А.М. Хазен Вера и наука, вера и религии

Принципы работы мозга человека объясняют роль веры в челове¬чес¬ком обществе. Понимание связанных с этим особенностей се¬год¬ня ис¬¬клю¬чительно важно потому, что средства массовой информации изме¬ни¬ли существовавшие тысячелетиями способы воздей¬ст¬вия на сознание лю¬¬дей. Это требует анализа связи веры и понятия об акси¬омах.
Основа аксиом (по принципу их математического определения и в силу их реализации в мозге с помощью экстремумов энтропии-инфор¬ма¬ции и её производства) есть вера – немотивированная, иррациональная убеждённость в истинности утверждений. Наука основана на аксиомах, а потому есть форма веры, как и рели¬гии. Вера в аксиомы меха¬ни¬ки Нью¬тона, в аксиомы в виде урав¬нений Максвелла, в аксиомы фор¬ма¬лизма Дирака в кван¬¬¬¬товой те¬о¬рии есть немаловажный фактор успехов науки.
Наука как форма веры принципиально отличается от религий тем, что пер¬вич¬но произвольные аксиомы перед тем, как быть запомненными в основах на¬уки, тщательно и многократно проверяются сопоставлением с реаль¬но¬стью и предыдущими результатами науки. Природа, её объекты и процессы существуют вне че¬ловека, вне его мозга и сознания. Че¬ло¬век с по¬мщью науки изменяющимися последовательными прибли¬же¬ни¬я¬ми ищет пути её описания, используя удобные для себя язы¬ки. Языки аксиоматичны, поэтому в основе науки появляются аксиомы как её сос¬тав¬ляющая, неподконтрольная логике.
Вера при её отображении в религиях принципиально и обязатель¬но – иррациональна и консервативна. Причина заключается в том, что цели су¬ще¬ство¬ва¬ния человека, его мозга и разума в природе как не¬за¬в謬симой от человека реальности – нет! Главное существо религий состоит в том, что¬бы сформулировать такую цель – ввести то, чего нет в природе, и ис¬поль-зовать это для выживания человека как вида жизни.
Вера в виде аксиом в науке последо¬ва¬тель¬ными приближениями описывает реально существующее в природе.
Вера в виде религий вводит отсутствующее в природе поня¬тие о цели существования человечества и индивидуумов в нём, кото¬рое важно для выживания как человечества, так и индивидуумов, и охра¬ня¬ет консерватизм цели.
Второе начало термодинамики как стремление к макси¬му¬му беспо¬ряд¬ка, к максимуму способности превращений, к невозмож¬ности веч¬но¬го равновесия не включает целей сохранения равновесия, которые вво¬дят религии. Исходное для религий – защитить человека, обеспечить его выживание тогда, когда законы природы этого не гарантируют.
Акси¬о¬мы эффектив¬ны, когда образуют полную замкнутую сис¬¬те¬му, позволяющую сформулировать правила языка. На ранних ста¬диях раз¬вития человечества огромным достижением являлся обычный раз¬го¬вор¬ный язык и его множественные аксиомы об окружающих пред¬ме¬тах и процессах. Он был один для всего. Параллельно с языком и на его ос¬но¬ве воз¬ни¬кали как науки, так и рели¬гии. Общность аксиоматики языка в них при¬ве¬ла к тому, что наука, как правило, вхо¬ди¬ла в состав ре¬ли¬гий.
Законы природы едины и существуют вне нас. Воз¬ник¬новение и эволюция как науки, так и религий управляется ими. При этом (как и во всём в природе) первичен синтез информации. Для него необходимы Слу¬чайности – Условия – Запоминание. По отношению и к науке, и к р嬬ли¬ги-ям при запоминании действуют те же два класса критериев ус¬той¬чи¬вос¬ти, которые обуславливают всё во Вселенной.
Первый из них, суммированный на рис. 1.2, дей¬ствует в пределах одной и той же плоскости синтеза информации. Он привёл к философии как форме науки, основанной на малых изменениях в пределах разговор¬ных языков. До наших дней сохранились обусловленные этим аналогии между философией и религиями. Процессы в одной и той же плос¬кости синте¬за информации направлены к тупикам равнове¬сия. Эта особенность при¬сут¬¬ст¬вовала и присутствует как в философии, так и в религиях. Неко¬то¬рые из этих тупиков сохранились до наших дней.
