылки ее гибели.
С. Белковский― Еще раз доброй субботы, дорогие друзья! Мы в студии «Эха Москвы». Время в российской столице – 12 часов 35 минут. Это программа «Русская провокация» — специальный проект «Белковский ТВ» для «Эхо Москвы». С вами Станислав Белковский. Продолжаем разговор о судьбах империи: неизбежности их как возникновения, так и краха/распада.
Вспомним империю Наполеона, которая возникла в начале 19-го века. В чем была неизбежность ее возникновения и сакральный смысл? В том, чтобы транслировать монархической Европе ценности Великой французской революции, в том числе в преломлении Наполеона; новое право, основанное на Гражданском кодексе; демократизацию и отход от сословного общества.
Наполеон Бонапарт был успешен постольку, поскольку он соответствовал ценностям своей империи. Неслучайно многие великие люди того времени желали поражения, собственно, властям, государствам, правительствам в борьбе с Наполеоном. В частности, Йохан Вольфганг Гете и Георг Гегель, великий философ, который впоследствии изменил свою точку зрения на то, что такое всемирный дух и с чем он связан, но тогда был сторонником Наполеона и непосредственно перед битвой под Йеной и Ауэрштедте желал всяческих побед именно французскому имперскому оружию, а не собственному прусскому.
И пока Наполеон Бонапарт следовал в фарватере базовой идеи своей империи, у него все получалось. Но к концу первого десятилетия 19-го века он от этого базового комплекса идей отступил. Его стали увлекать идеи, во-первых, союза с традиционными монархиями: и Габсбургами, и НРЗБ, и Романовыми.
Установление родственных связей с этими монархиями, в частности, сначала, как мы знаем, он хотел жениться на сестре российского императора Александра I Анне Павловне, а затем женился, в итоге, на дочери австрийского императора Марии Луизе, что не помешало, естественно, Австрии участвовать в побиении и добивании Наполеона в 1813-м – 14-м годах. Он стал раздавать европейские королевства своим ближайшим родственникам, совершив при этом немало роковых кадровых ошибок, из которых решающей было назначение его брата Жозефа королем Испании Хосе I.
Это во многом предопределило поражение в Испании и крах империи Наполеона даже, на мой взгляд, в более значительной степени, чем поражение в Отечественной войне 1812 года, крахе великой армии в России.
И, собственно, Наполеон начал возвращать Европу в то лоно легитимизма (то есть традиционных монархий), из которого ее и выводил. И по этому случаю произошла Реставрация Бурбонов в 1814-м году, хотя Александр I, главный победитель тогда в войне, главный победитель Наполеона, испытывал столь великое почтение к побежденному императору, что собирался неформально и оставить его у власти, сделав правителем Франции Наполеона II, сына императора при регентстве все той же Марии Луизы.
Но Шарль Морис Талейран-Перигор, который вел немалую роль в формировании концепции пост-наполеоновской власти и дома у которого в Париже останавливался Александр I, убедил российского императора в том, что это слишком опасно, что это приведет к возобновлению бесконечной череды войн, к концепции каковых Наполеон вернется сразу, как только залижет раны поражения. И что единственно, что предпримет Европа – это восстановление легитимной монархии, то есть бурбонов.
Восстановление это оказалось недолгим. Последующие французские революции в 19-м веке подтвердили базовый тренд Наполеона, но сам Бонапарт стал величайшим неудачником мировой истории, скончавшись в возрасте 53 лет в полном одиночестве, лишенный своих побед, своей империи, своей семьи, своих войск, своих детей, на острове Святой Елены. Это, кстати, позволяет еще раз порассуждать о роли неудачников в мировой истории, ибо, в общем-то, историю движут вперед неудачники – те люди, которые готовы проиграть даже собственную жизнь ради утверждения неких стратегических ценностей, анализируемых с позиций истории.
При этом, сегодня можно с уверенностью говорить, что именно империя Наполеона была прототипом Евросоюза. Сегодняшний Евросоюз – это наследник наполеоновской империи через череду эпох, лежащих между началом 19-го и серединой 20-го веков.

