С.Белковский о событиях в Венесуэле

А.Нарышкин: с каким чувством вы смотрите на события в Венесуэле?
 
С.Белковский― С плохо скрываемым чувством злорадства. Во-первых, потому что на земле есть страны, где живется гораздо хуже, чем у нас, в Российской Федерации. Кроме того, ясно, что все-таки никакой политический режим, даже режим Мадуро не вечен. Ну и, наконец, как говорилось в одном популярном американском детективе, популярном в  СССР в  80-е годы, там было «Джонсон-Джонсон, вечно ты не на того ставишь»
Вот как только  РФ начинает ставить на какую-то политическую силу и  вливает в нее многие миллиарды долларов, тут конец этой политической силе и настает.
А.Нарышкин― То есть, это как народная примета? Если Россия начинает с тобой заигрывать…
 
С.Белковский― Если много-много денег дала Россия — да, конечно. То  готовься  — Ростов-на-Дону не резиновый, надо изыскивать какие-то другие возможности покинуть собственную страну.
Но я думаю, что Венесуэла важна для России не только  как объект инвестиций в нефтяную отрасль, как нефтяная территория, поскольку, в общем, нефтеносных провинций в мире достаточно много, но и как важная территория для транзита наркотиков. Вот мост Венесуэла-Куба-Советский Союз, — назовем это так условно…
А.Нарышкин― А этот мост реально существует?
 
