Дионисио Гарсия МИРОВОЗЗРЕНИЕ О категориях

“...Первоначала недоказуемы, поэтому не знание,
а ум имеет дело с первоначалами”.
Аристотель.

Ни один из человеческих языков не может обходиться без некоторых общеобяза¬тельных слово-понятий, например таких, как бытие и небытие, сильное и слабое, больше и меньше, хорошее, плохое и т. д. Когда такого рода понятия имеют самое широкообъемлющее значение, они называются категориями, которые бывают различной мощности. Например, названные выше понятия “хорошее” и “плохое”, а также “твердое”, “жидкое”, “простое”, “сложное” и т. д. обнимаются очень мощной категорией качество, а также, несколько иначе, категорией “значение”.
Невозможно провести четкую границу между категориальными понятиями и всеми другими. Выделяют более полутораста категорий (имеются такие попытки), однако заметно и стремление установить наименьшее количество всеобъемлющих категорий, и это оказывается полезным для возрастания степени нашего понимания. Аристотель, определив вначале десять таких категорий – сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие и страдание, – затем свел их к трем, по его мнению всё обнимающим: сущность, состояние, отношение. В излагаемой монадологии предлагаются в качестве коренных категорий Определенность, Деятельность, Страдательность. Это значит, что среди известных мне важнейших категорий, чаще всего обсуждаемых философами, я не нашел более основательных для обозначения и понимания того, что называем “реальной действительностью”.
Очень интересен и важен вопрос об установлении категориальных понятий в человеческом мышлении: они не только образуются мышлением, но и навязыва¬ются ему, и значит, нужно различать категории как наиболее общие человеческие понятия – элементы и орудия мысли, – и категории как сильно принуждающие обстоятельства жизненного Мира. Слово-понятия – это продукт и орудие особого, мыслительного отношения человека к образовавшимся мировым категориям, которые сами не суть “понятия”. Если бы планеты мыслили, то они открыли бы для своего ума, что их движение по орбитам – категорическое, т.е. принудительное, и обозначили бы для себя понятие “орбитальность”. Речное русло категорично для течения воды (которая не есть русло). Правда, взаимоотношение неживых вещей и отношение живых существ к вещам, различаются фундаментально: центрирован¬ное в мире живое существо способно избирать отношение к вещами, изменять эти отношения, как и направление движения и т. д. – и категории имеют над ним то большую, то меньшую силу.
Различие между категориями Мира и соответствующими категориями мышле, – это то “трудное место”, где “скрещивают шпаги” не только “материалисты” и “идеалисты, но и сами “идеалисты” между собой. Сравните в этом отношении, например, Аристотеля, Канта, Гегеля.
Существуют категории, которые можно назвать коренными элементами Бытия – пространство, время, движение, масса, притяжение, отталкивание, энергия, форма, качество (значение), количество, ум, восприятие, память, воля... Все такие элементы сопутствуют друг другу и не производны один от другого. Знаменитый “закон перехода количественных изменений в качественные” – это что-то для меня невразумительное. Что некоторое качество находится в зависимости от некоторых количеств – это верно, также как зависит и от формы, положения, воли, восприятия и т. д. Но что может означать “переход” одного коренного элемента в другого? Что же: количество “переходит” не только в качество, но и в форму, энергию, восприятие и т.д.? Качество данной вещи (учтем, что “государство”, “погода” и т.п. – это тоже вещи) изменяется при малейших переменах всякого рода элементов, относящихся к этой вещи, а не только количественных. Вещь изменяется, например, при различном ее восприятии нами (поскольку вещи не существуют и не могут существовать “сами по себе”), – изменяет свое качество, свое значение, свою ценность, свою силу... Многие полагают, что сказанное относится и к самому “фунда¬менту материи”: что параметры в квантовой механике изменяются в зависимости от способа их восприятия человеком – это признают многие из лучших физиков-теоретиков. Нужно признать и то, что определенным качеством для себя обладают только живые существа, неживые же вещи инертно и бесчув¬ственно получают бесчисленные качества (определения, значения) в различных своих отношениях к другим вещам и к живым существам.
Все коренные категории равны по своей значительности. Нужно видеть не только количество в качествах, но и качество в количествах (например, логарифм числа), количество во времени и время в количестве, пространство во времени и время в пространстве, форму качества и качество формы, количество при восприятии и восприятие при количестве – и т. д. в любых сочетаниях. Каждый коренной элемент соотносится со всеми другими коренными же и не существует “сам по себе”.
Категории – это силы; не “физические” или “психические”, а вообще силы. Такая «отвлеченнейшая» категория, как невозможность – это категорическая сила, действующая на нас, как сиюминутно – невозможность сделать так-то, принуждает нас сделать иначе, – так и цельножизненно: нам невозможно не умереть, и это влияет на нас очень значительно. То же относится к категории возможности и любым другим категориям.
