Александр Вяльцев Смерть философии

Философия умерла – ибо как у научной дисциплины у нее больше нет объекта познания. Она имела смысл в древнее время, когда, наряду с теологией, занималась вещами непознаваемыми – на тот момент или непознаваемыми принципиально. Она заменяла собой отсутствующую или неразвитую науку, пытаясь чисто логическим путем ответить на некоторые вопросы сознания. Она занималась зрением, звуком, атомами, душой, политикой, Богом, законами, происхождением и устройством мира, красотой, моралью и т.д. Для своих рассуждений она придумала сложный категориальный аппарат, без знания которого профан просто ничего в ней не поймет. Да нет же, это вполне нормально, и не в этом дело.
Дело в том, что на любой из объективно отвечаемых вопросов, на который тщилась ответить философия, сейчас гораздо лучше может ответить та или иная частная научная дисциплина. Когда философия играет на чужом поле – это отдает любительщиной, когда на своем – схоластикой. То есть она рассуждает обо всем и ни о чем. Вот и Платон считал, что, если обычный человек хочет видеть красоту, то философ – идею красоты. Практический смысл таких поисков равен нулю, теоретический – очень сомнителен.
Естественно, как и в древние времена, философия может гордо заявить, что ей остался такой фундаментальный вопрос, как смысл человеческой жизни. Но что это, собственно, такое? Решаем ли этот вопрос, если рассуждать чисто научно?
Конечно, можно строить те или иные псевдонаучные гипотезы, но в любом случае мы упремся в древнюю дилемму, которую философия так и не решила: есть Бог или его нет? Потому что, если есть, то и смысл у человеческой жизни, (зачем-то) порожденной этим Богом, должен быть. Если Бога нет – то и какого-то законченного (отдельного) смысла у нее тоже нет.
Вопрос Бога – это вопрос веры, то есть вопрос религиозный. Если философия отделяет себя от религии (и теологии) – то она должна базироваться на каких-то научных доводах. Но научных доводов о существовании Бога – нет. Мы можем строить некие гипотезы, принимать допущения, вроде: существовала или не существовала Атлантида?
Вся наука строится на гипотезах, которые потом подтверждаются или нет. Но вопрос Бога неразрешим из-за того, что это тот случай, когда большее (и самое большое) нельзя постичь меньшим, а из частного нельзя вывести общее. То есть философия и теология постоянно это выводили, но с неудовлетворительным результатом.
Наука не нуждается в концепции Бога, напротив, концепция Бога сводит весь смысл науки на нет. Зачем искать причины явлений, если вся причина – Бог? Гипотеза Бога является избыточной, все объясняющей, "не фальсифицируемой", то есть не научной.
На вопрос о происхождении концепции Бога, которую мы имеем из античности и иудео-христианства, достаточно успешно ответили антропология, психология, история, фольклористика, сравнительная мифология и т.д. Можно было бы считать этот вопрос закрытым.
Если этот вопрос закрыт, то закрыт вопрос и о смысле человеческой жизни как бессмысленный. То есть, можно рассуждать о смысле каждой отдельной жизни, важности этой жизни для самой личности, но о смысле жизни вообще, то есть цели ее появления, смысле ее страданий, ее последних путях – говорить смысла нет. Нет чисто научно, а не в виде неких спекулятивных рассуждений.
Конечно, философия может заявить, что будет говорить о морали, о свободе… Но и это по большому счету тоже из области спекулятивных рассуждений. Ибо нет никакой "чистой" свободы. Рассуждения Канта про антиномии имеют смысл опять же при допущении существования метафизики и Бога. А если эти вещи строго научно отрицаются, то нет и чистой или абсолютной свободы, которая происходит от недетерминированной, не обусловленной причинами души. Ибо и души никакой нет (если мы исходим из положений науки, а не религии). Значит, все так или иначе имеет причину.
Это вроде и ограничивает свободу, но: а почему бы ее не ограничить? Свобода – это лазейка среди необходимости. Но что такое "необходимость"? Ведь каждый человек понимает ее по-своему и меру ее тоже. Необходимо, например, чистить зубы по утрам. Но можно и не чистить. От этого будут такие-то последствия. Если ты на них готов, то ты свободен от этой необходимости. Но не свободен от последствий. Вот и весь вопрос свободы.
Так же решается и вопрос морали, которая все у того же Канта была жестко связана со свободой. Ибо мораль – вопрос выбора между добром и злом. Выбор должен быть свободен, иначе это не выбор. И иначе в наших поступках нет никакой вины или заслуги.
Но если мы доказали, что никакой абсолютной свободы нет, то нет и абсолютной свободы выбора. Требования моральной оценки, добра и зла, вины и заслуги, и жесткое разграничение их – происходят от древних табу, как и вся религия и вопрос Бога. Снимая этот вопрос, мы снимаем и всю "проблему добра и зла".
Нам вовсе не нужен Бог, чтобы быть добрыми. Даже галки помогают друг другу, ничего не зная про Бога, а собака может по доброй воле выкормить котят, оставшихся без матери. Взаимовыручка всех живых существ в мире, где им, кроме друг друга, никто не поможет – вот достаточный механизм "моральных" поступков. Пусть у разумных существ в нем чувствуется "корысть", а у неразумных – инстинкт.
А как же борьба за существование, что сильный пожирает слабого?.. И это есть тоже. В мире действует два механизма, уравновешивающие друг друга. Без второго механизма мир бы наполнился слабыми и несовершенными существами. Он бы не развивался. Развитие – это выбор в ходе борьбы наилучших форм приспособления и выживания. Но выживать особи отдельно в этом мире – невозможно. Она вынуждена объединяться с другими особями – а это приводит к появлению определенных правил поведения. Что можно назвать первичной моралью.
Итак, философии остается рассуждать лишь о самой себе, о придуманных ею категориях, антиномиях, субстанциях, акциденциях и прочей абстрактной белиберде, ровным счетом ничего не решающей. Либо же заниматься чисто "научным" говорением на не строго научные темы в неких междисциплинарных областях, интересным лишь узкому кругу "избранных".
Единственная польза, которую я сам получил от философии (если получил) – была попытка научиться мыслить строго логически, чтобы из огуречных семян по ходу рассуждения не получались телята. Мы не можем, как думал Сократ, с помощью просто рассуждений или "априорных синтетических суждений" (как называл это Кант) ответить ни на один фундаментальный вопрос: вечна ли жизнь, существуют ли боги и первичные идеи, что такое благо и т.д., ибо делая в ходе них те или иные выводы – мы обязательно используем какой-нибудь мыслительный кунштюк, ложное допущение, некорректную аналогию… Но в целом упражняться в логике через философию все же можно, честно отдавая себе отчет о конечной пользе сих усилий и границе их возможностей.
Назвать ли это мое рассуждение "философией"? Можно и так – со всеми вытекающими последствиями.