С. Друговейко-Должанская СКОЛЬКО БУКВ В РУССКОЙ АЗБУКЕ

**Белов** Чт Апр 11, 2019 1:46 am

Кажется, что грамотный ответ на этот вопрос может дать любой первоклассник: разумеется, в алфавитном списке «от А до Я» содержится ровным счётом 33 буквы. Однако то, что для школяра является непререкаемой, «азбучной» истиной, аксиомой, для того, кто способен припомнить некоторые факты из истории нашего языка и попытаться осмыслить некоторые тенденции в его развитии, становится всего лишь теорией, которая не всегда подтверждается практикой живого употребления.

Начнем с того, что в первом нашем алфавите, созданном Кириллом и Мефодием, букв было намного больше – согласно дошедшим до нас рукописям XI в. в состав кириллицы входило 43 символа. Ибо, взяв за основу греческий алфавит, братья-первоучители специально для передачи графическими средствами специфических звуков славянской речи дополнили его новыми буквами: например, Ж, Ш, Ъ, Ь,«юс большой» и «юс малый». Однако при этом некоторые из символов славянского алфавита оказались дублетными: например, перенесённые Кириллом и Мефодием из греческого алфавита буквы О и передавали разные звуки греческого языка, [О] краткое и [О] долгое, хотя в славянских языках эти звуки не различались. Так уже на первом этапе существования нашей азбуки в ней появились избыточные буквы.¹

Для обозначения одного и того же звука "И" в кирилло-мефодиевском алфавите существовало целых три графемы. Связано это было с тем, что первоначально в русской азбуке они имели разное цифровое значение: ("И восьмеричное", или "иже") обозначала число 8; ("И десятиричное") - число 10; ("ижица") - число 400. Кроме того, ижица некогда обозначала особый вариант звука "И", близкий к немецкому "Ü". Постепенно, после того как славяне стали активно использовать арабскую и латинскую цифирь, эти буквы стали восприниматься как избыточные: чаще всего использовалась буква "и восьмеричное", стало применяться главным образом перед гласными и перед Й (такое использование этой буквы было узаконено в 1758 г. Академией наук), ижица - лишь в немногих заимствованных греческих словах (м ро, с нод). Окончательно и ижица были исключены из нашего алфавита только в 1917 году. Была, впрочем, у буквы и еще одна роль: она служила смыслоразличительной графемой в словах "миръ" ('согласие, отсутствие вражды') и "мiръ" ('вселенная'). Например, в заглавии романа Л.Н. Толстого «Война и мир» автор употребил антонимическую пару слов. Уже после смерти Толстого, в 1913 году, при очередном переиздании романа была допущена досадная опечатка: на первой странице первого тома в заглавии произведения было напечатано "мiръ". И хотя во всех остальных томах этого издания название было воспроизведено верно, в соответствии с авторской волей, опечатка послужила источником для весьма распространённого заблуждения, будто бы Толстой упомянул в романе мир как вселенную, а не мир как противоположность войне.² А вот с названием поэмы В.В. Маяковского «Война и мiръ», которое и было задумано поэтом как орфографическая антитеза заглавию толстовского романа, произошёл казус обратного свойства – после исключения из алфавита буквы значение названия приходится разъяснять в комментариях…

Борьба с "лишними" буквами происходила на протяжении всей истории русской орфографии: часть из них была исключена из алфавита в результате реформ Петра I (1708-1710 гг.) и Российской Академии наук (1735) (тогда из азбуки исчезли символы , , , «зело» и «юсы»), другая часть – при орфографической реформе 1917-1918 гг., когда наша азбука потеряла такие буквы, как , , , .

Однако исторические изменения «азбучной истины» не ограничивались только исключением ставших ненужными символов. Так, реформой Российской Академии наук (1735) в алфавит были добавлены новые буквы - Э и Й (хотя неофициально «и краткое»³ начали употреблять еще в ХVI-ХVII вв.). Причём появление первой было встречено весьма неприветливо. Писатель А.П. Сумароков обозвал эту букву «уродом», а М.В. Ломоносов в «Российской грамматике» не посчитал нужным включить Э в азбуку, так обосновав свое решение: «Вновь вымышленное или, справедливее сказать, старое е, на другую сторону обороченное, в российском языке не нужно, ибо 1) буква е <...> может служить и в местоимении етот, и в междометии ей; 2) для чужестранных выговоров вымышлять новые буквы весьма невыгодное дело <...> ; 3) ежели для иностранных выговоров вымышлять новые буквы, то будет наша азбука с китайскую». И в самом деле, буква Э употребляется по преимуществу в заимствованных словах (из русских только в местоимениях и междометиях: этот, этакий, эхма, эвон, эге-ге…). Однако именно она помогает нам правильно читать такие, например, имена собственные, как Эврипид, Эвклид, Эрмитаж, в которых начальному [э] не предшествует [j], но Египет, Европа - с [э] йотированным, тогда как до появления Э в нашем алфавите такое различение было невозможным.