Накопление случайностей и ошибок приводит к разрушению ту¬пи¬ков равновесия на основе принципа мак¬симума производства энтро¬пии (критерий устойчивости рис. 1.4). Так возник для науки свой новый язык – математика, почти вытеснившая в ней разго¬ворный язык. Мате¬ма¬тике от¬¬вечает новая плоскость тупиков равновесия, которая обусловила прин¬¬ци¬пиальное отли¬чие на¬у¬ки от ре¬ли¬гий. Математика исторически со¬вер¬¬шен¬ствовалась в пределах своей плоскости синтеза инфор¬мации. Ре¬л謬гии перейти в эту плоскость не могут, так как они должны быть мас¬со¬вы¬ми по отношению к людям, а математику труд¬но сделать языком всех. Разрыв между наукой и религиями стал про¬пастью (как и долж¬но быть меж¬ду разными плоскостями в наглядном отображении). Но это не ме¬ня¬ет главного – атеизм есть рациональная форма веры в то, что последо¬вательными изменяющимися приближениями природу можно описать и на этой основе обеспечить выживание в ней человека.
Ре¬мёс¬ла и их рационализм были составляющей возникновения на¬у¬ки. На ос¬но¬ве своих аксиом (исходно как веры) на¬ука даёт сис¬те¬му стргих ло¬гичес¬ких результатов. Матема¬ти¬ка (как аппа¬рат – язык нау¬ки) вводит способ проверки работы самой себя средствами ло¬гики. Это от¬де-ляет ре¬мёс¬ла от науки. Наука даёт практи¬чес¬кие результаты для ремёсел, которые есть проверка её аксиом. Наука по¬стоянно умень¬ша¬ет чис¬ло первичных ак¬сиом. Она м嬬ня¬ет чело¬ве¬чес¬кое общество свои¬ми прак¬ти¬чес¬кими ре¬зуль¬татами. Адеꬬват¬¬но ответить религии не могут из-за несо-по¬с¬та¬вимости языков и консерватизма как существа рели¬гий.
Эволю¬ция веры, которая привела к атеизму и выражающей его на¬у¬ке, происходила парал-лель¬но с эволюцией веры в смысле религий. Од¬на и та же основа как у науки, так и для религий. Она в том, что вера нужна и работает там, где неприменимы или слож¬нее и труднее работа¬ют преобразования се¬ман¬тической ин¬формации, где не рабо¬та¬ет язык на¬у¬ки – математика. В первую очередь это область познания человеком са¬мо¬го се¬бя, особен¬нос¬¬тей своего разума. При этом важно, что люди не ж謬¬вут поодиночке – они существуют в обществе себе подобных, а по¬то¬му познание ими сво¬его разума неизбежно приводит к необходимости познания законов взаи¬мо-действия людей между собой.
В возникновении и развитии религий как выражения веры присут¬ст¬вует ключевая осо¬бен-ность. Как отмечалось ранее, разум человека от¬ли¬чает от разума при¬роды способность и необходимость сфор¬му¬ли¬ро¬вать абстрактное поня¬тие цели. Поэтому ну¬ле¬вой уровень иерархии в ра¬бо¬те разума человека есть синтез аксиомы о существовании цели как та¬ко¬вой. Это есть ак¬си¬о-ма о существовании це¬ли жизни человека. Она автоматичес¬ки означает существо¬ва¬ние “кого-то” или “чего-то” над че¬лве¬ком, что ста¬вит цель и контроли¬рует её достижение.
Естественно, что эволюция аксиомы о цели начинается от част¬ных целей, диктуемых выживанием. Успехи охоты, собира¬тель¬ст¬ва, потом сельского хозяйства, ремёсел, торговли ма¬те-риализует вера-аксиомы в ви¬де независимых символов – предметов или аналогов че¬ловека. Они от¬ветст¬вен¬ны за успехи и неудачи в каждой конкретной об¬ла¬с¬ти чело¬ве¬чес¬кой деятельности. Цель мате¬ри¬а¬лизуется соз¬на¬нием человека в виде кон¬к¬рет¬но¬го об¬ра¬за. Отсюда фор¬ма первичных ре-лигий – мно¬жест¬вен¬ность богов и идо¬ло¬пок¬лонство.
