Длясин Г. Г. Азбука Гермеса Трисмегиста

Г. Г. Длясин Азбука Гермеса Трисмегиста или молекулярная тайнопись мышления


ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга была задумана как вторая по счету в серии «Естественные системы природы». Я работал над руко¬писью по системе химических элементов Д.И. Менделе¬ева, которая должна была выйти первой и составить ос¬нову всей серии. Именно эта тема всегда находилась в центре моих научных интересов и первая работа —«Га¬лактика Менделеева» — была завершена около пятнадцати лет назад, но лишь в 1994 г, увидела свет в научном сборнике, изданном в г. Тольятти, а затем со¬ставила основу диссертации,
Главным в моих работах является утверждение сим¬метрии, а следовательно, красоты системы нашего вели¬кого соотечественника. Я проектировал новый образ сво¬ей любимой науки как дизайнер, но при этом постоянно «поверял гармонию алгеброй», утверждая новый вид си¬стемы — спиральную симметричную систему элементов — через химический язык — язык энергии, энтропии, ре¬акционной способности, электрохимии и др.
Работа об азбуке и о системе аминокислот белка от¬кладывалась до лучших времен, тем более, что само ис¬следование только-только начиналось. Готовя рукопись по системе химии к первому изданию, я увидел перио¬дичность в чередовании гласных в алфавите, и эту пер¬вую табличку в шутку дарил друзьям как пример моей увлеченности системами. Параллельно я непрерывно искал систему аминокислот, которая, становясь все более совершенной, приводилась во всех моих публика¬циях. Тогда же, еще в 1993 году, я обратил внимание на обратный ход кодов порядковых номеров как на ключ к систематике молекул в химии. Но в конце 1996 года я неожиданно для себя снова обратился к алфавиту, и на¬стоящая «бездна» — новое миропонимание, следующее из его системности, заставило бросить все и целиком сосре¬доточиться на лингвистике и молекулярной биологии.

Мне представилось очень важным изложить в популяр¬ной форме непосредственное рождение «безумных» идей, которые оказались впервые систематически представле¬ны именно в этой небольшой работе.
Эта книга создавалась одновременно с исследовани¬ями как дневник возникновения нового знания «на кон¬чике пера».
О каком новом знании идет речь? Что, собственно, от¬крыто в моей небольшой книге? Можно говорить, по край¬ней мере, о десяти взаимосвязанных тезисах.
1 В нашей речи и текстах, на каком бы языке они ни были воспроизведены, действуют неизвестные до сих пор законы распределения звуков и букв, выражаемые симметричными и периодическими функциями.
2 Открытые закономерности позволили впервые по¬строить научную теорию алфавита и сформулировать основные понятия этой теории,
3 Алфавит — система столь же строгая, как в химии, причем одновременно и фонологическая, и лингвисти¬ческая, и психологическая, и естественнонаучная. Эле¬менты этой системы — буквы, названные «мысле-буквы» или «молекулы сознания».
4 Звук человеческой речи имеет сложное системное строение и в свернутом виде содержит в себе всю струк¬туру и все закономерности алфавита — системы звуков, как, скажем, атом урана в своей структуре отражает всю систему Менделеева.
5 Единый «праалфавит» нашей цивилизации, источ¬ник и прообраз всех современных (неиероглифических) алфавитов, существовал всегда и существует поныне, и его структура, его закон является сущностью всех азбук человечества— отугаритской клинописи и письма циви¬лизации майя до арабского алфавита, кириллицы и лати¬ницы.
6 Закон организации лингвистического и молекуляр¬ного «праалфавита» был известен в глубокой древнос¬ти. Вслед за Еленой Петровной Блаватской мы можем повторить, что «Современная наука есть лишь искажен¬ная Древняя Мысль...». Но сейчас вновь обретаемый «пра¬алфавит» с его гармонией и красотой станет подлинным «про-алфавитом», составит основу нашего понимания и проектирования будущего.
7 Обнаружена и доказана система аминокислот бел¬ка — первая в истории химии подлинная естественная система молекул.
8 Обе открытые системы — алфавита и аминокис¬лот — имеют одинаковые структуры, инвариантны (изо¬морфны) друг другу, а, следовательно, эта система как единый закон организации прошивает слои иерархично-го многослойного мира, проявляя себя, с одной стороны, на молекулярном уровне, а с другой — на уровне психики и сознания. Соответственно, для понимания и дальней¬шего исследования процесса мышления наиболее со-временной и продуктивной будет «живая» модель синте¬за белка в клетке живого организма.
9 Обнаружив сквозную «линию сшивки» систем (ал¬фавит — аминокислоты), мы получаем новое основание для подтверждения идеи Теофаста Парацельса о «соот¬ветствии» мира природы и человека. Не рассматривая промежуточные слои, мы можем сразу соотнести два ин-вариантных мира — мир косной и живой материи (систе¬ма Менделеева и система аминокислот) и, соответствен¬но, мир психики и сознания человека (пока еще неизве¬стная науке «система Менделеева для элементов психики» и «система сложных психических «мыслеформ», «моле¬кул-букв», или алфавит). Результаты моего исследования в точности подтверждают тезис В.П. Казначеева о том, что интеллект это фундаментальное свойство живого вещества. Детализация открывающейся картины мира позволит лучше понять взаимодействие интеллектуаль¬ной и вербальной деятельности человека и человечества с процессами в косной и живой материи и, более того, разработать соответствующие методы воздействия этих процессов друг на друга.
10 Последний тезис, не нашедший места в тексте книги, но непосредственно вытекающий из комплекса высказанных идей, заключен в том, что вслед за Н.И. Вавиловым, который открыл центры происхождения культурных растений, мы можем утверждать существование «центров происхождения культуры» как очагов древней письменности, древних алфавитов, древней культуры, отражавших глубочайшие прошлые знания и ставших катализаторами современной цивилизации. Эти взаимо¬связанные центры (В.М. Иллич-Свитыч доказал единые корни языков древности) предстоит еще выявить и уточ¬нить их расположение. Имея свидетельства лингвистов (Р, Якобсона, Г. Гийома и др.) о том, что современные языки вовсе не сложнее древних (санскрита, например), мы можем по-иному понять выдающееся эволюционное открытие Н.И. Вавилова. В этих локализованных «цент¬рах происхождения» геномы культурных растений в наи¬большей степени сохраняют до сих пор достижения ген¬ной инженерии древних.