Категории Жизненного Мира образуются и открываются для всего сущего в течение общемирового Существования. Категориальными бывают также и пути генезиса (проистекания, развития).
Категории изменчивы. Даже так или иначе определяемые человеком для себя “мировые начала”, нельзя считать вечными, они – действую¬щие категории нашего текущего Жизненного Мира.
В категориях следует различать три стороны:
– категорический предмет (мировая определенность, сила);
– категориальное слово-понятие (символ и орудие мысли);
– наши категорические состояния и категорические отношения.
По поводу последнего: даже в самом “отвлеченном” и стремительном бессловесном мышлении мы привязаны к некоторому категориальному порядку схватывания и усвоения того, что происходит в общем Мире. Все мы, индиви¬дуально деятельные существа, не ведаем что творим в целом, сообща, и нам приходится усваивать это неведомое общетворимое, которое категорически включается в нашу жизнь, в виде физических, общебиологических, психических, общественных, этических и т.д. категорий-сил. Увидеть жизненные категории, понять их (т.е. определить их силу, их место и значение в личной жизни) – важнейшая наша задача.
Наши мысли, всякие наши проявления, во многом определены скрытыми или бегло осознаваемыми жизненными категориями, а многие из них так и остаются для нашего мышления не обозначенными словесно, однако они действуют, правят мыслю наряду с теми, которые уже обозначены, – и такие категории недоступны для обсуждения – вот что важно понять. Эта наша нераскрытая и не изъясненная категоричность волнует нас, управляет нами и создает то напряжение (иногда нездоровое), какое видим во многих наших спорах и противостояниях. Почему данный человек так полагает, так выражается, так “категорично настаивает на своем” – этого он сам не вполне понимает, поскольку находится под воздействием не только явных для себя, но и потаенных категорий.
Человек с рождения втягивается обществом в мышление определенного склада (язык, запас слов, логика, культура мышления), но все же для него остается нелегким делом согласовать со всем этим свои личные категориальные “пристрастия”, т.е. свое категориальное состояние-в-Мире (не сиюминутное, не случайное). И вот оказывается, что почти все из наиболее выдающихся мысли-телей, по-разному (иногда принципиально различно) определяют смысл и соотношение важнейших для человека категорий. И это говорит о чем-то очень серьезном, наверное, о незрелости человечества. Один великий мыслитель – Фихте, называет свой труд: “Ясное как солнце сообщение...”, а другой великий мыслитель – Кант, оценивает его как “совершенно несостоятельная философия”. Гегель определяет государство (вообще) как высший продукт объективного духа, а Ницше говорит, что государство – это “самое холодное из холодных чудовищ”. И таких примеров очень много. Категориальными (в той или иной мере) становятся и многие учения. О формах категорического – догматического – противостояния на религиозной почве и говорить нечего: они хорошо всем известны.
Лейбниц мечтал о “точном определении понятий” и создании такого языка, овладев которым, можно было бы, вместо того, чтобы спорить, сказать: подсчи¬таем! Однако согласование понятий, а главное – категориальных понятий, есть дело не только очень трудное, но и лишь частично выполнимое. И это потому, что понятия устанавливались людьми неисповедимо сообща, и каждый овладевает ими только по-своему снизу – в связи и текущим обыденным опытом, – и по-своему сверху – в связи с высшими личными интуициями, внушениями, прозрениями.
Лейбниц дает для примера такой ряд определений:
“Справедливость – это милосердие, согласующееся с мудростью; милосердие – всесторонняя благожелательность; мудрость – это наука о высшем счастье, счастье – состояние длительной радости, радость – чувство совершенства, а совершенство – это степень действительности”.
Попробуйте сделать что-то подобное по-своему и, увидите как это трудно. При этом вы почувствуете потребность в определении для себя необходимых коренных категорий, без чего мысль оказывается в слабом состоянии, порождая многослож¬ную и безысходную болтовню.
Усваивание категорий низших уровней жизни обеспечивает необходимую усто鬬¬¬¬¬чи¬вость и нужные способности индивидуального средо-организма. Усваива¬ние категорий высших уровней дает особые средства для высшего мышления, для умственного господства, для вступления в область высших ценностей, целей и действий.
Нет более важной заботы для философского мышления, чем всё более основательно и соотносительно стройно определять и усваивать такого рода категории как бытие, небытие, время, пространство, сознание, тело, душа, дух, я, низшее, высшее, качество, этическое, жизнь, смерть, возможное, реальное, должное, человек, Бог... – чтобы нам усиливаться и возвышаться. Люди издревле занимаются этим и никогда не будут вполне удовлетворены добытым. И такая бесконечная забота – жизненное благо.
Особое замечание: в данной работе, слова, обозначающие значительнейшие категории, во многих случаях (не систематически), пишутся с заглавной буквой.