И.Р. Пригожин Конец определенности

Отрывки из книги И.Р. Пригожина "Конец определенности" (1997г. англоязычное издание. Русское издание в переводе с англ. Ю.А. Данилова см. издательство "Регулярная и хаотическая динамика" http://shop.rcd.ru:8101/cgi-bin/index.cgi ).

…Несмотря на то, что эта книга явилась итогом нескольких десятилетий исследований, многие вопросы и поныне еще ожидают ответа. Но учитывая конечную продолжительность жизни любого из нас, я счел за благо изложить плоды моих трудов в том виде, в каком они предстают перед нами сегодня. Я приглашаю читателя не на экскурсию в археологический музей, а совершить увлекательное путешествие в мир науки, которая еще находится в стадии становления.
…В классической картине мира, в которую мы включаем квантовую механику и теорию относительности, законы природы выражают определенность. При заданных подходящих начальных условиях мы можем с определенностью предсказать будущее и восстанавливать прошлое. Но сколь скоро картина мира включает в себя неустойчивость, мы оказываемся в совершенно иной ситуации, и смысл законов природы коренным образом изменяется, ибо теперь они выражают возможности, или вероятности. Говоря так, мы выступаем против одной из фундаментальных традиций западной мысли - веры в определенность. По словам Герда Гигеренцера и других в книге "Империя случайного" (1989г.), "несмотря на все перетрубации, происшедшие в науке более чем за два тысячелетия, отделяющие Аристотеля от Парижа Клода Бернара, одна установка не подвергалась сомнению: наука занимается изучением причин, а не случая. Кант даже возвел универсальный причинный детерминизм в ранг необходимого условия всего научного знания."
Раздавались голоса и тех, кто мыслил иначе. Великий физик Джеймс Клерк Максвелл говорил о "новой разновидности знания, которая преодолевает предрассудок детерминизма". Но в целом превалировало мнение, что вероятности характеризуют состояние ума, а не состояние мира. Это мнение сохраняется и поныне, несмотря на то, что квантовая механика поместила статистические понятия в самый центр физики.
…И в классической, и в квантовой физике при нашем подходе фундаментальные законы выражают вероятности. Нам необходимы не только законы, но и события, которые привносят в описание природы элемент радикальной новизны. Эта новизна приводит нас к той "новой разновидности знания", появление которой предвкушал Максвелл. По мнению Абрагама Де Муавра, одного из основателей классической теории вероятностей, вероятность не может быть ни определенной, ни неопределенной. Как будет показано ниже, теперь мы в состоянии включить вероятности в формулировку фундаментальных законов физики. Коль скоро это сделано, ньютоновский детерминизм утрачивает силу; будущее перестает определяться настоящим, и симметрия между прошлым и будущим нарушается.
…В конце XX века нередко задают вопрос о том, каким может быть будущее науки. По мнению некоторых, например Стивена У. Хокинга, автора "Краткой истории времени" мы близки к концу - тому моменту, когда сможем прочитать "что у Бога на уме". Мы же, наоборот, считаем, что находимся в самом начале новой эры в науке. На наших глазах рождается наука, не ограничиваемая более идеализированными и упрощенными ситуациями, а отражающая всю сложность реального мира, наука, рассматривающая нас и нашу деятельность как неотьемлемую часть фундаментального "тренда" на всех уровнях природы.
…Мы действительно обязаны древним грекам двумя идеалами, которые впоследствии оказали существенное влияние на формирование истории человечества. Первый идеал - познаваемость природы, или, по словам Уайтхеда, "попытка создать непротиворечивую, логическую, необходимую систему общих идей, в терминах которых можно было бы интерпретировать любой элемент нашего опыта". Второй идеал - демократия, основанная на свободе человека, творческой активности, ответственности. Покуда наука подходила к описанию природы как автомат, эти два идеала находились в контрадикторном отношении. Именно это противоречие мы начинаем сейчас постепенно преодолевать.
…Неустойчивость разрушает эквивалентность между индивидуальным и статистическим уровнями описания. Вероятности обретают внутренний динамический смысл. Осознание этого факта приводит к физике нового типа - физике популяций, или ансамблей, которая и является основной темой этой книги.
…Мы живем в эволюционирующем мире, чьи корни, восходящие к фундаментальным законам физики, ныне мы можем идентифицировать с помощью понятия нестабильности, связанным с детерминистическим хаосом и неинтегрируемостью. Случайность, или вероятность, является неудобным способом учета нашего незнания, а скорее частью новой обобщенной рациональности. Как мы видели, для таких систем нарушается эквивалентность между индивидуальным описанием (на уровне траекторий и волновых функций) и статистическим описанием (на уровне ансамблей). Неустойчивость мы можем ввести на статистическом уровне. Законы природы трактуют теперь не об определенности, а о возможностях и служат своего рода мостами через вековую пропасть, разделявшую бытие и становление. Они описывают мир нерегулярных хаотических движений, который по своему духу ближе к миру, рожденному фантазией древних атомистов, чем к миру регулярных ньтоновских орбит. Этот беспорядок составляет самую основу макроскопических систем, к которым мы применяем эволюционное описание, связанное со вторым началом термодинамики - законом возрастающей энтропии.