Поскольку я занимался проблемами химии, так вышло, что непосредственно по теме исследования — теме ал¬фавита — ничьи мнения, а тем более ничьи убеждения, не мешали мне в работе, комплекс новых идей рождал¬ся «здесь и сейчас», и лишь затем я занялся литератур¬ным поиском. В какой то мере я делал это осознанно, занимаясь подтверждением своих собственных гипо¬тез и не отвлекаясь на возможные другие современные концепции.
Сейчас, когда книга уже сверстана, я наконец-то (пос¬ле отдельных ссылок и сенсационных газетных публика¬ций) прочел монографию «Волновой геном» П.П. Гаряева (Москва, 1994), в которой на основании собственного экспериментального материала, работ М.М. Маковского по лингвистической генетике и ряда других данных автор развивает гипотезу Жакоба и Р. Якобсона об общности знаковой структуры человеческой речи и последователь-ностей ДНК и, более того, предполагает возможность со¬здания новых «методологических подходов мягкого регуля-торного вхождения в неизвестные ранее семиотические аре¬алы генетического аппарата высших биосистем»*
И самое главное— это предостережение П. Гаряева. Автор пишет: «Открывшийся новый информационный ка¬нал, соединяющий Слово и Геном, требует нравственно и этически взвешенного подхода, поскольку манипуляции такого рода с аппаратом наследственности непредска¬зуемы по своим потенциальным отрицательным последствиям. Если данные (...) будут подтверждены в незави¬симых исследованиях, необходима система жестко определенных запретов, подобная уже существующей в генной инженерии»,
Моя книга —то самое независимое исследование, бо¬лее того, здесь я раскрываю точное соответствие букв и аминокислот и поэтому действительно наступает вре¬мя, когда эту область необходимо переводить из «чистой науки» под общественный или государственный контроль
В это же время мне удалось обнаружить работу А.В. Зиновьева «Тайнопись кириллицы» (Владимир, 1991), которая обязательно должна быть названа в ряду иссле¬дований алфавита. Разумеется, эта книга посвящена ис¬ключительно кириллице и в ней предложена иная (по сравнению с предлагаемой мной) структура алфавита, но в главном, в понимании азбуки как основы мироустрое-ния, наши подходы оказываются очень близки. Автор даже определил две зеркальные части алфавита(!), но у него это — противоположности, антиподы, «добро и зло», соб¬ственно алфавит и его «тень». Как мне представляется, на самом деле в любом алфавите имеются два симмет¬ричных периода, но они противопоставлены, но не проти¬воположны, это «добро и добро» разного качества, это «мужское и женское», «инь и ян».
Осмелюсь высказать мнение, что мои выводы могут быть названы ноосферными, поскольку они раскрывают внутренние связи (собственные закономерности) ноо¬сферы, выражаемые единством структуры алфавита — системы разума (ноосфера В.И, Вернадского — сфера разума) и системы элементов структуры жизни (амино¬кислоты — единицы молекул белка — основы жизни в биосфере). Полагаю, что идеи, изложенные в этой ра¬боте, разумеется, взятые в неразрывной связи со своим научным и культурным фундаментом, скорректированные и уточненные после их сравнения с другими современ¬ными концепциями, составят основания синтетических наук XXI века, идущих на смену современной экологии — ноологии и ноосферологии, предметом которых будет собственно сама ноосфера, ее необычные и удивитель¬ные законы.