Давайте посмотрим на судьбы Австрийской, Австро-Венгерской и Германской империй. Ясно, что сама по себе Австрийская империя стала достаточно абсурдным образованием с тех пор, как она утратила статус Священной Римской империи, ибо имперская роль Вены только в этом и была. Собственно, в этом качестве она и могла быть лидером германской нации, то есть большого союза этносов и субэтносов, так или иначе себя к германцам причислявших. Уже поэтому ликвидация формальной Священной Римской империи в 1806-м году стала главной предпосылкой распада Австрийской империи.
А добила Австрийскую империю, естественно, ее трансформация в Австро-Венгрию в 1867-м году, потому что, собственно, Австрия и Венгрия в составе этой империи имели прямо противоположные интересы. Австрия хотела сохранить статус-кво, Венгрия хотела состояться как национальное государство, которым она в конечном счете и стала.
И когда титульными учредителями империи, чьи названия входят в фирменное наименование империи, являются, в сущности, с качественно разными целями, противоположными целями, ясно, что такая конструкция долговечной быть не может. Затем, собственно, была германо-австрийско-итальянская война 1866-го года, в результате которой Австро-Венгрия лишилась статуса консолидатора Германской нации, этот статус перешел к Пруссии.
Ну и в результате поражения Франции во франко-прусской войне в 1871-м году возникла Германская империя, овеянная славным именем Отто фон Бисмарком как ее фактического создателя. Причем выиграть войну у Франции было очень важно, в том числе и в символическом ключе с точки зрения базовой идеи империи, а не только потому, что Франция Наполеона III уже тогда в военном отношении гораздо более слабая, чем бисмарковская Пруссия, действительно могла серьезно помешать объединению Германии на базе ведомого Пруссией Северогерманского союз.
Просто, Германия и Франция находятся в очень причудливом взаимоотношении: центром империи в Европе должна быть или Германия, или Франция. Этот компромисс между двумя странами достигнут разве что в рамках и пределах нынешнего Евросоюза.
Но этот компромисс достигался долго и мучительно, потому что в политическом и военном смысле большим потенциалом для доминирования обладала всегда Германия, но ее разрозненность и раздробленность мешала ей реализовать этот потенциал, а культурным доминированием – конечно, Франция. Ведь не будем забывать, что до сих пор и на гербе Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии девиз написан по-французски: «Dieu et mon droit» (Бог и мое право).
И когда мы сегодня приходим на заседания различных международных организаций, включая ООН, НАТО и так далее, мы видим надписи на французском языке, дублирующие английские базовые надписи. Но надписей на немецком мы не видим, хотя Германия в сегодняшней геополитической реальности более важная сила, чем Франция. Но культурное доминирование все равно остается за Францией.
И Первая мировая война подвела черту под существованием старой Европы, несмотря на то, что Британская империя, чей закат был речен в процитированном мной стихотворении Редьярда Киплинга, приобрела даже дополнительные территории – 2,5 миллиона километров и достигла своего территориального рекорда за всю историю существования. Уже было ясно, что на фоне выдвижения Соединенных Штатов Америки как глобальной силы, базовая функция Британской империи уйдет туда – за океан, ибо ее миссия была исполнена.
И, в частности, глобальное доминирование английского языка, сохраняющееся по сей день. Я не вижу причин, по которым это доминирование прекратилось бы. Слишком распространен английский язык. Надо сказать, что английский язык очень прост и логичен. Этим он выгодно отличается от многих других. И доминирование англо-саксонского права в значительных частях Земного шара. И представление о праве, которое современный мир получил от Римской империи, через Священную Римскую империю германской нации и Британскую империю прямо в руки.
В этом смысле, конечно, нельзя не вспомнить о горькой судьбе нашей Российской империи. Российская империя, как мы помним, возникла в 1721-м году, она была основана Петром I. И Петр I отнюдь не видел своей целью утверждение православия. Его целью была европеизация евразийского Хартленда, подконтрольного России, то есть создание здесь некой альтернативной Европы. Во многом, конечно, страны фасадов, как назвал Россию Астольф де Кюстин, поскольку европейские ценности должны были украшать фасады этой империи, а во дворах, колодцах, где-то в глубине, в толще крестьянской страны они могли совершенно не прерываться или не приживаться. Но тренд развития этой империи был именно таков.
И в 1917-м – 1922-м годах произошли перемены империи. Российская империя реинкарнировалась подобно тому, как Западная Римская империя стала Византией, в Союз Советских Социалистических Республик тоже с очень понятной религиозной, сакральной миссией – утверждение религии коммунизма.