Необходимость введения в славянский алфавит буквы Й, впрочем, также не раз оспаривалась филологами. Так, еще в конце ХVII столетия словенский учёный Юрий Крижанич обратил внимание на то обстоятельство, что буквы Ь и Й никогда не употребляются в одинаковых позициях: Ь возможна только после согласных, а Й только после гласных. И потому предложил использовать только Ь и писать краь, стоь, пеьте и т. п. Три века спустя с Крижаничем согласился и Роман Якобсон, в статье «Избыточные буквы в русском письме» (1962)⁴ отмечавший, что при замене Й на Ь ненужной сделалась бы и буква Ё, так как написание льот позволило бы прочесть и мягкий звук [л] и йотированное [о]…

Буква Ё, ставшая самым молодым из символов русского алфавита, была официально утверждена 18 ноября 1783 года решением Российской Академии наук во главе с княгиней Екатериной Дашковой. До этого для обозначения ударного [О] после мягких согласных в 1735 г. был введён диграф , и писали, например, всiô, слiôзы.

¹ Об этом говорится, например, в статье Д. Языкова «Замечания о некоторых русских буквах», где автор, излагая историю создания славянского алфавита, замечает: «Отдавая полную справедливость отцу наших письмен <...>, должно однако же признаться, что из греческой азбуки перенес он в нашу и такие [буквы. - С. Д-Д.], которые там сами по себе или в составлении с другими имели различные выговоры, а у нас получили одинакие / , , , , , , /, и еще такие, которые могли составляться / , /. Это самое сделало славенское наше правописание отменно затруднительным» (Цветник. 1809. Ч.2. № 4. С.55-81) (Подробнее об этом см. в нашей статье «К истории русской азбуки»).

² «В наше время с его стремлением пересматривать всё и вся эта версия стала даже модной. Нет-нет, да и встретишь в периодической печати высказывания в пользу «более глубокого» понимания романа Толстого. <…> В статье, посвящённой новой постановке в Мариинке оперы Прокофьева «Война и мир», автор между прочим, в скобках, замечает: "…вспомним, что мир в названии романа вовсе на антоним войне, а общество и, шире, Вселенная" («Литературная газета», 2000, № 12).Так и сказано: "вспомним"!» (Н.А. Еськова. Популярная и занимательная филология. М.: Флинта: Наука, 2004).

³ А точнее говоря, «и с краткой», поскольку составлена была эта буква из буквы И и надстрочного знака, называемого «крáтка».

⁴ Selected writing, 1962, I.

Но от официального утверждения буквы Ё до ее тиражирования печатным станком прошло целых двенадцать лет – первая книга с её использованием, «И мои безделки» И.И. Дмитриева, была напечатана только в 1795 г. А вот Л.Н. Толстому повезло меньше: из-за нежелания типографии возиться с изготовлением литеры Ё автору не удалось сохранить правильное написание фамилии героя романа «Анна Каренина». Толстой нарёк его Лёвиным, использовав для этого своё имя, а вместо этого типография набрала совсем другую фамилию — Левин. И доныне занимает эта буква в русской азбучной семье положение сиротки-приёмыша.

Согласно «Правилам русской орфографии и пунктуации, Ё обязательна для употребления лишь в следующих случаях:
1. Когда необходимо предупредить неверное чтение и понимание слова, например: узнаём в отличие от узнaем, всё в отличие от все; вёдро в отличие от ведрo; совершённый (причастие) в отличие от совершeнный (прилагательное) и т. д.
2. Когда надо указать произношение малоизвестного слова, например: река Олёкма.
3. В специальных текстах: букварях, школьных учебниках русского языка, учебниках орфоэпии и т. п., а также в словарях для указания места ударения и правильного произношения».