Кто-то из читателей наверняка спросит о практичес¬ком значении открытия системы алфавита и аминокис¬лот. Я бы напомнил ему слова из песни «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», которые очень точно отра¬жают особенность времени, в котором нам довелось жить. Немало из того, что было известно из сказок и легенд» уже реализовано, но человечество все еще не построило «Вави¬лонскую башню» прямого и непосредственного понима¬ния друг друга без переводчиков. Убежден, что такое пони¬мание возможно и скоро наступит благодаря проникно-вению в тайны «белкового» синтеза мысли (единого для всех языков) и тайны процессов оформления их в такую, на первый взгляд, непохожую друг на друга, разноязыч¬ную речь. Мое исследование вместе с работами группы П. Гаряева наверняка окажет непосредственное влия¬ние на развитие молекулярной биологии и генной инже¬нерии, но эти практические результаты смогут принести добро и пользу лишь при строгом этическом контроле.
Начиная работать над системой алфавита, я впервые увидел неизвестную фотографию Н.И. Вавилова в окру¬жении соратников, среди которых был и мой, молодой тогда, дедушка. Это фото десятилетиями тщательно скры¬валось в семейном архиве. Моего деда, Сергея Алексе¬евича Федотова, не стало в 1956 году; папки с его труда¬ми пропали тогда же, за три года до моего появления на свет,,. Как знать, возможно, именно в этом заключено бо¬жественное провидение: быть может, моя книга — это те самые рукописи? Ведь сказано классиком: «Рукописи не горят»,..
В этом предисловии я хочу выразить сердечную признательность всем, без чьей помощи и поддержки эта книга не могла бы быть задумана и завершена, и в пер¬вую очередь моим наставникам Л.П. Дмитриевой, И.А. Зимней, А.И. Субетто и Д,Н. Трифонову, которых я хотел бы считать своими учителями и научными руково¬дителями.
Увлечение алфавитом зарождалось в удивительной творческой атмосфере кафедры естествознания и все¬го университета Академии Бизнеса и Банковского дела г. Тольятти, которую создавал ректор Н.Н. Александров.

Низкий поклон моим близким и родственникам, при¬нявшим на себя изрядную долю тех долгих «мук творче¬ства», которые неизменно сопровождают счастливые мгновения озарения,
Искреннюю благодарность я приношу всем друзьям, которые поддерживали меня в моих исследованиях, и осо¬бо Татьяне Мурашкиной и Григорию Потоцкому, убедив¬ших меня не откладывать эти «азбучные истины» и не-пременно написать книгу.
С самого начала работы по алфавиту я чувствовал внимание и поддержку моего издателя С.Н. Удаловой, которая к тому же оказала важную техническую помощь в процессе написания рукописи.
Хочу поблагодарить также работников многих библио¬тек—«ленинки», библиотеки ИНИОН, библиотеки Инсти¬тута востоковедения и особенно Университетской биб¬лиотеки г. Саратова за возможность осуществления мо¬его замысла.
Геннадий Длясин
Тольятти, сентябрь 1997 г.

В начале было слово...