Согласитесь, что страна с названием Союз Советских Социалистических Республик могла бы существовать в любой части мира, а не обязательно здесь на евразийском Хартленде, ведь в этом названии нет ни географической, ни этнической привязки. Вот, например, можно было бы несколько лет назад объединить Венесуэлу и Боливию, тяготеющих к социалистическому пути развития до степени полного банкротства, как в нынешней Венесуэле, и назвать это Союз Советских Социалистических Республик. А почему нет? Никакого противоречия.
И надо сказать, что сам факт существования СССР оказал огромное влияние на мир в целом. И ценности социализма стали частью современных цивилизаций, в том числе частью того самого Евросоюза. И мы часто критикуем сегодня Евросоюз за его избыточный социализм. Этот социализм – во многом это порождение Советской империи, ее ценностей. И, конечно, Советская империя была обречена на гибель в момент своего возникновения, поскольку было ясно, что коммунизм на Земле, тысячелетнее Царство Божие недостижимо.
И в тот момент, когда коммунистический проект обанкротился, и это стало очевидно для советских элит во второй половине 80-х годов 20-го века, эта империя тоже приказала в некоторых конвульсиях долго жить.
Надо отметить, что изначально сакральный смысл был заложен и в Третьем Рейхе, в империи Адольфа Гитлера. И неслучайно я углубленно и усиленно работаю сейчас над трудом, посвященным причинам популярности Гитлера в Европе в 30-е годы 20-го века. Сейчас мы уже можем точно судить, что многие страны, элиты многих стран, включая Францию и Соединенное Королевство, поддерживали Гитлера, поддерживали нацистов.
Это было связано и, конечно, с распространенным в то время в Европе антисемитизмом, который всегда был важной частью протестантского мировосприятия. Вспомним Мартина Лютера и его знаменитую работу о евреях и лжи. И потому что гитлеровская Германия была вершиной модерна того времени, как правильно написал Джордж Оруэлл в работе «Уэллс, Гитлер и Всемирное государство», если Херберт Уэллс воспевает технократическую утопию, то можно заметить, что в гитлеровской Германии эта технократическая утопия реализована почти полностью по Уэллсу, и это невозможно игнорировать.
И в Третьем Рейхе была важна и мистическая составляющая. Сам термин «Тысячелетний Рейх», безусловно, указывал на то, что целью этой империи является также установление тысячелетнего Царствия Божия на Земле, как и целью Советской империи – тысячелетней эры коммунизма. Но тысяча лет в данном случае – это синоним бесконечности. Эту цифру не нужно трактовать буквально.
И сегодня мы видим глобальную империю – Соединенные Штаты Америки. Наш мир американоцентричен, безусловно. Мы много раз рассуждали о том, почему ни Китай, ни другие страны не могут в этом смысле бросить конкурентный вызов Соединенным Штатам.
Мы видим Евросоюз как империю. Мы видим подобно временам Наполеона это противостояние Континентальной Европы и Британии, эту попытку Брексита и попытку нынешних властей Великобритании во главе с премьер-министром Терезой Мэй всячески смягчить Брексит и сделать его почти условным.
Наконец, мы видим Российскую Федерацию, которая, с одной стороны, является недораспавшейся Российско-Советской империи, с другой стороны, никак не может сформулировать и сформировать для себя концепцию национального государства и застряла в этом межеумочном состоянии. Что из этого вытекает с точки зрения современной судьбы Российской Федерации? Ну, про концепцию одиночества нашей страны (альфа-одиночества) мы уже говорили – концепцию, исповедываемую Кремлем, Владимиром Путиным.
Это одиночество может восприниматься двояко: и как концепция окраины мира, и сквозь призму именно доктрины альфа-одиночества как претензия на имперскую эксклюзивность. При этом, современную Российскую Федерацию можно назвать «империей хаоса», потому то, что он собирается поставить в качестве системы образцов окружающему миру (всему миру) – это именно хаос, это вызов американоцентричному миропорядку.
Скажем, возможное вмешательство России в выборы Президента США в 2016-м году имело целью не победу Дональда Трампа, — я в этом убежден. Кремль, в общем, был почти уверен в победе Хиллари Клинтон, пусть и с незначительным отрывом. Целью была именно хаотизация, демонстрация слабости и несостоятельности традиционных политических институтов Америки, которые не могут предотвратить приход к власти явного шоумена и пусть очень яркого, но фрика.