Развитие технологий, обспечивающих выживание, вводит прак¬ти¬чес¬кие приёмы, от которых зависят результаты. Обучение им разума че¬ло¬века делает выживание зависящим от него са¬мого – ош謬бочный удар млотком по пальцу не требует для защиты от него выс¬¬ших сил. Исче-за¬ет необъяснимость результатов, требовавшая внеш¬них дв謬жетелей успе¬ха и их символов. Разум человека консервативен, по¬э¬то¬му идея многих богов в виде утончённых легенд сох¬рବня¬ет¬ся, например, в Древней Гре¬ции, сосуществуя с высоким уровнем разви¬тия науки и ремёсел. Но это уже не идолопоклон¬ст¬во, а фор¬ма пре䬬став¬ления необъяс¬нённого в возникновении и эволюции человека и его разума.
Идолопоклонство как первичная форма религий ос¬но¬вано на заме¬не реальных объектов несопо¬ста¬ви¬мыми с ними идеализа¬ци¬я¬ми в фор¬ме других объектов. Они первичны как аксиомы. Вмешательство техно¬лгий в религии приводит к историческому уменьшению числа незави¬си-мых богов, заменяя часть из них на¬вы¬ками и правилами.
Опять вернусь к науке. Главный элемент мозга рис. 9.1 и способ его работы есть синтез ак-сиом – произвольных утверждений. Аксиомы выражают материализо¬ван¬ную веру.
В науке, как форме веры, главное есть замена реального объекта его упрощенным описанием, выделяющим малую часть пара¬мет¬ров и взବи¬мо¬действий его самого. Появляется слово – аксиома – в его совре¬мен¬¬ном смысле. В той же Древней Греции результаты этого кажут¬ся по¬ра¬зи¬тель¬ными по количеству и качеству. Такое понимание акси¬ом есть син¬тез информа¬ции. Запоминание как его составляющая должно иметь форму экс¬понен¬ци¬аль¬но¬го развития, что и демонстрирует история.
Задумайтесь над фак¬та¬ми, дав¬ностью око¬ло двух тысячелетий, а мо¬жет быть и больше. Земля дос¬то¬верно пони¬мает¬ся как шар. Например, Эратос¬фен с по¬мо¬щью теней в колод¬цах, не слишком далеко отстоящих друг от друга, из¬ме¬ряет её диаметр. Математика как форма языка при¬об¬ре¬тает начала её современной фор¬мы со всеми преимуществами и осо¬бен¬ностями, о которых говори¬лось выше. Синте¬зи¬руется атомизм не толь¬¬ко эквивалентный современному, но даже пре¬вос¬ходящий его со¬че¬та¬нием наглядности и точ¬ности поста¬но¬вок за¬дач.
Одновременно с этими успехами возникает здоровое недоумение – иде¬ализированные, казалось бы, исчерпывающе правдоподобные объек¬ты науки, заведомо входят в противоречие с реаль¬но¬стью. Его отражают пара¬док¬сы, дошедшие до нас под именами их авто¬ров. Прочтите из-дан¬ные на русском языке в восьмидесятые годы работы Секста Эмпирика.
Однако ответов на эти противоречия не возникло, в частности по¬то¬му, что возмож¬ность их исчезла. Разум и агрессивность людей биохи¬м謬чески взаимо¬свя¬заны. Агрес¬си⬬ность уничтожает результаты разума. Древнегреческая, римская цивилизации лоп¬нули как мыльный пузырь. Но раз-ви¬тая письменность уже была, а потому следы остались и были ис¬пользо¬ваны потомками. Развитие науки происходило параллельно в других странах, что сработало для её сохранения.
