Шадрина Е.Н. РАЗМЫШЛЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ

С тех пор, как истина была признана высшей культурной ценностью науки, а стремление к этой ценности высшей моральной обязанностью ученого, ведется непрерывная работа по поиску путей и средств

максимально  возможного  приближения  к  ней.  Принято  считать,  что
основная идея классической концепции истины (ее современный вариант получил название «корреспондентской») была впервые отчетливо
сформулирована еще Платоном и Аристотелем. В частности, Платон
выразил эту идею следующим образом: «... тот, кто говорит о вещах в
соответствии с тем, каковы они есть, говорит Истину, тот же, кто говорит о них иначе, лжет...»2.
 Претерпевая в ходе дальнейшего развития
научного познания существенные изменения и адаптируясь к разным
философским основаниям,  «теория корреспонденции», надо признать,
сохранила свое актуальное значение. В частности, в современной культуре философского освоения науки обсуждение круга вопросов, связанных с основными понятиями этой теории (реальность, соответствие
знания и реальности, истина) привело к аргументируемому противостоянию реалистической и нереалистической философии науки. Причем,
все говорит в пользу того, что настало, возможно, время выработать
какой-то общий, эклектичный подход, учитывающий сильные стороны
и той и другой позиции.
Понимание истины как объективного и адекватного знания о реальном мире самом по себе довольно удачно вписывается в представления
классической науки об идеале научного познания. Это было, как известно, время всплеска сциентистских настроений, безграничной веры в
возможности науки, в ее способность предоставить нам наиболее полное и точное знание об окружающем нас мире. Ближе к концу ХХ века
 
 (2Платон. Соч.: В4 т. М., 1968. Т. 1. С. 417. )
 
сциентистская мировоззренческая ориентация, однако, оказывается серьезно поколебленной. Среди ученых все больше утверждается мысль
об  относительном  характере  истины,  о  возможности  существования
сразу  нескольких  истин.  Так,  релятивистски  окрашенной  предстает
здесь точка зрения Т. Куна и П. Фейерабенда. «Кун, – отмечает, например, А.Л. Никифоров, – вовсе не считает, по-видимому, поиск истины
целью науки и склонен трактовать эту цель прагматистски. Для него
наука  средство  решения  интеллектуальных  и  практических  задач»1.
Фейерабенд, обосновывая идею равноценности научного, религиозного, мифологического и других способов постижения мира, утверждает,
по сути, плюрализм истин.
В целом неоднозначной оказывается позиция американского философа-аналитика Хилари Патнэма. Какое-то время он защищал корреспондентскую теорию истины, критикуя Куна и Фейерабенда за их антиреалистическую позицию. Причем понятие соответствия Патнэм интерпретировал преимущественно в лингвистическом плане как отношение знака к обозначаемому. В дальнейшем он выступает уже с критикой «метафизического реализма», обвиняя его, главным образом, в том,
что, признавая объективную истину, тот считает ее при этом независимой от точки зрения наблюдателя, от «элементов того, что мы называем
«языком» или «мышлением». Познавая  реальный  мир,  мы  должны
помнить, считает Патнэм, что «мышление» настолько глубоко проникает в то, что мы называем «реальностью», что сама возможность ее восприятия  оказывается  напрямую  зависимой  от  целой  концептуальной
схемы, в частности, от языка 2.
 Отождествляя, таким образом, корреспондентную теорию истины с «метафизическим реализмом», он отказывается от нее и переходит на позицию «внутреннего реализма», которая представляет собой не что иное, как вариант теории когеренции.
Сославшись, далее, на исследование, проведенное британским философом Питером Дэвсом 3, мы можем сказать, что изменение взглядов
Патнэма повлекло за собой новое понимание им истины, приобретшей,
если так можно выразиться, контекстуальный характер. То есть, истина
как определенный тип правильного суждения о каком-либо предмете
или объекте оказывается теперь тесно связанной со способом употребления тех или иных понятий, входящих в состав предполагаемого истинного суждения, а в более широком смысле, также с определенными
нормами культуры, воспринятыми данным научным сообществом.
Теория  истины  Хилари  Патнэма  представляет  для  нас  интерес  в
первую очередь тем, что с успехом, по-видимому, демонстрирует воз-
 
(1Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998. С. 250.
2См.: Патнэм X. Реализм с человеческим лицом// Аналитическая философия:
Становление и развитие (антология). М., 1998. С. 493.
3См.:  Dews  P.  Die  Historisierung  der  analytischen  Philosophie  //  Philosophische
Rundschau. Eine Zeitschrift für philosophische Kritik. B 41, H 1, Tübingen, 1994. S. 12-17.) 
 
можность совместить два совершенно различных подхода – корреспондентную теорию истины и теорию когеренции. Патнэм признает, с одной стороны, конвенциальный характер истины, не раз высказываясь в
духе того, что истина это то, что разумное сообщество сочтет логически последовательным, и с чем оно согласится, но протестует вместе с
тем против «абсолютного соглашения» касательно истины, свободного
от любых элементов «факта». Перейдя к рассмотрению истины в духе
теории  когеренции,  Патнэм  включает  в  когерентность  знания  связь
между  теориями  высших  уровней  и  концептуальными  структурами,
допускающими непосредственную эмпирическую проверку. Тем самым
он как бы негласно признает возможность соответствия научных знаний реальности.
С нашей точки зрения, наиболее ценное, что можно зафиксировать
в исследованиях Патнэма, состоит в том, что они наглядно показывают
дополнительность разных теорий истины и необходимость, таким образом, их совместного применения при анализе все более усложняющегося научного знания.
 
Шадрина  Е.Н.,  к.ф.н.,  доц.  Первого  МГМУ  им.  И.М.  Сеченова
(Москва)
 

ВЕСТНИК Российского философского общества». 1(73), 2015.