Именно поэтому, собственно, Россия или какие-то структуры, связанные с Россией, могли способствовать государственному перевороту в Черногории. Или с упорством, достойным лучшего применения, сражаться против примирения Греции и Македонии, ныне переименовываемыми в Северную Македонию. Спрашивается, какие ж такие национальные интересы России сосредоточены в Македонии, что нельзя пускать ее в Евросоюз и НАТО? Да никаких.
Тут дело не в национальных интересах, а именно в хаотизации; в демонстрации того, что мы всегда можем так напакостить в окружающем мире, что никакой Евросоюз и даже никакие Соединенные Штаты с нами не справятся. И пока мы можем продолжать пакостить, мы остаемся важным игроком на международной арене, как бы к нам ни относились.
Неслучайно, Владимир Путин нередко с полубессознательной завистью отзывается о северокорейском лидере Ким Чен Ыне. Вот, казалось бы, никаких ресурсов у чувака нет, а как умеет запугивать весь мир, все человечество.
И рано или поздно мы должны выйти из этого ступора, признать, что Российской империи больше не существует и в ее концепции европеизации евразийского Хартленда, и в рамках социалистическо-коммунистической доктрины она сыграла свою историческую роль и умерла. И переходить к национальному государству европейского образца, признав реальность американоцентричного мира, который, может быть, во что-то и трансформируется, но не сегодня и даже не завтра. Но это, конечно, случится уже после Владимира Путина. Дай ему бог здоровья, нашему российскому президенту, и долгих лет жизни!
Дорогие коллеги, мы продолжаем отвечать на ваши вопросы, поступающие нам разными каналами. Как я уже говорил, из-за перехода нашей программы в формат прямого эфира, у нас стало меньше времени для ответов на вопросы в рамках каждой конкретной программы. И поэтому мы в декабре месяце обязательно посвятим вашим вопросам целую программу, чтобы все, кому мы не успели ответить в предыдущих выпусках, испытали чувство глубокого удовлетворения.
Секси Бастор спрашивает: «Почему нашего патриарха всячески пытаются оскорбить, называя его по имени и отчеству, склоняя фамилию и прочие изыски придумывают? Не лучше ли упоминать его по всем регалиям, а именно – лауреат премии «Серебряная калоша» Святейший патриарх Кирилл?».
Как говорил Кутузов в известном фильме, заслужил – носи. Ну да, аксиос, то есть достоин. Иронический подтекст вопроса понятен, но я, кстати, хочу заметить, что упоминание фамилии священнослужителя рядом с его принятым именем абсолютно нормально. То есть когда мы говорим – Кирилл Гундяев или Филарет Денисенко, мы не нарушаем никаких правил. Кроме того, в скобках писать фамилию священнослужителя необязательно, можно и без всяких скобок.
«Станислав, расскажите, пожалуйста, про историю русского абсурда». Что такое абсурд для нашей страны, спрашивает Саша 900.
Абсурд – это изображение реальности через ее изнанку. И в этом смысле, как нет ничего более рационального, чем безумие…анализируя поведение психа, мы всегда видим абсолютно рациональную последовательность в его действиях и намерениях, то есть даже при планировании действий…так и инструментарий абсурда оказывается часто гораздо более эффективным для описания того, что происходит.
Современная Россия дорога еще и тем, как объект изучения анализом, что она демонстрирует крушение не только имперской доктрины, но и целого ряда политологических и социологических доктрин и кризис этих дисциплин как таковых. Потому что с точки зрения политологии и социологии, даже если считать, что такие дисциплины существуют и могут быть причислены к наукам по критериям фальсифицируемости Поппера, описать происходящее невозможно. Это можно описать, скорее, с позиции психологии, психоанализа.
И если мы вспоминаем об абсурде вообще в мировой культуре – литературе и театре абсурда, то система образов и метафор, присущая международному абсурдизму, тоже очень хороша для современной России. Неслучайно, собственно, и базовые тренды в современной, например, русской литературе, они так или иначе если не привержены эстетике абсурда впрямую, то по крайней мере тяготеют к определенным трендам, сопряженным с этой эстетикой.
Еще один вопрос из интернета от пользователя Алекса Дэтчера о том, какова роль личности в становлении империй. «Всегда ли империи возникают там, где есть мощные фигуры, способные взять на себя ответственность за такого типа проекты?»