ВВЕДЕНИЕ

Дорогой читатель! В современных научных журналах есть хорошее правило — автор сам должен указать в ру¬кописи «ключевые слова», по которым позже информа¬цию об этой работе будут располагать в аннотациях, ре¬феративных сборниках и каталогах библиотек. В данном случае это такие слова: Система, графика, фонетика, письменность, буква, азбука, система азбуки, семиоти¬ка, химия, молекулярная биология, биохимия, биология, аминокислота, система аминокислот, белок, ген, геном,
Эта книга была задумана как научная и одновремен¬но научно-популярная, но в то же время связанная с проблемами культуры и человековедения. К этому ав¬тора подвигла уникальность избранной темы — темы единства первооснов живой материи и культуры. Она не вмещается только в научные рамки, а обнаруживает¬ся в основании знания самого различного толка: от на¬учного до мифологического и религиозных. Мне трудно строго определить жанр своей работы еще и потому, что в научно-популярных книгах не рассказывают о своих от¬крытиях впервые, а в научных работах никогда не обра¬щаются к читателю от первого лица...
Рассказывая о своей рукописи отцу, брату и своим сыновьям, я уже видел, что она им интересна одинаково. Уверяю вас, что приводимые схемы и графики всегда будут строго выверены, но никогда не будут «сухими». Каждое научное построение будет эстетически значи¬мым, чтобы оно запомнилось и профессору, и мальчишке, только начинающему познавать и изучать мир. Конечно, некоторые части работы будут трудны для восприятия и легкого понимания, но без этого обойтись невозмож¬но, поскольку привычные вещи впервые приходится из¬лагать совершенно по-новому. В работе вы встретите множество рисунков, иногда будет казаться, что их значи¬тельно больше, чем текста, но именно такими научные трактаты были всегда, начиная с древности и вплоть до XVII века. Более того, вспомним, что еще совсем недавно, всего несколько веков назад, научные сочине¬ния писались... в стихах. Может быть, это время когда-нибудь наступит снова?
Сейчас, когда книга уже готова, мне хотелось бы, что¬бы ее с одинаковым вниманием прочел философ и хи¬мик, биолог и филолог, художник и физик, священник и теософ, верующий и атеист, и вообще просто любой человек, независимо от его занятий — тот человек, кото¬рый не перестал искать новое и по-детски удивляться красоте мира. Пусть ученый недоверчиво и скрупулезно следит за доказательствами — к нему обращены стро¬гие понятия и таблицы, пусть художник откроет для себя гармонию графических научных построений, а ребенок увидит только азбуку и запомнит один рисунок. Я рас¬считываю на то, что каждый найдет в этой книге что-то важное для себя, что она даст импульс творчества. Если Ваш ребенок прочтет эту книгу с увлечением и будет иногда заглядывать в сноски, то незаметно для себя заодно повторит курс школьной химии. При этом, обра¬тите внимание, что, даже если Вы прочитаете эту книгу «по диагонали», но будете внимательны к рисункам и графикам, Вы не упустите главного!
Мне бы очень хотелось, чтобы читатель понял вместе со мной (или хотя бы допустил на минуту), что двуглавый орел на гербе страны и две переплетенные змеи на ру¬каве таможенника — это не только символы государ¬ственности, это прежде всего символы знания, глубо¬чайшего и древнего, как сам мир. Чтобы наши дети — жители XXI века—запомнили, что есть не только неоткры¬тые «острова» — есть неоткрытые «континенты»...

Глава первая
Начала теории алфавита

Есть многое на свете, друг Горацио,
что и не снилось нашим мудрецам...
Вильям Шекспир

Что может быть привычнее и обыденнее азбуки? К ней, как и к таблице умножения, мы относимся как к тривиаль¬ному детскому учебному пособию. Возможно читатель уже поморщился, посчитав, что ему, взрослому человеку, пред¬лагают поиграть в кубики с буквами в детском саду.
Не стоит торопиться с оценкой. Дело в том, что мы не понимаем смысла выражения «азбучная истина». Уда¬рение надо делать не на первом, и не втором слове, это сочетание слов также предельно и окончательно, как зе¬леная трава и розовый рассвет.
В чем же заключена эта истина? Чтобы это выяснить, давайте вместе со мной подойдем к азбуке с позиции исследователя-
На форзаце любого словаря, энциклопедии или спра¬вочника мы находим знакомый алфавит. Эта совокуп¬ность букв несет на себе огромную функцию- Во-первых, это одна из главных (если не самая главная) фундамен¬тальная матрица нашего сознания, а во-вторых —это важ¬нейший инструмент систематизации и алгоритм поиска во всевозможных словарях и каталогах.
Я попытаюсь доказать, образно говоря, что любой ал¬фавитный каталог (например, в библиотеке) по сути своей является систематическим (т.е. смысловым). Разумеется, речь не идет (пока?!) о каком-то глубинном смысле пер-вой буквы имени или названия — речь идет о том, насколько систематичен сам алфавит. Ведь мы до сих пор знаем и изучаем его как множество букв, но он не дотягивает до системы.
Далее мы будем часто пользоваться этим понятием и, конечно, следует остановиться на его значении. Им ши¬роко пользуются, ибо можно без натяжки сказать, что си¬стема — во всем, и все есть система. Сейчас в мире известны несколько цельных и детально разработанных так называемых общих теорий систем, которые с успе¬хом применяются во всех отраслях знания и видах чело-веческой деятельности. Обычно их называют по фами¬лии создателя и мне ближе оказались две таких теории: общая теория систем Ю.А. Урманцева, знакомая с юно¬сти, и системогенетика А,И. Субетто, с которой я позна¬комился в последние годы. Короче говоря, из теории сле¬дует, что система это такое множество элементов, в ко¬тором установлены взаимосвязи между ними, принципы, организующие их в единое целое. Система сама являет¬ся элементом другой системы, а ее элемент —тоже сис¬тема. Она внутренне1 упорядочена, для нее обязательно наличие организующего закона. А основа законов тако¬го рода — гармония и ритм.

