Андрей Чернов О языке

Язык – не искусственная, а естественно сложившаяся система (как, скажем, и само мироздание). И потому можно утверждать, что развитие языка (и даже всех языков человечества) на некоем энном витке повторяет те эволюционные закономерности, которые свойственны всей спирали эволюции космоса. Из–за этого язык как система обладает еще одной уникальной способностью – возможностью на языковой модели сконструировать процессы будущего или прошлого. Речь о том, казалось бы, необъяснимом механизме пророчества, который известен всем народам земли. (Вспомним, что Иосиф Бродский сказал, что поэт – орудие языка.)
Любая система поначалу развивается от простого и симметричного к сложному и ассиметричному. Поэтому сотни тысяч лет человеческая речь оставалась стихоподобной.
Первые слова человека были, разумеется, односложными, а предложения двух– и трехчленными. Модель такой речи – метроном: «Раз–два. Раз–два–три. Раз–два–три. Раз–два...»
И то, что называют психологическим параллелизмом, лишь усиливало метрическую правильность речи.
Так и в школе дети учатся грамоте со стихоподобных фраз: «Мама мыла раму…»
Десятки (или даже сотни) тысяч лет человек оставался анти–Журденом: что ни скажи – все стихи. В сочетании с поясняющим жестом это дало то, что Веселовский назвал первобытным синкретизмом (коллективное пещерное действо, в котором слиты песня, танец, театр, университет).
А потом язык стал несимметричным: «Раз–два. Раз–два–три–четыре–пять–шесть–семь. Раз–два–три. Раз–два–три–четыре. Раз. Раз–два…» (Попробуйте–ка это сплясать!..)
А если самому не сплясать, то и ребенка ничему не научить. Тут–то на помощь человечеству и пришли те, кто мог синтезировать мерную речь из немерной – шаманы и запевалы первобытного хора. Словом, – стихотворцы.
И как палка–копалка, подобранная в лесу, становится ценностью в поле, так и ритмическая речь на фоне неритмической бытовой стала осознаваться как сущая драгоценность. То есть храниться. Так и возник сосуд для внеличностной памяти человечества – фольклор.

Работа поэта прямо противоположна работе астролога. Последний высчитывает, как стояли звезды в момент рождения человека, и на основании этого предсказывает его судьбу. (Вопрос, насколько это корректно с научной точки зрения, нас сейчас не интересует.) Поэт же на материале языка, его «рифм» и многомерных связей способен предсказать свое будущее и будущее человечества, ведь язык – только виток естественной спирали, которая стала раскручиваться примерно 18 миллиардов лет назад с того, что астрофизики называют «Большим взрывом». Первый виток этой спирали – образование материи, пространства и времени, второй – рождение солнечных и планетарных систем. Четвертый – появление жизни, пятый – человека и человеческого языка. И поскольку спираль эта непрерывна, теоретически возможно на языковом витке угадать то, что происходило (или будет происходить) и на предыдущих, и на следующих витках.
Другое дело, что пока мы не знаем, как именно это происходит (если происходит). И потому каждый раз мы имеем дело с тем, что обычно называют чудом.