На мой взгляд, и да, и нет. Как говорил Карл Маркс, необходимость часто любит рядиться в одежды случайности. И конечно, если посмотреть на это дело сугубо формально, то везде есть некая яркая личность, будь то Юлий Цезарь и Октавиан Август, Наполеон Бонапарт, королева Елизавета I, Отто фон Бисмарк, Адольф Гитлер, Владимир Ленин, Лев Троцкий. Сейчас мы не даем никаких моральных оценок этим людям, а говорим лишь о совокупности их человеческих достоинств, приведших их на вершину светской власти.
Но вместе с тем, империи возникают там, где есть задание для этой империи, где это задание сливается с личностным потенциалом ее создателей. А задание это существует также объективно, как и неизбежность крушения, заложенной, как мы уже сегодня с вами говорили, в момент ее возникновения. Нет и не может быть никакой империи, которая не прекратила бы свое существование, включая и нынешние США, – хочу это отметить. Просто у США очень большой запас прочности и большой момент инерции. И сегодняшняя эпоха пока еще благоприятствует американскому глобальному проекту, и ветер дует в эти паруса.
Спасибо вам большое за эти вопросы!
На финише нашей программы по традиции последние известия о Музее новейшей истории России в городе Плес Ивановской области. Как известно, Музей новейшей истории создается на базе резиденции Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева в Плесе. Той самой, воспетой оппозиционером Алексеем Анатольевичем Навальным в фильме «Он вам не Димон» и других работах.
Основу коллекции музея составляет личное собрание Алексея Алексеевича Венедиктова, поэтому музей неформально носит название – «Музей Венедиктова». Но коллекция пополняется каждую неделю важными артефактами засчет наших спонсоров, донатеров и бенефакторов. И эта неделя не стала исключением.
Известный российско-украинский бизнесмен Сергей Курченко, прежде известный как казначей семьи экс-президента Украины Виктора Федоровича Януковича, передал музею очень важный артефакт – большой кусок угля. Известно, что уголь, вообще, в русской культуре вещь особенная. Особенно со времен Александра Сергеевича Пушкина, его стихотворение «Пророк», определившего во многом одну из базовых тенденций русской поэзии и литературы вообще: «И угль, пылающий огнем во грудь отверстую водвинул», как мы помним.
И вот этот кусок угля, который передал Сергей Курченко, во-первых, он уникален по размерам. Причем по размеру и форме он соответствует приблизительно голове Виктора Федоровича Янукович. Поэтому, как алмазы приобретают имена собственные, так и этот кусок угля называется «Янукович».
И как сообщил нам Сергей Курченко, именно такой уголь поставляет сейчас из самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик (они же – отдельные районы Донецкой и Луганской областей) на Украину через Ростов, где смешиваются с другим углем. Но поскольку эта информация сугубо конфиденциальна и чревата неприятностями для ее носителей, прошу уважаемых радиослушателей ее никоим образом не разглашать.
Пополнилась и кунсткамера – коллекция биологических объектов нашего Музея новейшей истории России. Как известно, на этой неделе Владимир Владимирович Познер, известнейший телеведущий, легенда отечественного телевидения, биолог по образованию заявил, что он как биолог утверждает: «Непорочного зачатия не может быть». Как известно, кормилица Иисуса Христа, которая усомнилась в непорочном зачатии Господа нашего, пострадала – у нее отсохли руки.
И поэтому японские ученые, связанные, в частности, с отцом Никодимом из Киото, мужем Ревекки Львовны Фрумкиной, доктора биологических наук, руководителя нашей кунсткамеры, передали специальный крем, разработанный ими на базе растения Асфодель, растущего у подножия горы Фудзи (Фудзияма) в Японии. При смазывании рук этим кремом критически уменьшается вероятность того, что они отсохнут при возникновении сомнений в непорочном зачатии Иисуса Христа.
Основной тюбик с кремом останется в кунсткамере музея под контролем Ревекки Львовны, но часть крема мы обязательно передадим Владимиру Владимировичу Познеру, поскольку руки чрезвычайно ему нужны для поправления очков в ходе его легендарной телепрограммы.
Спасибо большое, дорогие друзья! Это была программа «Русская провокация» — специальный проект «Белковский ТВ» для «Эха Москвы». С вами был Станислав Белковский. До очень скорой встречи!