Возвращаясь к нашей теме «Алфавит как система», можно наметить два пути: первый — поставить алфавит в однозначное соответствие с какой-то известной сис¬темой, а второй — попытаться найти собственные зако¬номерности структуры. Примером первого подхо¬да является сопоставле¬ние алфавита с фазами Луны по К.А. Кедрову (рис.1) [32, с.18]. Автор интуитивно увидел бли¬зость числа букв и фаз Луны и попытался пока¬зать их графическую схо¬жесть. Однако моя зада¬ча — не подобное интуи¬тивное, а точное научное исследование, поэтому я выбираю второй путь.
Са¬мое парадоксальное: за¬вершая свое исследова¬ние, мы обнаружим, что на самом деле алфавит действительно однозначно соот¬ветствует иной системе, но... неизвестной. Причем неизвестной именно потому, что истинная суть азбуки до сих пор оставалась непонятной. Справедливости ради отметим, что существует еще и третий путь исследова¬ния алфавита и весьма необычный — попытки его про¬чтения, когда каждую букву называют ее полным име¬нем — аз, буки, веди... Один из последних примеров — утверждения лингвиста из Украины А. Потапенко о том, что «практически вся кириллица составляет сплошной текст» [43].
Конечно, наш поиск, не может быть оторван от совре¬менной науки, и мы должны точно представлять себе об¬ласть знания и предмет исследования по крайней мере в начале работы. Обратимся к специалистам. Вот как по¬нимает азбуку современная лингвистика: «Алфавит как перечень графических символов (проще всего букв) вме¬сте с приданными им комбинаторными и позиционными характеристиками с функциональной точки зрения есть своего рода технический аппарат, «код-посредник», который служит обеспечению «перевода» звуковой речи в письменную и наоборот.-.» [1, с.253]. И еще одно оп¬ределение: «Алфавит... есть такое письмо, каждый знак которого, передает, как правило, один звук речи, является наиболее удобным типом письменности» [20, с. 16].
Лингвисты рассматривают теорию алфавита как со¬ставную часть графики и понимают объект этой теории как «исследование истории создания (алфавита — Г.Д.), его типологии и сознательного преобразования, напри* мер состава его элементов, внешнего их вида, его каче¬ства с оптической, эстетической, технологической, эко¬номической и прочих точек зрения» [1, с.60]. Отметим, что букву алфавита автор называет элементом, а это понятие является одним из основополагающих в теории систем.
Рассматривая свое исследование как синтетическое и межпредметное (то есть одновременно находящееся в едином поле объектов фонетики, лингвистики ит как это ни удивительно, химии и молекулярной биологии), заметим, что наш подход будет отличаться тем, что, во-первых, теорию алфавита мы переместим из «ячейки» гра¬фики в основание всей современной науки и культуры (ни больше и ни меньше), а среди «прочих точек зрения» выделим, на наш взгляд, главную — системную. Поме¬щение азбуки на столь высокий пьедестал не кажется преувеличением, если обратиться к Дирингеру, автору книги «Алфавит», который, анализируя роль письменности, при¬ходит к выводу: «...где существовала цивилизация, там было письмо и чтение, это справедливо как для отда¬ленного прошлого, так и для наших дней...» [20, с.31].
Великий Гаусс считал арифметику царицей матема¬тики. Следуя его примеру, будем утверждать алфавит как «царственную» систему теории языка. Ну, а буквы в такой системе станем рассматривать как символы не¬ких качественно особых отвлеченных элементов. Инди¬видуальность, специфика каждого такого элемента фо¬нетически выразится через соответствующую вибрацию.
С какой «кириллицей» мы будем работать? Не иска¬зится ли изначальный смысл системы, рассмотрением современного алфавита без «ять», «ижицы» и «фиты»2? Полагаю, что не отразится. И причина здесь в том, что последняя реформа отечественной письменности, как мне кажется, делалась под лозунгом «взаимно однознач¬ного соответствия: {звук речи = буква текста}». Это как раз то, что надо. Если обнаружится гармония совре¬менного алфавита, то это будет отражением и подтвер¬ждением гармонии звуков родной речи,
Такой подход требует поиска симметрии взятой сис¬темы. Дело в том, что симметрия оказывается фунда¬ментальной и формообразующей основой любой систе¬мы—в этом едины все существующие на сегодня тео¬рии систем.
В исследовании такого рода наилучшим примером для нас была и будет Периодическая система Д.И. Менде¬леева*