Однако и эти правила нередко издателями игнорируются. И попробуйте-ка угадать, что именно имели в виду создатели таких заголовков и названий: «Все для дома», «Все для дачи», «У нас все для вас», «В Кремле все как 100 лет назад», «Боевых быков отправят к телкам», молоко «Тема»… А вот ещё один связанный с употреблением буквы Ё курьёз – можно сказать, курьёз в квадрате. В завершающих строках напечатанной в журнале «Нева» (2004, № 10) рецензии Анны Кузнецовой на роман Людмилы Улицкой «Искренне Ваш Шурик» написано буквально следующее: «Неожиданность, чудом проникшая в этот идеально защищенный от художественной заразы текст, - это его екающий диалект. Нет-нет да и встретишь на этих страницах ничем не объяснимые, непонятно как образовавшиеся одноплановые опечатки: сколько бы раз не⁵ встретилось в тексте упоминание кубинца, он будет охарактеризован как «темнокожий». «Слезами» здесь пишется как «слезами». Еще встречаются такие изыски, как «все прочие препятствия», «легко встать из-за стола», приятную теплоту»…». И читатель рецензии не только вряд ли поймёт недоумение критика, но и сам останется в недоумении: и что же странного в том, что «слезами» пишется как «слезами», что же «изысканного» могла усмотреть критикесса в «темнокожем кубинце» или «приятной теплоте»?.. Пока не раскроет саму книгу Л. Улицкой (М.: Изд-во Эксмо, 2004) и не обнаружит, что в этом издании (в отличие от журнала «Нева») последовательно употребляется буква Ё и что по принципу «застав дурака Богу молиться – он и лоб расшибёт» через Ё напечатаны здесь и такие слова, как «слёзами», «тёмнокожий», «лёгко», «тёплота»… Только и остаётся, что, воспользовавшись подходящей к теме цитатой из книги Людмилы Петрушевской, воскликнуть «Йо мойо»!⁶

Злоключения этой буквы, занимающей «седьмую и, безусловно, освящённую позицию» среди «благословенного числа звёздочек-литер нашей азбуки», позволили авторам книги «Два века русской буквы Ё. История и словарь» (М., 2000) Б.В. Пчелову и В.Т. Чумакову назвать её «одним из символов русского менталитета».

Недаром столь значительной акцией стало празднование 220-летнего юбилея буквы Ё, организованное петербургским Музеем истории города. А в Ульяновске, на родине знаменитого писателя и историка Н.М. Карамзина, который долгое время считался изобретателем этого буквенного знака (хотя на самом-то деле всего лишь использовал Ё при печатании сборника «Аониды» в 1796 г.), был недавно поставлен памятник этой букве⁷ … И всё множатся ряды «ёфикаторов» - ревнителей последовательного употребления Ё. Ибо, как заявляет один них, Игорь Сид, «буква ё, этот, по определению эссеиста Владимира Березина, "единственный umlaut русского языка", всё явственнее исчезает из нашей жизни. Между тем она олицетворяет собой всё живое (тёплое, весёлое, клёвое, смышлёное, стёбное, непутёвое, лёгкое, тяжёлое, жёлтое, зелёное, твёрдое, надёжное, слёзное, скабрёзное, курьёзное, серьёзное, скрупулёзное etc), что есть в языке».

В исключительной ситуации и сегодня творцу художественного произведения приходится примерять на себя роль «отца письмен», подобно святителю Кириллу создавая, «конструируя» новые графемы, способные передать специфические звуки, необходимость которых обусловлена самим текстом. Так, в стихотворении А. Блока «Осенний вечер был…» появляется графема ö в слове «сöр» (На кресло у огня уселся гость устало, / И пес у ног его разлегся на ковёр. / Гость вежливо сказал: "Ужель ещё вам мало? / Пред Гением Судьбы пора смириться, сöр"), звучавшем у поэта «тургеневским звуком, <…> с французским оттенком, по старо-дворянски».⁸«Тургеневским» этот звук назван поэтом потому, что графема ö используется в романе И.С. Тургенева «Вешние воды» для передачи особенностей речи одного из персонажей («товарищ снова остановил его, промолвив: "Дöнгоф, тише!"»). О том, что ныне буквенный знак ö уже перерос рамки окказионального художественного символа и фактически сделался равноправным членом в составе современного русского алфавита, свидетельствует употребление его, например, на афишах музыкального фестиваля «Öлимьюзик» (транскрипция англоязычного «Earlymusik»), впервые проходившего в апреле 2002 года. Творцы этого термина подобным написанием хотели подчеркнуть не только новизну самого музыкального явления («от понятия «старинная музыка» пахнет нафталином, а устроители фестиваля ориентируются на молодежь»⁹), но и собственно русское происхождение его.