С.Белковский― Да, конечно. Это достаточно важно. Для того, чтобы качественно заниматься наркотиками, надо иметь в распоряжении государство. Ибо, как говорил известный корейский религиозный лидер, основатель секты «Мун», есть только два по-настоящему выгодных бизнеса в мире – это собственное государство и собственная религия.
Поэтому для того, чтобы гарантировать бесперебойные поставки кокаина и  приравненных к нему веществ, нужно иметь государственные возможности – нужно иметь армию, собственные авиаслужбы, спецслужбы, которые осматривают только те самолеты, которые надо, а не надо – не досматривают. Которые обеспечивают правильные воздушные коридоры, чтобы эти самолеты не посадили принудительно где-нибудь не на той территории.
Помните, когда Российская Федерация разводила и троллила США с  г-ном Сноуденом – потому что там нашли дезинформационные утечки в отношении США, что то Сноуден отправлялся с российскими журналистами в Гавану, то в Гавану, только без Сноудена, и журналистам пришлось возвращаться из аэропорта Хосе-Марти обратно, то была утечка, что Сноуден находится на борту президента Боливии Эво Моралеса. США поверили, будучи крайне недоверчивыми и наивными, и с базы Рамштайн в Германии были подняты самолеты, которые посадили воздушное судно Эво Моралеса в Вене, а Сноудена там не обнаружили.
А.Нарышкин― Сделаем небольшой перерыв. Политолог Станислав Белковский сегодня в нашем эфире.
А.Нарышкин― Продолжаем программу. Аргентина в этой конструкции моста получается одной из опор – мы помним историю с посольством и кокаином.
С.Белковский― Она оказалась плохой опорой. И чтобы таких эксцессов не случалось, нужны абсолютно дружественные демократические режимы — желательно, левого толка, такие как в Венесуэле и на Кубе, поэтому за них нужно держаться. Если что-то с Мадуро случится, то придётся переориентировать эти огромные поставки кокаина. Тем более что за их безопасность отвечает венесуэльская армия, рассматриваемая многими как филиал картеля «Солнца» — во множественном числе, несть такой важный наркокартель. То есть, венесуэльская армия фактически является службой безопасности этого наркокартеля. Курирует все это политик №2 в Венесуэле, которого зовут Диас Дадо Кадель. И может быть, в процессе многочленных торгов он и сменит Николаса Мадуро как некий компромисс, после чего будут назначены досрочные выборы. Не сразу, а через полгода-год, на что, условно, согласны и лидеры оппозиции.
Но Россия за это должна крепко держаться. Потому что как еще найти альтернативный канал этого транзита – это достаточно сложно.
А.Нарышкин― Не очень понимаю. Мне кажется, что американцы всегда про насаждение демократии, — зачем они поддерживают человека, который не выиграл на президентских выборах?
С.Белковский― А  не идет речь о том, что он станет полноценным президентом. Он абсолютно легитимен.
А.Нарышкин― Потому что назвал себя президентом?
С.Белковский― Нет. Давайте посмотрим на венесуэльскую конституцию так тщательно, как если ы она была российская — оппозиция выиграла парламентские выборы. Соответственно, он законно избранный спикер парламента. И  в этом качестве третье лицо государства после президента и вице-президента.
Соответственно, парламент начал делать движения по  отстранению президента Мадуро от власти. Тогда Мадуро фактически запретил работу парламента через Верховный суд – его функция сначала была делегирована Верховному суду, потом некоей Конституционной ассамблее, совершенно незаконному органу. То есть, все несколько первых траншей антиконституционных действий совершил президент Мадуро. Поэтому политическая ситуация в Венесуэле уже находится далеко за пределами конституционного поля – по  вине действующего президента, — он уже давно поставил себя вне закона. Если бы он не контролировал Верховный суд, то его можно было бы и отрешить от  должности с помощью тандема парламента и Верховного суда.
Поэтому ситуация по беспределу развивается довольно давно, и именно поэтому Хуан Гуайдо, который объявил себя временным президентом, и говорит о том, что он  станет президентом на некоторое время, после чего должны пройти новые выборы, на которых уже абсолютно легальный и легитимный джентльмен. Или дама, станет главой Венесуэлы.
А.Нарышкин― А дни Мадуро сочтены?
С.Белковский― Понимаете, в таком состоянии межеумочном система может пребывать довольно долго — давайте хотя бы посмотрим на нынешнюю Кубу. Еще в начале 90-х гг. многие предрекали режиму Кастро быстрое падение после прекращения экономической, военной, а тогда и политической помощи со стороны СССР и  краха социалистического лагеря, который тоже Гавану как-то подпитывал.
Но  прошло почти  30 лет. И режим Кастро, хотя и сами братья Кастро – один отошел в мир иной, а другой от власти, сохраняется.
А.Нарышкин― Да у нас все режиму Путина предрекают каждый год крах.
С.Белковскй― Да. Но  все-таки режим Путина гораздо стабильнее – экономическая ситуация стабильнее , чем в упоминаемых нами латиноамериканских странах. Поэтому – да, я думаю, что венесуэльскому режиму осталось недолго – просто в силу его вопиющей некомпетентности и того, что если режим Кастро имел некую внутреннюю волю к борьбе, персонифицированной в его вождях, лидерах той самой знаменитой Революции Барбудос, то  такой воли, харизмы и воли к борьбе в венесуэльском режиме я на сегодняшний день не вижу.
Конечно, есть огромные экономические интересы, в том числе, упомянутые мною прежде, которые будут заставлять людей цепляться за власть.
А.Нарышкин― Воля должна быть у режима, или у персоналий?
С.Белковский― И в персоналиях, и в режиме. Думаю, при Чавесе система была бы гораздо стабильнее. Видите – Янукович в сове время тоже считался носителем воплощенной воли и только некоторые знали, что на самом деле он психологически нестабилен. Здесь никогда не нужно путать внешнюю брутальность с истинным наполнением человека. Поэтому как он слился в  2004 году, когда был майдан, так он слился и в 2014, когда был Майдан-2.
Поэтому я тут оптимистичен в судьбе Венесуэлы – в плане смены режима, который все же произойдет. Другое дело, займет это дни или месяцы, — это другой вопрос.
А.Нарышкин― Россия, каким образом сейчас может помочь Венесуэле в целом и Мадуро в частности? Если вы уж вспомнили Януковича – будет ли это эвакуация какая-то, океанами. Морями?
С.Белковский― Эвакуация уже происходит. Сначала нам сообщили, что несколько сот сотрудников военизированной структуры, известной как «Вагнер», хотя известно, что по российскому закону частных военных компаний вообще не существует, поэтому это некое сообщество наемников, некая туманность, — прибыли в Венесуэлу, чтобы охранять Мадуро и осуществлять некие спецоперации, которые, может быть, уже и нельзя поручать местным войскам и спецслужбам.
А, кроме того, полетел самолет «Боинг-777», это очень большой самолет, который поможет вывезти в направлении России 20 тонн золота из  хранилища венесуэльского национального банка. Так что помощь идет полным ходом – стремительным домкратом. Тем более, авиапарк велик всевозможных частных компаний.
А.Нарышкин― Отряд «Россия»?
 