(см. далее https://yadi.sk/i/9G6LrSecNuyxZg )

Книга Г.Длясина хороша тем, что раскрывает идею о системности алфавита. Но вызывает сомнение правомерность взятия Г.Длясиным за праалфавит уграитско-финикийской письменности. Это не вписывается в систему сокровенных знаний. По системе сокровенных знаний человечество постепенно деградирует, переходя из вершины своего развития в золотом веке к упадку в железном. Так же деградирует и алфавит, от более сложного, совершенного, отражающего всю палитру звуков и их оттенков к примитивному, построенному на основных звуках. Из русского языка исчезают слова, определяющие различные оттенки чего-либо. Доходит до того, что одно слово обозначает различные предметы или явления. А ведь у каждого предмета или явления должно быть свое имя, определяющее только его.
По Длясину получается, что в начале был примитивный алфавит, отражающий основные звуки, затем (на примере русского) он зачем-то включил в себя лишние буквы, по всей видимости деградировал. Но вот в последнее время опять стал упрощаться, откидывая ненужные буквы, по всей видимости эволюционируя к совершенству вместе с цивилизацией. Эти соображения хороши для людей, придерживающихся теории происхождения человека от обезьяны. То есть из этого следует, что человек в древности был глупее, чем сейчас, и пользовался ограниченным набором букв и, по всей видимости, и слов (был похож на Эллочку Людоедочку из «12 стульев»).
Это противоречит древним писаниям, в которых описываются древние цивилизации, по сравнению с которыми наша цивилизация просто убожество.
Также порождают сомнения в первичности куцего финикийско-угаритского алфавита новые исследования истории цивилизации, выдвижение новых версий исторического развития народов Земли. Возникают новые центры цивилизации и культуры в тех местах, которые раньше считались дикими, а так называемые центры древней культуры оказываются задворками и окраинами великих империй. Так не являются ли этот урезанный алфавит деградировавшими осколками более объемного и совершенного алфавита. Ведь можно заметить, что у народов, имеющих более развитой алфавит и язык, более богатая мифология, возвышенная религия, сложная и в то же время легко воспринимаемая сознанием философия. Все это в свою очередь отражает богатство внутреннего мира этих народов.
А людям, у которых внутренний мир примитивен, и записать им надо перечень товаров или имена должников, им и букв особо много не надо.
Из этого можно заключить, что алфавиты, содержащие минимум букв, отражающих лишь основные звуки человеческой речи, возникли на окраинах империи, вернее не возникли, а основной Божественный алфавит, заключающий в себе графическое изображение сотворения мира, деградировал соответственно умственному уровню народов, населяющих эти окраины. И, если и использовать интересную догадку Г. Длясина о системности и периодичности алфавита, то по отношению к более объемному, богатому звуками и их сочетаниями, более совершенному алфавиту.
Хотелось бы также указать на материал, который автор использовал для исследования частоты использования букв. Для кириллицы это были «Памятка» Ю.Н.Рериха, небольшой текст и его собственная диссертация. Для латиницы – «Подготовка инженера». Можно представить, какими словами изобилуют два последних произведения.
По всей видимости для исследования языка и алфавита необходимо использовать эпические произведения, написанные много ранее нашего времени, т.к. в них язык отражен во всей своей красоте и совершенстве.
И еще. Автор делает много натяжек, в чем сам и признается. Это может зародить подозрение, что он пытается некоторые вещи притянуть за уши, переставляя буквы с места на место, какие-то вовсе исключая.