Итак, в результате реформы 1917-1918 гг. в составе нашей азбуки получили постоянную прописку 33 буквы, и до недавнего времени старые графемы можно было увидеть разве что на немногочисленных памятниках дооктябрьского периода, которые избежали разрушения.

⁵ Так («не») в тексте рецензии, хотя в соответствии с орфографической нормой здесь должно было бы употребить усилительную частицу «ни». Что ж, примем это за «ничем не объяснимую, непонятно как образовавшуюся опечатку»…

⁶ Людмила Петрушевская. Дикие животные сказки. М., Эксмо, 2003. С. 40.

⁷ Создание этого памятника положило начало целому ряду подобных мероприятий: так, в 2003 в Полоцке решили увековечить букву «у краткое», которая существует лишь в белорусском алфавите, а в 2004 г. в Екатеринбурге был установлен памятник букве Ы. Веяние времени - попытка выразить внутреннее через внешнее, содержание посредством формы, дух благодаря букве…

⁸ Корней Чуковский. Александр Блок как человек и поэт. Пг., 1924.

⁹ Петербург на Невском. 2003, № 11.

Однако в постсоветскую эпоху произошло стихийное возрождение элементов прежней орфографии: «русская дореформенная орфография стала совсем привычной в городской эпиграфике», вернулась и «в разнообразные тексты, отражая стремление их создателей вернуть якобы незаконно отнятое большевистскими декретами русское правописание».¹⁰

Весьма характерно высказанное по этому поводу мнение архиепископа Аверкия (Таушева) (статья «К вопросу о старой и новой орфографии», впервые опубликованная журналом «Православная жизнь» (1987. №2), причем именно в дореформенном орфографическом оформлении, а затем перепечатанная газетой «ПамАть» (1991. №1)): «Только старая орфография и есть в собственном смысле слова орфо-графия, или право-писание, а та порча русского правописания, которая насильственно введена в употребление большевиками в порабощенной ими России в декабре 1918 года (через год после захвата ими власти), не может и не должна претендовать на то, чтобы именоваться право-писанием, есть только искажение правописания. Вопрос орфографии совсем не так прост, и нельзя подходить к нему так легко и "рубить сплеча", как это делают некоторые любители всяких реформ в наше исполненное легкомыслия и не серьезного отношения к серьезным вещам лукавое время. Для верующих русских людей наша исконная русская орфография тесно связана с нашей святой верой и Церковью. Ведь те самые буквы: "ять", "i", "ъ", "фита" и "ижица", на которые с такой ненавистью обрушились большевики, что даже по типографиям посылали своих агентов, дабы изъять эти буквы из шрифтов и уничтожить их, достались нам, как тысячелетнее наследство наших великих просветителей, родоначальников общеславянской культуры - свв. равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия. Эти буквы не могут не быть дороги нам, ибо они нас связывают с нашим священным, богослужебным церковнославянским языком, со всей нашей св. Церковью, - Церковью, насажденной, вскормленной и вспоенной многовековой русской культурой». С неменьшей горячностью и поэт Андрей Вознесенский утверждал, что «репрессированные «твердые знаки» и «ять» были двойниками убитых в подвалах»…

Иначе говоря, возрождение дореформенной орфографии стало отражением того политизированного общественного сознания первых лет перестройки, которое оценивало реформу 1917-18 гг. как ненужное вмешательство в исторические горизонты языка, считая ее результатом действия некой темной социальной силы, овладевшей языком, и увидело в современной орфографии некоторую ущербность.

Кроме того, как замечает Т.М. Григорьева, возрождение старых графем связано с возрождением многих социальных институтов дооктябрьского периода, возрождением старых, основанных до 1917 года фирм и товаров, имена которых принято ныне изображать в их исконном орфографическом облике: монпансье Ландринъ, изготовленное в Швейцарии по заказу компании «Ландринъ» в С.-Петербурге, ресторанъ «ЯРЪ» в Москве (Ленинградский пр-т, 32/2) и др.