Статистика проб и ошибок при синтезе информации человечес¬ким разумом случайна, но ограничивающие её условия – общие. Поэтому в разных странах, у раз¬ных народов её результаты имеют близ¬кие формы. Запоминалось в этом синтезе информации разное. Ценность и незаме¬ни-мость запомненной информации (как запас устойчивости и область ус¬тойч¬ивости, параграф 12 главы I) были различны. Не всё из далёких во вре¬ме¬ни результатов дошло до нас. Не всё понято в современных тер¬ми¬нах. Европейская ци¬в謬ли¬за¬ция знает и понимает преимущественно ре¬зуль-таты науки в Древ¬ней Гре¬ции и в Риме. Это было относительно быс¬т¬ро (за 8 – 10 тысяч лет) достиг¬ну¬тым результатом слу¬чай¬ных проб, в ко¬то¬ром на первое место вышло, что цель жизни (един¬ст¬вен¬¬ное не¬объяс¬¬нимое логически) требует су¬щ嬬ст¬¬вования единственного симво¬ла ве¬ры.
Ещё в Древнем Египте Эхнатон ввёл единого Творца. Это был ог¬ром¬ный шаг в истории че-ловечества. Но одновременно это был Творец-фетиш, так как Эхна¬тон отождествил его с Солнцем. В религии Эхна¬то¬на было что-то от последующего открытия Коперника. Но даже в такой фор¬¬ме веру Эхна¬тна как смену аксиом ста¬ли уничтожать и уничтожили сразу после его смерти. Попытка внедрения веры Эхнатона не стала син¬те¬зом информации, преодолевшим прошлый тупик равновесия.
Цель познания человеком самого себя более абстрактна, чем цели управления сообществами людей. Вера способна дать ответ в рамках пер¬¬вой цели. Но вера человека неоднозначна – она реализуется через конкретные особенности индивидуума. Вера как инструмент управления сообществом людей должна быть коллективно тождественной. Тогда это уже не вера, а религии. В сообществах лю¬¬¬дей задачи управления по¬дав¬ля¬ют потребности индивидуумов. Религии трансформируются так, что первичная вера (как свойство человека) подчинена сиюминутным тр嬬¬бо¬ваниям управления людьми. Попытка Эхна¬то¬на ввести единый сим¬вол веры, единого Твор¬ца проводилась им как главой госу¬дарства. Но даже в таком виде она оказалась крамольной для окружаю¬щих.
В это время случайность образовала ма¬ло¬численную изолирован¬ную груп¬пу лю¬дей и поставила их в исключительно тяжелые усло¬вия вы¬¬живания. Её возглавил на основе лич¬ных ка-честв Моисей. В силу вос¬питания и об¬ра¬зо¬ва¬ния он хорошо знал и понимал досто¬ин¬ства и не¬дс-тат¬ки рели¬гии Эхнатона. Для этой груשּׁпы людей из-за малочис¬лен¬ности не было необхо¬ди¬мо¬сти в госу¬дарственных фор¬мах уп¬рав¬ления. Их предводитель 3300 лет назад соз¬дал, предвосхитив на тысяче¬ле¬тия развитие человечества, такую форму веры, которая со¬че¬тает особен¬нос¬ти индивиду-ума с требова¬ни¬я¬ми сосу¬ще¬ст¬вования кол¬лек¬ти¬ва людей. Это был скачок, преодолевающий тупик равно¬ве¬сия. Он создал для разума человека новую иерар¬хическую плос¬кость синтеза энтропии-ин¬фор¬ма¬ции со своим адиабатическим инва¬р謬антом и своими процессами само¬ор¬гани¬за¬ции внутри неё. Она показана на рис. 10.3. Вни¬зу многогранником обоз¬начено возникновение такой веры как пер¬вич¬ного объекта. Мои¬сей ввёл веру не только в единого Творца, но и придал ему форму, отвечающую законам природы и благу человечества – впервые сам че¬ло¬век, каждый индивидуум стал Творцом, отвечающим за себя и будущее всех людей. Этот Творец внутри каждого.