С.Белковский― Можно зафрахтовать любое количество самолётов и вывезти любое количество высокопоставленных венесуэльских лиц. И это, конечно, приведет к всплеску интереса к недвижимости в Одинцовском районе МО, в районе Сочи, Геленджика  — поэтому я советовал бы российским риелторам уделить сейчас всему этому повышенное внимание, может быть, даже провести «круглый стол», конференцию, или сделать спецвыпуск глянцевого журнала на тему «жилье для Мадуро».
А.Нарышкин― И переходить уже изданию на испанский.
С.Белковский― Обязательно, чтобы не  было как с Ашурковым – назовём его так. Нужно расширять лингвистические горизонты с учетом того титульного товара, который столь важен для пророссийских элит в Венесуэле и на Кубе.
А.Нарышкин― Почему, по-вашему, за Мадуро Россия не будет бороться на территории Венесуэлы? По примеру Сирии, например?
С.Белковский― А почему нет? Будет. Квази-вагнеровцы туда уже отправились. Венесуэла все-таки достаточно большая страна.
А.Нарышкин― Почему Мадуро не попросит помощи у России официально? Я видел в одном из его интервью, он рассказывал, что Россия нам помогает экономически, в военном смысле, он говорил о технике – правда, не признал наличие наемников.
С.Белковский― Потому что у Башара Асада не было выбора – его режим был на грани краха.
А.Нарышкин― А Мадуро?
С.Белковский― Он был более ясно на грани краха. Потому что военизированные формирования враждебные Асаду самые разные, ориентированные на разные внешние центры силы, контролировали тогда большую часть Сирии. И до падения Дамаска оставалось всего ничего. И роль России состояла не только в том, чтобы российские войска вошли на территорию Сирии, но в том, что они существенно осложнили удар по Сирии со стороны коалиции западных держав. Поскольку одно дело бить по Сирии, когда там нет российских войск и другое дело, когда они там есть.
Здесь же, в общем, никто – ни венесуэльские власти, ни венесуэльская оппозиция не хотят признаться, что они стремились бы решать свои проблемы с помощью иностранных войск каких бы то ни было – российских, или американских. К тому же, все-таки  и Сирия не близко к России, а Венесуэла тем более. И сама логистика доставки войск, вооружений значительно сложнее. В общем, с Каспийского моря Каспийской флотилией не постреляешь по территории Венесуэлы.
Поэтому, думаю, здесь Москва будет делать ставку на то, что при ее экономической поддержке и неформальной силовой, то есть, отправка силовиков, которых к делу не подошьешь, потому что они не имеют никакого юридического отношения к  Вооруженным силам РФ, — им удастся этот падающий режим удержать. Думаю, что все-таки удержать его в долгосрочной перспективе никоим образом не удастся.
А.Нарышкин― А почему нельзя до сих пор легализовать ЧВК «Вагнера» и другие – как вы сказали? – туманности наемников?
С.Белковский― Да, туманности наемников. Потому что весь их смысл в нелегальности. Если частные военные компании будут легализованы и примется соответствующий закон, то, во-первых, будут ограничены их функции – выяснится, что они уже не могут вести войну, участвовать в боевых действиях наравне с регулярными частями – функций у них будет гораздо меньше по закону.
А.Нарышкин― То есть, то, что сейчас, удобнее?
С.Белковский― Да. Охрана транспортных путей, логистических конструкций, резиденций политиков, отдельные вылазки, но не полная эмуляция режима Вооруженных сил. Во-вторых, тогда нельзя будет отмежеваться от  этих наемников, ни живых, ни мертвых,  — чем сегодня Россия активно и занимается: погибли граждане России где-нибудь, будь то  Сирия, ЦАР или Венесуэла, — ну, и  бог с ним, — такова позиция Москвы.
А.Нарышкин― Ну так погибли люди, у которых были бейджики ЧВК «Вагнера».
С.Белковский― Пусть даже они российские граждане, но они не имеют к государству никакого отношения, — отправились на свой страх и риск. И  Кремль не признает никакой ответственности за них ни  перед мировым сообществом, ни перед внешними игроками, ни, собственно, перед семьями этих людей, которые не имеют права ни на пенсии, ни на компенсации — ни на что. Собственно, потому бывшие наемники и ведут борьбу за легализацию ЧВК.
Москва заинтересована в том, чтобы эти наемники были в серой и черной зонах. Если они будут выведены на белый свет и легализованы, тогда пользы от них будет гораздо меньше.
 
https://echo.msk.ru/programs/personalno/2361127-echo/