Однако употребление таких графем в современном городском пространстве (недифференцированное употребление букв ь и ять, ъ и ь, автоматическая замена современной буквы е на ять¹¹ и основанные на этом нелепые отступления от правил старой орфографии, с которыми связано возвращение элементов старой орфографии в современный текст) зачастую заставляет вспомнить о тех «вывесочных грамотеях», которых полтора столетия назад высмеял М.Н. Погодин: «В вывесках, кажется, все возможные ошибки сделаны и еще придумываются. Но вот что замечательно: уж пусть бы ошибались в местах сомнительных, неопределенных, - нет, ошибаются там, где ошибиться, кажется, нельзя; никто не мудрствует так лукаво, как вывесочные грамотеи. По темному понятию, неясному слуху, они знают, что где-то ставится и где-то Е, в одном месте вставляется Ъ, а в другом не вставляется, одна речь отделяется занятою, а другая точкою. Посмотрите же, какое употребление они делают из этих своих сведений. Посмотрите, где они ставят точки, запятые, Ь, Е и Ъ? ВЪХОТЪ.ВТРАХЪТIРЪ. Скажите, не лучше было бы, чтоб они не знали ничего о и Е, о Ъ и Ь?».¹² Среди таких изобретений «вывесочных грамотеев» - название кооператива «ТОВАРIЩЬ», кафе «Ерь» на московском Арбате, символически представленное в виде буквы Ъ (ер), реклама «Евгений Миронов в телевiзионном романе "Идiотъ"», вывески магазинов «Ч й» и «Птиц » (Санкт-Петербург, Купчино), павильон «Галерея обув » (Санкт-Петербург, Ленинский пр.), магазин «Обувъ» (Москва, Садовое кольцо), магазин «APБATSКA ЛABIЦA» (Москва, ул. Арбат) и др.

Но безусловным шедевром орфографического возрождения следует признать название московского ресторана «Ре орт ръ» в Московском доме журналистов на Гоголевском бульваре, 8. Именно здесь, как сообщала «Литературная газета» (№ 26, 24.06.98), проходил в конце мая 1998 года учредительный фестиваль российского общественного движения «Твердый знакъ», созданного, чтобы объединить все фирмы и организации, имеющие в своем названии букву ъ, которая стала своеобразным знаком новорусской России. Для твердознаковцев же – символом «возвращения к существовавшим в великой России традициям, к стабильности, надежности, «твердости»; символом России «вечной и непонятной, устойчивой и всегда идущей своим путем». Участниками первой встречи стали представители многих уважаемых в столице «твердознаковцев»: компания «Петр Смирновъ и потомки», «Банкъ "Столичный"», Издательский дом «Коммерсантъ», полиграфический концерн «Артемъ», эксклюзивный поставщик массандровских вин «Эльфъ». Подытоживая сказанное, можно отметить, что употребление старых графем в том ли ином названии, рекламе всегда призвано служить намеком на стабильность, солидность, незыблемость традиций: Банкъ, «Шоколад СладковЪ – традиции высокого качества», «Ресторан ШустовЪ в Черноголовке. Возрождение традиций», «СМИРНОВЪ. Русский характер» и др.

¹⁰ Григорьева Т.М. Старая орфография в новое время / Русский язык: Еженедельник издательского дома «Первое сентября». 2001, № 17.

¹¹ «Ну а любовь как в алфавите буква ять – / И кто там знает, как ее писать…» (Наталья Дудкина. Про любовь и сантехника).

¹² Погодин М.Н. Прогулка по Москве // Современник. 1836. Т.З. С.260-265.

Другим направлением развития современной графической системы можно признать внедрение в русский текст графико-орфографических явлений разных языковых систем, главным образом – латиницы.

Причем иногда возможности кириллического алфавита оказываются действительно недостаточными для адекватной передачи индивидуальных особенностей живой речи персонажей, и в таких случаях автор художественного текста вынужден прибегать к инкрустациям латиницы, чтобы отразить окказиональное произношение, например, огубленного сонанта («заявила, глотая твердое «л»: - Я совраwа пану. Мне четырнадцать wат» (Борис Акунин. Алмазная колесница)) или межзубного согласного («Как-то раз лягушка Самсон <...> вывалил свой слишком длинный язык <...> , и тут внезапно хлопнула дверь, сквозняк. И лягушку Самсона заклинило. Самсон торчал у закрытых дверей, высунув язык, причем язык его простирался по обе стороны закрытых дверей <...> Мимохожий карп дядя Сережа спросил, сколько время <...> Лягушка Самсон хотел сам ответить на вопрос, который был ясно слышен по его сторону двери, и залопотал языком, будучи от природы замкнутым (но тут экстремальная ситуация): - Без пяthнаthцаthи пяthнаthцаthь (без пятнадцати и т.д.)» (Людмила Петрушевская. Дикие животные сказки)).