Пусть косвенным и сложным путём, но запо¬ми¬нание в разумной дея¬тельности человека в итоге определяется всё тем же дарви¬нов¬с¬ким вы¬живанием выживающих. Это приводит к функциям ре¬лигий как сос¬тав¬ляющих технологий управления обществом. В вере Моисея это ото-б¬ра¬жают правила, которые стали важнейши¬ми для человечества. Добро, вза¬имопомощь должны быть главным для человека. Войны не сов¬ме¬с¬ти¬мы с существованием и верой че¬ло¬века. Са¬мо-конт¬роль че¬ло¬века ма¬тери¬а¬ли¬зо¬ван минимальными обязатель¬ными нор¬мами в ви¬де деся¬ти запове-дей. В человеческих сообществах должны существовать единые правила сани¬тар¬ного контроля продуктов питания. Труд человека должен вклю¬чать в себя обязательный отдых. По отно¬ше¬нию к самой религии как фор¬ме веры вводится важней¬ший зап¬рет – вера не должна фетиши¬зи¬ро¬вать¬ся, она не должна подме¬няться символами ве¬ры. Вера мате¬ри¬а¬ли¬зо¬ва¬на в каждом чело¬ве¬ке в виде его обя¬зательств и его личной ответ¬ст¬вен¬но¬сти за их вы¬полнение перед са¬мим собой и ок¬ру¬жающими – ответ¬ст¬вен¬ности, от которой нельзя уйти и спрятать¬ся, так как она внутри ка¬ждого, является его существом.
После скачка, как и полагается, начались процессы самоор¬га¬низа¬ции на его основе – синтез информации внутри новой плоскости иерар¬хии роста энтропии-информации. На основе этой веры возникли и отпоч¬ко¬вались от неё доми¬ни¬ру¬ю¬щие современ¬ные рели¬гии, их видо¬из¬ме-не¬ния и попытки создания отличных от них новых религий. Это изо¬б¬ра¬жено на рис. 10.3 разными символами. Прошло несколько тысячелетий. Сегодня на таком рисунке, если его изображать строго, необходимо бы¬ло бы использовать несколько со¬тен символов. Итог в том, что вера в исход¬ном виде, в кото¬ром она преодолела тупик прошлого рав¬новесия, не сохра¬ни¬лась ни в одном из “дарвиновских” синтезов ин¬фор¬мации о ре¬ли¬гиях рис. 10.3. Например, само¬ор¬ганизация в пределах новой плоскости “тупиков рав¬но¬весия” в резуль¬та¬те условий, необходи¬мых для управ¬ле-ния феодаль¬ным обществом, дове¬ла неко¬то¬рые из рели¬гий до того, что в них наиболее поощ¬ря-емой доблестью стала смерть во имя взаи¬мо¬унич¬то¬жения – диамет¬¬раль¬но противоположное пер-воначальному смыс¬лу и целям религий. Близко по смыслу, но в других формах, про¬ис¬хо¬дило фор-мирование рели¬гий в территориально изолиро¬ван¬ных облас¬тях про¬жи¬вания людей от Индии до Китая и Японии.
Человеческая психо¬ло¬гия (как отображение свойств разу¬ма чело¬ве¬ка) не может обходиться без символов веры. Поэтому для всех религий возникла фетишизация – образ-символ, главенствующий в религии.
Приведу пример-аналогию из физики. В оптических приборах глаз наблюдает мнимое изображение – кажущееся пересечение оптических лу¬¬чей геометрической оптики. С помощью линз мож¬но образовать и дей¬ст¬вительное изображение – объект, “висящий” в пустом пространст-ве. Возникает парадоксальный эффект – глаз “не хочет” видеть этот объ¬ект. Он не может сфокусироваться в явно пустом пространстве – объект вос¬при¬нимается в виде бесформенных пя-тен света. Но достаточно рядом с таким действительным изображением поместить любой предмет (на¬при¬мер, пустую рамку или просто палочку), как мгновенно возникает изоб¬ра¬жение объекта. То же самое происходит с верой – без символов она ста¬но¬вит¬ся трудной для восприятия и не запоминается людьми.
Поэтому эволюция веры превратилась в эволюцию религий как отб¬ражения ве¬ры в ви¬де символов. История религий как таковых – это ис¬тория проти¬вре¬чи¬вых попыток соз¬дать оптимальный символ веры. В этом непрерывно до наших дней идёт борьба альтернатив. Одна из них имеет форму Творца-символа, хоть и единого, но подобного сущест¬во¬вав¬шим у идолопоклонников. Вто¬рая, более отвечающая законам приро¬ды, приводит к Творцу, находя¬ще-муся внутри каж¬дого человека. Её су¬щество в том, что сам человек, его разум мо¬жет и должен помнить уроки прошлого, выполнять запреты, ограничивать произвол случайностей, за¬щи¬щать себя и окружающих от самоуничтожения. Уже тысячелетия вто¬рая альтернатива закрепиться не может. Она фетишизирована у всех.
Попытки передвинуть символы на второй план, а веру – на первый всегда тонули в море крови. Гугеноты во Франции, протес¬тан¬ты в Анг¬лии – конец был поч¬ти один.
Во всех религиях существует скрытое понимание того, что цель про¬цветания человека ставится им самим и не содержит гарантий вы¬пол¬нимости. Отражают это постоянные упоминания в разной форме в ре¬ли¬гиях и вне них об апокалипсисе как итоге разви¬тия человека.
Религии консервативны по самому принципу своего существо¬ва¬ния. Но от скачка в эволюции религий прошли тысячелетия. Среда, в которой живёт человек изменилась. Людей стало в тысячу раз боль¬ше. Транспорт связь, питание, медицина изменились несопоставимо.
В науке постоянно системы аксиом заменяются на но¬вые, поэтому в ней за это время произошли многократные кардинальные смены акси¬ом. В пре¬де¬лах примени¬мос¬ти старой системы ак¬си¬ом наука становится абсо¬лют¬ной истиной, так как смена аксиом устанавливает гра-ни¬цы при¬менимости старых. Таких абсолютных истин накопилось немало. Они вошли в обучение большинства людей и стали для них “реф¬лек¬торной очевидностью”.
В религиях смена акси¬ом не может быть проконтролирована с той степенью объектив¬нос-ти, как в науке. В результате смена аксиом в рели¬гиях, как пра¬вило, драматична и сопровождается чело¬ве¬чес¬кой враждой. Но даже такой ценой религии не пришли в соответствие с новой реаль¬ностью условий существования людей.
В человеческом обществе вера отображает синтез информации, а юридические законы общества её логическую обработку. В частности, юридические законы вводят в отношения людей логические доказатель¬ст¬ва как критерий истинности. Поэтому принципиально, по самой пер-вич-ной сути своего возникновения и существования вера и юри¬дические законы, вера и управление государствами есть принципиально несовме¬с¬тимые понятия. Свободная от принуждений и давлений вера есть потреб¬ность и благо для людей. Она дополняет юридические зବконы в том, что они не могут описать. В таком сочетании неизбеж¬ное введение сим¬во¬лов-фетишей в религиях оказывается терпимым. Но на протяже¬нии всей истории религий, вопреки их сути, служители религий стремят¬ся на¬ру¬шить разделение сфер воздействия на людей – подменить свободную ве¬ру насильственным или законодательным её внедрением. Как всегда, когда че¬ловек пытается навязать природе то, что ей противоречит, ре¬зуль¬тат печален. Память прошлых ошибок для человека эфе¬мерна.
Противоречия между религиями и верой, между религиями и уп¬ра⬬ле¬нием коллективами людей, а не только успехи науки и техноло¬гий, приводили и при¬водят к атеизму как форме веры. Усилия самых вы¬дающихся людей в истории человечества были на¬правлены на то, что¬бы сформировать веру как рациональное отобра¬же¬ние окружения – соз¬дать науку как форму веры. Пифагорейцы в Древ¬ней Греции, Вольтер, Гегель, Маркс – это малая часть ве¬ли¬ких имён, ко¬то-рые внесли свой вклад в этот процесс. Коммунизм Маркса в его исходном виде, несом¬нен¬но, есть фор¬ма социальной нау¬ки как веры. Он возник в условиях зарож¬дения скачка аксиом науки, который создал основу для описания коллек¬ти¬вов взаимо¬действующих элементов. Не удивительно, что он и как наука, и как вера не смог дать тех результатов, которых ожидал Маркс и в кото¬рые хотели верить после него. Об этом я рассказал в [86].