Но в большинстве случаев экспансия латиницы служит символом новизны, модности (соответственно, латиницей или с вкраплением латиницы будут писаться иные названия и иные тексты, нежели с вкраплением архаических букв). В части случаев имена иностранных реалий (фирм, магазинов, журналов, газет, фильмов и т. п.), которые в советский период передавались посредством транслитерации, входят в текст в своем исконном иноязычном облике, то есть попросту трансплантируются. Но в большинстве случаев латиница инкрустируется в кириллический текст, создавая своеобразный латинско-русский гибрид в пределах слова, словосочетания или фразы: магазин КОNTEЙNER (Невский пр.), «Энергетический коктейль «DOZA» - ДоZа энергии», кафе-ресторан «Скvозняк» (ул. Восстания, 20), вечеринка «Zавод SHOW», пьеса Михаила Угарова «Облом off», стоматологическая клиника «БЕЛОЗУБOFF» (Санкт-Петербург, пр. Просвещения), BEERка (рыбная закуска к пиву), «Цыплята ТАБАКOFF» (Москва, ул. Долгоруковская, 39/6), слоган «ZАЦЕПИ! ZАЦЕНИ!», магазин и интернет-кафе «ZвеZда» (Санкт-Петербург, пер. Гривцова), игра CRAZYЁЛКА, коктейль-бар «DERЖИСЬ» (Санкт-Петербург, ул. Маяковского), салон красоты «МОZАИКА» (Санкт-Петербург, 7 Красноармейская), агентство «АDВОКАТ» (Санкт-Петербург, Васильевский остров), магазин «САНТЕХDESIGN» (Санкт-Петербург, наб. канала Грибоедова) и т. п.

Инкрустация латиницы становится одним из все более распространяющихся видов языковой игры – манипулирование двумя алфавитами, кириллическим и латинским, используется как средство привлечения внимания, создание особой выразительности: «В продаже появились футболки с названием городских районов: ЦENTR, ЮGО-ZAPAD, КУПЧINO. …Интересен стиль, которым выполнены названия районов, - смесь латиницы и кириллицы. Мы нигде не видели ничего подобного и именно поэтому выбрали такой стиль. Это привлекает внимание…»¹³.

Вкрапление латиницы в кириллический текст служит и способом переключения внимания, перевода инооформленного текстового фрагмента в иную систему координат. Так, в названии проекта Формального театра «Меdный всаdник-3003» (5 и 6 мая 2004 в Санкт-Петербурге) манифестируется слияние традиционного, классического и прогнозируемого, новаторского: в основе сценария – текст поэмы Пушкина, но само действие разворачивается в космической лаборатории в 3003 году. Рассуждая о фильме Никиты Михалкова «Сибирский цирюльник» как о попытке изображения России в явном расчете на иностранного зрителя, критики А. Гаррос и А. Евдокимов говорят о том, что это картина «про вечную, неизменную, не подверженную кризису и инфляции russkuju dushu».¹⁴Аналогичного эффекта травестирования добивается и Виктор Пелевин, изображая в романе «Generation P» слоган «UMOM ROSSIJU NYE PONYAT, V ROSSIJU MOJNO TOLKO VYERIT».

Давая своей статье о перформансах как одном из основных видов современного искусства заглавие «ART-НАЛЕТ»¹⁵ критик Алла Боссарт сталкивает значения кириллического арт как 'начальной части сложных слов, вносящей значение сл.: артиллерийский' (в аббревиатуре артналет 'неожиданное массированное нападение артиллерии') и сравнительного нового для русского языка иноязычного префиксоида арт- от англ. аrt 'искусство' (арт-бизнес, арт-галерея, арт-дилер и т. п.), благодаря чему в названии статьи актуализируются совершенно новое значение 'неожиданное массированное нападение на искусство (c стороны искусства)'. Подобную языковую игру можно наблюдать и в выражениях PRопаганда и игра против PRавил¹⁶, включении написанного латиницей названия марки фотоаппаратов «REKAM» в рекламный слоган «REKAMендуем крупный калибр» и т. п.

Одним словом, сосчитать, сколько же букв в современном русском алфавите, оказывается не столь уж и простой задачей…

¹³ Газета «Комсомольская правда в Санкт-Петербурге». 19 сентября 2005.

¹⁴ Гаррос А., Евдокимов А. Упрощение строптивых. СПб., 2004. С. 30.

¹⁵ Новая газета. 26 мая 2005.

¹⁶ Пример взяты из статьи Е.Н. Геккиной «Public relations, паблик рилейшнз, PR, далее пиар…».