Сегодняшний итог всего этого есть вспышка религиозной ортодок¬сии в старых формах в сочетании с уже сотнями попыток создать новые, преимущественно разрушительные, символы веры, карика¬тур¬но исполь¬зу¬ющие достижения науки. Бурлящий хаос тупика равновесия в разви-тии веры ждёт неизбежного скачка в виде нового синтеза информации.
Не расовые или национальные отличия есть лимитирующее, для “то𬬬жества разума” человека на Земле, а разница в уровне ра第вития лю¬дей в составе любого ло¬каль¬ного или гло¬баль¬¬-ного их сообщества. Пони¬ма¬ние предыдущего опыта в процессе воспитания и обучения – это ли-ми¬тирующее для стабилизации жизни людей на Земле.
На первый план выходит парадоксальная особенность чело¬ве¬чес¬ко¬го разума – человек может ставить цели для работы своего разума и ста¬вит их. Однако понятными для многих людей чаще всего ока¬зы¬ва¬ют¬ся не просто ложные, а гибельные для них цели.
Наука трудна и профессиональна по узким областям. Религия есть популярное изложение того, что касается правил и запретов в отноше¬ни¬ях людей, в санитарных и общественных ограничениях, в продолжении ро¬да – обобщение опыта выживания человечества. Первоначально ре¬ли¬гии были более тесно связаны с наукой. Сохранившиеся в них остатки этого явно устарели и ошибочны без споров. Происхождение человека от обезьяны или от Адама и Евы к вере не имеет ни малейшего отно¬шения, как и вопрос о том, был потоп или нет и сколько лет Земле и человеку. Сопровождающие веру представления о сотворении мира, жизни в нём и о человеке с его разумом оши¬бочны. Известны многочисленные ис¬чер¬пывающие эксперименталь¬ные, теорети¬чес¬кие, натурфилософские до¬ка¬за¬тельства этого. Право лю¬бого человека верить во что он хочет и законсервировать свое поз¬на¬ние природы на любом предыдущем ис¬то¬ри¬ческом уров¬не, но издержки этого слишком велики.
Одна из основ эффективности веры заключалась в том, что человек не мог объяснить мно-гое в окружающей природе и в себе самом. Отсюда иррациональный страх последствий отклонения от запретов веры. Сегод¬ня достижения науки у здорового человека не оставляют места для та¬ко¬го страха, а без него запреты теряют эффективность.
На сегодняшнем уровне развития общества религии пришли в про¬ти¬воречие со своими исходными причинами возникновения – обес¬пе¬чить выживание человечества. Вспышка патологического интереса к НЛО, прорицателям и подобному отражает объективное. Средний уро¬вень знаний и понимания людей необратимо вырос. Старые легенды об Адаме и Еве, о потопе и Ноевом ковчеге его не удовлетворяют (даже священнослужителей). В канун третьего тысячелетия ВВС опросило 103 представителя англиканской, методистской и католической церкви. Из них только 3 верят в сотворение мира по Библии, 90 не верят в то, что Адам и Ева существовали. Что же говорить об обычных верующих?
К сожалению, наука не смогла обеспечить пропаганду своих ре¬зуль¬татов в форме, доступной на среднем уровне образования людей. Се¬годня задача (не¬маловажная в мас¬штабах выжи¬ва¬ния человечества) сос¬то¬ит в том, чт¬¬бы удовлет¬во¬рить стремление людей найти цели своего су¬ще¬ст¬во¬ва¬ния на рациональ¬ном языке науки. Вера, формирующая цели су¬щест¬вования, защищающая от взаимоуничтожения, необходима лю¬дям. Но сегодня такой веры, искренне удов-лет¬воряющей хотя бы боль¬шин¬ство самих священнослужителей, не существует. Сегодня итог в том, что ре¬ли¬гии не справляются с задачей сохра¬не¬ния и использования опыта выжи¬вания человечества.